Выбери любимый жанр

Хитрости эльфийской политологии - Патрикова Татьяна "Небо В Глазах Ангела" - Страница 25

Изменить размер шрифта:

— Сначала со мной. Если ему не понравится моя идея насчет привлечения тебя к работе с малышами, я бы хотел уже сейчас заручиться твоей поддержкой.

— Если брат скажет нет, я против него не пойду.

— Почему?

— Потому что из дома ушел и жить мне теперь негде. Но работать не могу, так как мне еще год в школе учиться. Значит, если он меня примет, буду сидеть у него на шее. Поэтому…

— Если будешь работать у нас, будешь получать меньше него, но на жизнь в вашем мире тебе точно хватит, — сказал я убежденно, так как уже имел возможность по себе узнать о местных расценках.

— Не хочу, — мальчишка мотнул головой, и на лоб упала косо отстриженная челка. Темные волосы, темные глаза, слишком крупные для человека. В его внешности можно было бы найти нечто эльфийское, но весь вид портил курносый нос и россыпь едва заметных веснушек на нем. Слишком человеческая черта. И вообще, у них с Андреем чувствовалось семейное сходство, но оно было почти неуловимым. Наверное, Андрей больше пошел в отца, Иля — в мать. А вот упрямство у них, похоже, было одно на двоих.

— Вы ведь с ним не особо близки. Отчего же так держитесь друг за друга? — спросил, а сам неожиданно почувствовал, как тоскливо стало на душе. Мне никогда этого не понять. Для деда я был еще одним учеником, одним из сотен, прошедших через его руки. Для матери я был никем. Сестра… не уверен, что она вообще знает о моем существовании. А отца не знаю я, впрочем, дед тоже не в курсе, с кем мамаша меня нагуляла. И глядя на Илью и его отношение к старшему брату, мне грустно и завидно. Да, я завидую. Не по черному, но даже светлая зависть причиняет боль. Так странно. Сам убедил себя, что меня все эти семейные перепитая мало волнуют. Оказывается, ошибался. Горько.

— Ты ведь видел наших родителей. Это был ты, да?

— Да.

— Вы с Дрюней вместе?

— Мы дружим, — полностью раскрываться перед мальчишкой мне не захотелось. Кстати, интересно же он имя 'Андрей' сокращает. А как еще можно? Надо будет потом узнать.

— Понятно… — неопределенно выдохнул он, потом сказал: — За кого мне еще держаться, если не за брата?

— Против отца?

— Не против… — он отрицательно тряхнул головой, отбрасывая со лба длинную челку, — Просто… Наташке-то что? Она замуж выскочит и сбежит от них. А мне куда?

Что-то я ничего не понимаю в людях. Как можно так себя вести с детьми? По мне так лучше бы они их и вовсе бросили, как меня, чем вот так. Живут все вместе и только и делают, что над собственными детьми измываются.

— Ладно. А если Андрей разрешит, пойдешь к нам работать?

— А они там все такие, как ты?

— Нет. Я исключение. Мерцающих в университет обычно не берут. То есть совсем не берут. Так что я инкогнито.

— А те… другие ребята?

— Студенты из класса Андрея.

— В смысле, класса?

— Он у них классный руководитель.

— Ух, ты! Никогда бы не подумал, что братец когда-нибудь училкой будет работать.

А вот таким мне Илья, определенно, нравился больше, чем пришибленный и тихий мальчик, каким он предстал передо мной совсем недавно.

— Пошли к остальным, — встал и его тоже заставил подняться. — Поговорим и все решим.

— А вообще вы тут все зачем? Просто в гости?

— Я тут живу, так получилось. А ребята хотели выбрать в подарок отцу Тома, того рыжеволосого парня, собаку для души и для службы заодно.

— Службы?

— Он у него служит начальником пограничного гарнизона и считается одним из сильнейших человеческих магов современности.

— А что, бывают и нечело… — начал он по инерции и осекся.

— Да уж, бывают, — хмыкнул и потянул его за рукав к выходу из комнаты.

— А те ребята, правда, эльфы?

— Правда. А тот, что вспыхнул, ифрит.

— А что за собаку они хотят?

Разброс вопросов у него, конечно, колоссальный. Дите дитем, как говорит Андрей. Похоже, с вундеркиндами они споются. Было бы хорошо. Тогда не пришлось бы искать кого-то со стороны. А уж Андрея за своим братиком сам присмотрит. Одно только меня смущает, он ведь тут с нами жить собирается. И как же мы теперь с его братом…

Андрей

Печенкой почуял, что братцу моему ушлый мерцающий хорошенько там мозги промыл. Илюха влетел в кухню с горящими глазами и с порога объявил, обращаясь к Тому.

— Зачем вам овчары? Лучше зенненхунда охранника не найти. И к горам они привычные.

— Зен… кого? — растерялся Том. Я тоже был в неком обалдении.

— Мелкий, ты чего это поисками собачки озаботился? — спросил в лоб, покосившись на Ира, который снова стал собой и теперь стоял позади Илюхи.

— Да у меня у Вовки отец их как раз разводит. У него Герда в конце августа ощенилась. Но он решил, что на этот раз не будет никому об этом объявлять, как раньше делал. Тогда за щенками в очередь еще за полгода записывались. Но Вовкиному батяне не каждый предполагаемый хозяин нравится, вот он и решил больше не переводит все это дело на коммерческие рельсы. Так что теперь только от него самого или от совсем близких знакомых можно узнать, что уже сейчас можно купить щенков.

— О, как! — Восхитился Том. — А как хоть этот зюка выглядит?

— Бернский зенненхунд, — поправил мелкий и вскинул на меня радостный взгляд, — у тебя интернет работает? Можем фотки посмотреть. Вовка для батяни с его собачками целый сайт забацал.

Тут уж все посмотрели на меня.

— Работает. Так что вперед и с песней, — благословил мелкого в его начинаниях и указал на дверь. За ним потянулись все, кроме Ира. И правильно. Пусть детки пока развлекаются, а нам с мерцающим, судя по его хитрой хрюнде, поговорить нужно.

— Ну и чем ты запудрил мозги моему брату? — поинтересовался, когда тот сел за стол напротив меня.

— Пригласил на работу.

— Чего?

А дальше Ир минут пятнадцать, пока я молчал, расписывал блистательные перспективы, которые открывались перед Ильей на Халяре. Вот, блин! Как я сам до этого сразу не додумался. Поэтому и молчал, хотел разобраться, на самом ли деле стал медленнее соображать, или просто с близкими родственниками чутье мое не очень-то срабатывает? Но Ир решил с чего-то, что я против. Поэтому просто соловьем заливался, по-другому не скажешь. А я смотрел на него, и видел какую-то странную, затаенную грусть в желтых, кошачьих глазах. Что же его так огорчило. И тут меня осенило. Запоздало, надо сказать. Наверное, и правда, от общего переутомления или по каким другим причинам, я стал медленнее соображать. Не просто же так мне Карл целых два отгула выписал.

— Своих вспомнил? — спросил я мерцающего. Тот осекся на полуслове и посмотрел так, что стало понятно, развить эту тему он мне не позволит. — Ну и дурак, — сказал, жалея, что вообще заговорил, но останавливаться не стал, — Не из-за того, что переживаешь. А из-за того, что с дедом помириться не хочешь. Что он тебе сделал? За что ты с ним так?

— За то, что я у него был одним из многих. А он для меня единственным, кого я мог бы назвать родным. Мы никогда не были близки. Он всегда держал меня на расстоянии. И ты не представляешь себе, как сильно меня это обижало. Я, может, только поэтому из кожи вон лез, чтобы стать лучшим, а потом…

— Ир, — позвал и дождался, когда он вскинул на меня глаза. — Он опасался что ты сорвешься, как мать.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю, прозвучит глупо, но просто чувствую. Веришь?

Мерцающий фыркнул.

— Опять чутье задействовал?

— Есть немного. Так веришь?

— Хочу поверить, но пока он сам не скажет…

— Так давай в выходные…

— Нет. — Отрезал мерцающий, и я решил, что пока не стоит на него наседать с этим. Когда дозреет, сам попросит поехать с ним к деду. Отчего-то я в этом не сомневался.

А дальше день пролетел, как час, на одном дыхании. В класс мы с ребятами выбрались только под вечер. Так как остаток утра и почти весь день провели за городом, доказывая Геннадию Валерьевичу, что Том достойный хозяин для его обожаемых собачек. Вот уж монстры так монстры. В моей малогабаритной 'хрущевке' такому бобику было бы не развернуться, но, думаю, на Халяре места им будет предостаточно. Сначала заводчик долго допытывался, зачем Тому понадобились его собачки. Ответами оказался неудовлетворен, так как никто из нас толком не мог объяснить, куда конкретно их отвезут и где они будут жить. Я сдуру ляпнул, что Том вообще с юга, а там горы и все такое. Но кроме гор там же чеченские боевики и прочая шушера, как, сплюнув, обозвал их Геннадий Валерьевич — бывший десантник. Так что после этих слов он окончательно встал в позу. Тут уж начал суетиться Машка. Попытался сделать какие-то незаметные пасы руками, но я его перехватил. Оттащил в сторонку и сделал внушение. Никакой магии. По крайней мере, не в отношении отца друга моего брата. Илья с беспокойством наблюдал за нами, поэтому, как и мы с темным, пропустил момент, когда Том, широко ухмыльнувшись, вдруг предложил поджарому ветерану с редкой проседью на висках решить все в рукопашной. Мужик повелся. Надо же! Никогда бы не подумал, что у нас еще такие индивиды встречаются. В общем, нас отвели в подвал загородного дома, где обнаружился тренажерный зал. Там-то мы и наблюдали за разворачивающимся действом.

Перейти на страницу: