Война ведьмы - Клеменс Джеймс - Страница 48

• Предыдущая
• 48/146
• Следующая

Мишель обернулась к Тирусу.

— Что вы ожидаете от меня?

— Что ты пойдешь со мной — обратно к Замку Мрил.

Шорох плащей сообщил о том, что у нее за спиной кто-то есть. Джастон обернулся, но Мишель — нет. Она знала, что этот шорох был сообщением об их присутствии. Дро умели двигаться беззвучно, как призраки. Трое женщин-воительниц, вероятно, стояли там все это время.

— Старые клятвы или нет, я не могу оставить Елену, — кратко сказала она.

Тирус улыбнулся, опять весь веселье.

— Я боюсь, что тебе придется это сделать, или ведьма, которую ты охраняешь, умрет. — Он встал, и она увидела гранит в его глазах. — Так сказала Стена.

Толчук беспокоился о матери. Она ушла не так давно, и он знал, что, имея дело с пиратами, лучше не спешить, но он не мог не тревожиться о ней. Он потерял ее, будучи еще младенцем, а потом снова обрел — только для того, чтобы увидеть, как она умирает. Теперь, когда она снова вернулась к нему, он боялся, когда она отходила от него даже на недолгое время или из-за самой суровой необходимости.

Подошел Фардайл, охранявший их портовую стоянку. Его глаза сияли в туманных сумерках янтарным светом. Подойдя, волк послал огру нечеткий образ: волчонок, свернувшийся под брюхом матери. Все спокойно, хотел сказать волк, но от образа матери с ребенком сердце Толчука только сильнее заболело.

Толчук выпрямился на когтистых ногах и вместе с Фардайлом отправился обходить стоянку. Ему нужно было двигаться, нужно было отвлечься. Он был рад, когда к ним подошел Могвид.

Невысокий оборотень кивнул брату, и волк пошел дальше. Толчук остался рядом с Могвидом. Могвиду явно хотелось поговорить.

— Я уверен, что с Мишель все в порядке, — сказал Могвид.

— Я знаю, — сказал Толчук. — Она уметь работать с двумя мечами и ей мало что есть бояться от пиратов.

Могвид посмотрел на залитые туманом аллеи, ведшие от причалов.

— Но ты все равно беспокоишься.

Толчук молчал. Время от времени оборотню случалось гладить Толчука против шерсти, но порой этот человек изумлял его своей эмпатией.

— Тебе не нужно бояться за нее, Толчук. Мишель не только опытный воин, но также и опытный оборотень. Теперь, когда к ней вернулись способности ее рода, она может ускользнуть из любой петли — и даже улететь, если понадобится.

Толчук положил руку на плечо Могвида. В словах оборотня ему послышалась тоска. На мгновение он почувствовал, как тяжело Могвиду, запертому в человеческом облике. Для него побег был невозможен. Толчук решил ободрить его:

— Если моя мать смочь вернуть себе свои способности…

— Это не то же самое, — мрачно перебил его Могвид. — Чтобы исцелить меня — я хочу сказать, нас с Фардайлом — понадобится нечто большее, чем волшебная змейка.

— Мы найдем способ.

Могвид взглянул на Толчука влажными глазами.

— Я очень хочу тебе верить, но время истекает.

Внезапно к ним подбежал Фардайл. Его образы были торопливы, нечетки, но их значение было ясно. Приближалась большая группа.

Толчук последовал за волком туда, где в черное сердце порта вливалась темная улица. Рядом с ним появился Крал с топором в руках. Мерик, Мама Фрида и другие держались позади. Могвид тоже отступил назад, к лошадям и фургону.

В тумане возникло множество теней. Приближаясь, призрачные силуэты обретали плоть. Толчук узнал свою мать, шедшую во главе группы, с одной стороны от нее шел торговец с болот, с другой — какой-то высокий незнакомый человек. Мишель приветственно подняла руку ладонью вперед, показывая, что у приближающихся нет враждебных намерений. Толчук заметил, что Крал, тем не менее, не убрал свой топор.

Мишель подошла к ним без улыбки. У нее были мрачные новости. За спиной Мишель Толчук заметил три тени — женщин с такими же золотыми косами, как у его матери, и с такими же скрещенными мечами. Они могли бы быть сестрами Мишель.

Толчук заметил сходство с Мишель и в незнакомце, стоявшем рядом с ней. Как и три женщины, этот незнакомец казался родственником его матери — младшим братом или племянником. Даже его одежда была из такой же поношенной кожи и стали, хотя вместо двух мечей, скрещенных на спине, он носил один меч на поясе.

— У нас есть корабль, — сообщила Мишель, привлекая их внимание. В ее голосе не было удовлетворения.

Ей ответил Крал:

— А кто эти все?

— Команда и воины, поклявшиеся доставить вас к Елене, — ответила она ровным голосом.

Толчук расслышал еще одно значение ее слов.

— Что ты подразумевать под «доставить вас»? — спросил он.

Она не могла смотреть ему в глаза.

— Я не поеду с вами. Я призвана следовать иной тропой.

Они были потрясены, как от удара молнией.

— Что? — Толчук не мог скрыть боли, прозвучавшей в его голосе.

Незнакомец шагнул вперед.

— Мы подготовили небольшой шлюп, немало проплывший по проливам Архипелага, и команду из четырех человек. — Он указал на четырех темнокожих людей, стоявших у него за спиной. В волосах у них были перья, а глаза были пронзительного желтовато-зеленого цвета. Их лбы пересекали шрамы — не от битв, а от какого-то древнего ритуала. Скрещение бледных шрамов образовывало на лбу каждого из них рисунок, отличный от других. Они помечены рунами, подумал Толчук.

Незнакомец продолжал:

— Эта команда хорошо послужит вам на пути, ожидающем вас. Зоолы — опытные воины и моряки, отлично знакомые с проливами Архипелага.

Крал зарычал на незнакомца:

— А ты кто такой?

Мишель шагнула вперед.

— Это Лорд Тирус, — представила она.

— Предводитель городских головорезов? — спросил Крал с явным отвращением.

— А также принц Замка Мрил, — многозначительно сказала она.

Это утверждение заставило горца притихнуть.

— Мрил? Под Ужасающей Порослью?

— Да, — сказала она, все еще не встречаясь взглядом с Толчуком. — Ты должен знать об этом замке. Некогда там укрывались твои соотечественники, отступавшие под напором карличьих армий.

Крал наконец повесил топор на пояс.

— Да, во время Рассеяния наших кланов. Мы в долгу перед Кровью замка, и этот долг никогда не может быть оплачен.

Тирус шагнул вперед.

— Никогда — это слишком сильно сказано, горец.

От этого таинственного утверждения Крал нахмурился, но дальнейшего объяснения не последовало. Тирус обернулся, оглядывая остальных, а Мишель и Джастон принялись организовывать отъезд. Толчук мог только ошеломленно смотреть на мать. Она их покидает? Эта мысль еще не полностью дошла до его сердца — и он боялся того, что может произойти, когда она дойдет. Вздохнув, он принялся грузить фургон и запрягать лошадей.

Когда все было готово, Тирус повел их всех вдоль доков к длинному причалу. У причала стоял двухмачтовый шлюп. На светлом дереве красными буквами было написано название «Светлошкурый жеребец». Это был небольшой корабль, но для людей и лошадей там места хватало.

Рабочих рук было достаточно, и корабль быстро погрузили. Отплыть решили во время утреннего прилива. Птицы, гнездившиеся под причалом, уже поднимались в воздух, пением и шумом приветствуя приближение рассвета.

Погрузив все вещи и лошадей в корабль, они собрались на причале. Мишель стояла спиной к Толчуку и разговаривала с Джастоном. Толчук подошел поближе, чтобы услышать, о чем они говорят.

— …Мне следовало сказать тебе, — сказала она. — Прости меня.

— Нет, тебе не нужно просить у меня прощения. Когда мы были вместе, какая-то часть тебя была закрыта для меня. Я это знал, и, вероятно, именно по этой причине мы не могли остаться вместе навсегда. Я знал, что ты любишь меня, и я любил тебя. Но между нами никогда не было того доверия, в котором нуждается истинная любовь — любовь, которая остается с людьми до седых волос.

В глазах его матери стояли слезы.

— А Касса Дар?

Джастон улыбнулся и поцеловал Мишель в щеку.

— Некоторые вещи может полностью объяснить только время. Жизнь изранила ее не меньше, чем тебя.

• Предыдущая
• 48/146
• Следующая