Война ведьмы - Клеменс Джеймс - Страница 25

• Предыдущая
• 25/146
• Следующая

— Тот старый черный маг — Дизмарум, Грешюм, называй как хочешь — никогда не был моим хозяином. Дай-ка я покажу тебе своего истинного повелителя.

Рокингем потянулся к полам рубахи. С кормы к ним бросился Флинт.

— Не смотрите! — заорал через всю палубу старый моряк.

Но предупреждение прозвучало слишком поздно. Рокингем распахнул рубаху, и все увидели рваный шрам, рассекавший середину его бледной груди. Джоах видел, как обрамленная осколками сломанных ребер рана распахнулась, словно акулий рот. Из дыры в груди потекла маслянистая тьма — щупальца оживших теней. В воздухе запахло открытой могилой.

— Вот мой истинный повелитель.

За спиной чудовищной твари появлялось все больше и больше гоблинов. Когти впивались в палубу, шипастые хвосты стучали, как старые кости. Но твари оставались позади, опасаясь черной магии — и преклоняясь перед ней.

— Берегись, — прорычал Морис Джоаху. — Этот человек — голем. Пустая оболочка. Его плоть существует только за счет черной магии.

Джоах, чье дыхание замерзло от ужаса, подавился словами заклинания. Черное пламя на посохе угасло. Теперь он стискивал в руках простую деревяшку — жалкая защита от того пульсирующего зла, что выходило из Рокингема.

Из глубины открытой груди послышался вой мучимых душ, а за ними — холодный смех мучителя.

— Меня оставили гнить в могиле после битвы со скалтумами в горах около Винтерфелла, — сказал Рокингем. — Оставили умирать. Пока слуги Черного Сердца не вытащили меня из холодной грязи и не вернули мне жизнь.

— Жизнь тебе не вернули, — загремел в ответ Морис. — Ты одержим темным духом, который прячет от тебя правду и заглушает твою истинную суть. Вспомни, кем ты был когда-то!

Джоах увидел, что при словах Мориса левый глаз Рокингема слегка дернулся.

— Что вспомнить? Кем я был?

Флинт уже подбежал к ним и встал рядом с топором в руках. Старый брат-моряк добавил:

— Мы знаем, кто ты такой. Много лет назад, до того, как до тебя добрался Темный Лорд, ты был самоубийцей. Только из таких жалких душ можно сделать големов. Отказавшись от собственной жизни, ты потерял право и на свое тело.

Морис слегка опустил клинок. Он стоял спокойно и властно.

— И Темный Лорд забрал и поработил то, от чего ты отказался. Но вспомни ту, другую жизнь! Вспомни боль, ввергшую тебя в такие черные глубины, что ты покончил с жизнью. Такие воспоминания не может полностью стереть даже самая черная магия. Загляни в свои сны наяву. Вспомни!

Джоах взглянул на своего противника. Он увидел, как тот заглянул внутрь себя, настороженно проверяя, не содержится ли в словах этих двух братьев хоть тень правды. Джоах нахмурился. Что, кроме черной магии, можно найти внутри этого демона? Но что-то все-таки нашлось — Джоах увидел, как на лице Рокингема напряглись мышцы. Он сражался за свое забытое прошлое.

С губ Рокингема сорвались слова:

— Я помню… сон… утес и шум прибоя… кто-то… волосы цвета полуденного солнца… и сирень… нет, запах жимолости, или что-то вроде…

Внезапно его глаза расширились и слепо уставились на горизонт. Пальцы, удерживавшие рубаху распахнутой, выпустили ткань. Даже рана начала закрываться, скрывая внутреннюю тьму.

— И имя… Линора!

Неожиданно за спиной Джоаха раздался резкий голос. Все вздрогнули.

— Да, я тоже помню это имя, Рокингем. Ты провизжал его в последний раз, когда мы тебя убили. В тот раз, когда ты предал нас всех.

Взгляд Рокингема снова обрел четкость.

— Эррил! — прошептал он.

Легионы гоблинов зарычали, почувствовав гнев своего хозяина. За спиной Рокингема шипели, размахивали лапами и карабкались друг на друга множество когтистых тварей с ядовитыми хвостами.

— Нашел время, — пробормотал Флинт, бросив испепеляющий взгляд на Эррила.

Эррил не обращал внимания ни на кого, кроме Рокингема. Он шагнул вперед, держа в единственной руке меч из магического серебра. Его лицо было маской алой ярости.

— Мы помогли тебе избежать когтей скалтумов, а ты отплатил нам предательством! Какая бы жизнь ни была у тебя когда-то — темная или светлая — теперь она кончена.

— Смелые слова для того, кто после пятисот лет жизни намерен наконец умереть.

Рокингем сорвал рубаху с плеч; рана у него на груди широко раскрылась, словно гигантская пасть, и из нее брызнула тьма.

Джоах смотрел, завороженный текущими тенями. Из самой сердцевины голема на него уставились алые глаза, полные злобного пламени и чудовищной магии.

Под вой гоблинов смотреть на бойню вышел Черное Сердце.

Елена стояла, залитая светом. Где-то вдалеке слышались крики странных тварей, но здесь был островок покоя и тишины. Ее слух наполнил тихий звук хрустальных колокольчиков, в воздухе стоял аромат, напоминавший гвоздичный. Где она? Она не могла вспомнить, как и почему она сюда попала.

— Эй! — крикнула она в свет. — Здесь кто-нибудь есть?

Перед ней появилась фигура — женщина, одетая в вихри света.

— Мишель следовало получше научить тебя прикрывать свою спину, — нахмурилась женская фигура. В ее чертах проступило знакомое суровое выражение.

— Тетя Фила?

Елена рванулась вперед, чтобы прижать к себе умершую тетку. Но когда она дотронулась до видения, ее руки прошли насквозь. Разочарованная, Елена отступила.

Тетя Фила подняла мерцающую руку и погладила Елену по щеке. От прикосновения призрачных пальцев Елена почувствовала только мягкое тепло.

— Тебе не следует здесь быть, дитя.

Елена огляделась. В прошлом, пользуясь магическим амулетом, Елена иногда могла говорить с тенью своей умершей тетки. Но что происходило теперь? Вокруг нее кружился бесформенный мир ослепительного света, через который можно было разглядеть размытые образы других земель и других людей. Ее ушей достигали еле слышные обрывки далеких разговоров.

— Где я? — спросила она наконец.

— Ты пересекла Мост Духов, дитя. Яд гоблинов пьет твою жизнь. Смерть подошла к тебе совсем близко, и теперь твой дух может перемещаться между миром живых и миром мертвых.

— Я умру?

Тетя Фила никогда не лгала, даже для того, чтобы утешить кого-то.

— Возможно.

Глаза Елены наполнились слезами.

— Но я же должна спасти Аласию.

Она подняла руки, чтобы показать тете Филе рубиновые пятна на ладонях — метки силы. Но ее ладони были белыми. Ее сила исчезла!

— Ты истратила всю свою магию на то, чтобы поддерживать свою жизнь, — объяснила тетя Фила. — Но не бойся, дитя. Даже здесь ты можешь восстановить силы. Тебе может дать магию любой свет, даже призрачный. Вспомни свою прародительницу Сисайкоффу — не зря ее прозвали ведьмой духа и камня. Но ты должна спешить.

Тетя Фила снова коснулась пальцами щеки Елены, но на этот раз Елена почувствовала ее прикосновение.

— У тебя больше нет магии, смерть приближается, и мы становимся ближе друг к другу.

Елена в ужасе отступила.

— Ты должна восстановить силы, Елена. Скорее.

Елена высоко подняла правую руку, моля о даре, желая его всей душой. Лицо тети Филы стало отчетливее: проступили маленькие детали, которые Елена позабыла — маленькая ямочка на тетином подбородке, тонкие морщинки в уголках глаз. Время истекало.

Елена полностью вытянула руку вверх. Ее ладонь исчезла в прохладном потоке света.

— Торопись, дитя! Из этого света в мире родится новая магия. Свет солнца дал тебе огонь, а свет луны дал тебе лед. Призрачный свет даст тебе…

Елена опустила руку. Мир духов исчез. Она вернулась в мир, полный крови и криков умирающих. Поднеся руку к глазам, она уставилась на свою ладонь.

Ее глаза расширились от ужаса. Ее крик заглушил все остальные:

— Нет!

Опираясь на костыль, Мерик медленно прошел через пустую кладовую. Все остальные ушли собирать вещи и запрягать лошадей, готовясь покинуть Порт Роул. Его раны, хоть и заживавшие, не давали ему возможности помогать остальным собирать и упаковывать разные припасы, хранившиеся в аптеке Мамы Фриды. Оставшись один, он подошел к клеткам с животными, которых старая целительница использовала в своем ремесле.

• Предыдущая
• 25/146
• Следующая