Буря ведьмы - Клеменс Джеймс - Страница 2

• Предыдущая
• 2/118
• Следующая

Крал провел ладонью по густой черной бороде, словно стараясь скрыть некоторое смущение.

— Но весна — обычное время ухода. Зимние тропы открыты, и мой народ уходит зажигать отдельные огни на своих собственных отдельных тропах. Теперь клан не соберется вместе до глубокой осени. Честно сказать, ни одно место мы не можем назвать своим истинным домом. Наш дом там, где скала под нашими ногами и сердце в нашей груди. — Крал красноречиво кивнул в сторону гор.

Эррил молчал и не двигался с места.

— Ты, конечно, не лжешь, Крал, как не лжет никто из твоего племени, но ты говоришь не всю правду. — Стоя на несколько ступеней выше, Эррил заглянул горцу прямо в глаза. — Мне кажется, я прекрасно знаю, что так подстегивает тебя в этом уходе.

— И что же это, человек равнин? — Крал сузил глаза, и улыбка смущения сменилась на его губах жесткой презрительной линией.

— Когда мы встретились в первый раз в харчевне Винтерфелла, ты говорил о гибельном пророчестве, которое было дано твоему племени. И эта гибель должна быть связана с моим появлением.

Крал отвел глаза и стал пристально всматриваться в подтаявший лед на ступенях.

— И не грядущее путешествие радует твое сердце, — жестко продолжал Эррил. — А только то, что я, наконец, покину твое племя — и оно останется жить.

— Ты устыдил меня своими словами, — пробормотал Крал.

— Я не хотел устыдить тебя. И не для того остановил я тебя сейчас.

— Тогда для чего же? — грустно спросил горец.

— Для того, чтобы сказать «спасибо», — Эррил сделал шаг к горцу и крепко стиснул его широкое плечо. Глаза Крала распахнулись. — Я уже благодарил тебя за приют, за лечение от яда гоблинов, но еще никогда не сказал ни слова благодарности за то, что твое племя приняло меня, несмотря на пророчество. И ты, знавший о нем, не побоялся привести меня в свои пещеры.

— Ты... не обязан благодарить нас, — едва ворочая языком, прошептал Крал. — У нас не было иного выбора. Мы неотделимы от скал и не можем нарушать обещаний, иначе...

— И все же я в долгу у тебя, старина. — Эррил стиснул плечо горца еще сильнее и резко отвернулся. Впереди лежала Тропа Духов. — У нас на равнинах тоже есть понятие о чести и долге.

После этих слов старый воин двинулся дальше. Елена прочла в глазах горца теплый отблеск благодарности и одобрения и двинулась вслед за Эррилом. Но чем выше он поднимался, тем сильнее начинал хромать на правую ногу, так сильно изуродованную ножом гоблина прошлой осенью. Яд из кинжала слишком глубоко проник в тело воина Стендая, и хотя он достаточно быстро восстановил здоровье и силу, соки отравы еще блуждали в его теле, что особенно сказывалось при физическом напряжении. Эррил был не единственным пострадавшим. Раны были у всех — хотя и не у всех видимы. От Темного Лорда так или иначе пострадал каждый. И никто из воинов не мог теперь знать, какие еще испытания и битвы ждут их впереди, на пути к потерянному городу.

Эррил поднялся на гребень и остановился, глядя на открывшуюся его взгляду тропу.

— И все же я думаю, что наш план безрассуден, хотя и смел.

Крал и Елена подошли поближе.

Тропа Духов уходила в луга и мягкие склоны холмов и терялась в предутреннем тумане. Там внизу, весна уже вступила в полную силу. Сине-белыми сполохами цвели крокусы, а по краям тропы какие-то цветы распустились едва ли не на самом снегу, казалось, весна пыталась освободить свои нежные плечи от тяжелой зимней мантии. Рядом с цветами кипела жизнь. Набухали тугие березовые почки, то тут, то там мелькали оленьи семейства, важно и осторожно переходя Тропу. Над ними чертил свои круги ястреб, ныряя то в безбрежный синий океан неба, то в густой изумрудный океан травы, то и дело выхватывая там что-то робкое и живое.

Но Эррил, казалось, ничего не замечал.

— Посмотрите-ка на эту повозку, — наконец, произнес старый воин. — Она кажется прямо-таки какой-то дешевой придорожной харчевней, пестро разукрашенной и звенящей колокольцами, чтобы привлечь глаза и слух путников.

Действительно, неподалеку от небольшого ручья внизу, среди массивных голых валунов Елена увидела с десяток взнузданных лошадей, стоявших около большого крытого фургона, стены которого были окрашены в ярко-оранжевый цвет, а полотно, прикрывающее вход, расписано белыми звездами по темно-синему фону. По краям полотна были во множестве нашиты коровьи колокольцы, причем, каждый тоже покрашен в особый цвет.

— А мне нравится, — пробормотал стоявший рядом с девочкой Крал.

Усмехнувшись, Эррил решительным шагом направился к загону с лошадьми и группке стоявших рядом с ним людей.

— Честно говоря, я взял бы с собой одну Елену, — тихо сказал он, уходя. — Меньше было бы глупостей.

— Но все давно решено. Нам всем нужно это путешествие, — заметил Крал. — К тому же, кроме эльфа Мерика, который непременно попытается убежать, ты единственный, кто хочет расколоть нас.

— Нас слишком много. Чем меньше отряд, тем быстрей и незаметнее он может двигаться, не привлекая к себе внимания.

— Это так, но если нас все же заметит глаз неприятеля, то тебе потребуются силы и умение, чтобы спасти девочку от объятий Черного Сердца. Ведь нам предстоит защищать ее не от простых воров и разбойников.

— Я уже слышал эти аргументы.

Елена почти бежала за Эррилом.

— Дядя Бол предупреждал нас, чтобы мы держались все вместе, — задыхаясь, напомнила она.

— Знаю, Елена, — Эррил немного замедлил шаг, давая ей догнать себя. — И я не собираюсь оспаривать слова твоего дяди. Он был настоящим человеком. Хотя и он мог ошибаться.

— Он не ошибался, — твердо ответила девушка, в глубине души, как и ее дядя, свято верившая, что расставаться им ни в коем случае нельзя. Может быть, она чувствовала это оттого, что потеряла почти всю свою семью; родители сгорели заживо по ее собственной воле, дядя и тетка уничтожены тварями Гульготы, а брат похищен силами черной магии. Такие потери не перенести в одиночку, ей нужны друзья и защитники. После полугода, проведенного вместе, все эти существа стали ее второй семьей, к которой она теперь принадлежала не по крови рождения, но по крови битв. И терять эту семью у нее уже просто не было сил. — Мы должны быть вместе.

— И будем, — неохотно ответил Эррил, хотя в его голосе не было уверенности.

— Кстати, у меня есть план, — вдруг сказал подошедший Крал и снова указал на пестро раскрашенную повозку. — Именно это станет нашим убежищем. Переодетые небольшим странствующим цирком, еще одним цирком среди множества странствующих по весенним дорогам, мы сможем быть незаметными, не прячась. Пусть опасные глаза ищут нас по тайным тропам — мы будем путешествовать свободно и открыто, шумно и громко. И тогда не только скроемся от ненужных свидетелей, но и заработаем деньги, чтобы обновлять наши запасы. По-моему, план неплох.

— Да, — с сарказмом ответил Эррил. — К тому же, вы, горцы, всегда говорите правду.

Крал рассмеялся и добродушно похлопал Эррила по плечу.

— Как я вижу, пребывание у нас немного научило тебя мудрости, а?

Громкий голос горца не мог не привлечь внимания людей у повозки, еще не тронувшихся с места и занятых последними приготовлениями. Нилен оторвалась от седла, которое она укрепляла на широкой спине боевого коня и помахала Елене рукой.

Когда девочка подошла, нюмфая осторожно вытерла с ее щеки след грязи.

— Сладчайшая Матерь, Эррил, что ты сделал с бедным ребенком? Посмотри, на что похожи ее кудри!

Елена подняла руку к своим коротко остриженным волосам, словно только сейчас поняла, что с ней случилось. Теперь за ее спиной более не развевались огненно-рыжие длинные волосы, а топорщилась лишь густая шапка, едва прикрывавшая уши. Да и та уже была не рыжей, а черной, как смоляные локоны Эррила.

— Если мы намерены прятать Елену в доморощенном цирке, то почему бы не замаскировать и ее саму? — сухо ответил Эррил. — Так что, познакомьтесь с... моим сыном.

Эррил посмотрел на собравшихся вокруг девочки и подумал о том, что среди всего этого разноцветного и нежного народца Толчук напоминает булыжник в пенящемся потоке. Весом в два раза превышавший даже горца, огр старался держаться особняком, словно ему казалось, что его присутствие мешает остальным. Но, слегка презирая чудовище за его недалекость и страшный из-за морщинистой кожи, желтых клыков и валунообразного тела облик, Эррил уважал и даже восхищался им за его выдержку и спокойствие. Именно тихие слова Толчука в их горячих долгих спорах, в конце концов, убедили Эррила принять тот план, который они теперь выполняли.

• Предыдущая
• 2/118
• Следующая