Возвращение: Тьма наступает (Сумерки) - Смит Лиза Джейн - Страница 76
- Предыдущая
- 76/96
- Следующая
— Есть еще проблема, — хрипло сказал Дамой, и она поняла, что он прочел ее мысли. — Они... они хотели сделать так, чтобы я не смог поговорить с тобой об этом. Они сделали это в духе старой доброй волшебной сказки — выдвинули много условий. Мне нельзя рассказывать тебе это ни в доме, ни на улице. Сейчас мы на крыше — это не в доме, но и не на улице. Мне нельзя рассказывать тебе ни при свете солнца, ни при свете луны. Сейчас солнце только что зашло, и у нас осталось минут тридцать до того, как взойдет луна, и я могу сказать, что это условие соблюдено. И еще — мне нельзя рассказывать тебе ни голой, ни одетой.
Елена машинально в ужасе опустила глаза, но, на сколько она могла судить, никаких изменений не произошло.
— Я полагаю, что и это условие тоже соблюдено, поскольку, хоть он и поклялся мне выпустить меня из своего маленького снежного шара, он не сдержал слова. Мы находимся в доме, который не является настоящим домом, — это просто мысль в чьем-то сознании. На тебе одежда, которая не является настоящей, — это просто кусочек воображения.
Елена опять открыла было рот, но Дамон приложил к губам два пальца и сказал:
— Постой. Дай договорить, пока я еще в состоянии. Мне тогда показалось, что он будет все придумывать и придумывать эти условия, которые он вычитал из волшебных сказок. Он одержим сказками — и старой английской поэзией. Не понимаю почему — он ведь с другого конца света, из Японии. Вот кто такой Шиничи. И у него есть сестра-близняшка... Мисао.
Сказав это, Дамон замолчал, тяжело дыша, и Елена поняла, что у Дамона могут быть еще и какие-то внутренние условия.
— Он любит, когда его имя переводят как «смерть-вначале» или «номер первый в том, что касается смерти». Они оба похожи на подростков со своими шифрами и играми, и все-таки им несколько тысяч лет.
— Тысяч? — мягко подтолкнула его Елена, когда Дамон окончательно замолчал и вид у него стал измотанный, но решительный.
— Мне противно думать,
сколько
тысяч лет онитворят
на земле свои гнусности. Именно Мисао стоитза
тем, что происходит с девушками этого города. Она запускает в нихмалахов,
а потом малахи заставляют их делать то, что они делают. Ты хорошо помнишь историю своей страны? Салемские ведьмы. Это тоже была Мисао — или кто-то вроде нее. И подобное происходило еще сотни раз до того. Когда выберешься, почитай, что случилось с монахинями-урсулинками. Это был спокойный монастырь, и вдруг монахини стали эксгибиционистками — и даже хуже: кто-то из них сошел с ума, а кто-то, кто пытался им помочь, оказался одержим.— Эксгибиционистками? Как Тамра? Но она ведь просто ребенок...
— Мисао тоже ребенок. У нее сознание ребенка.
— А как все это связано с Кэролайн?
— Во всех подобных случаях должен быть кто-то, из своих соображений добровольно заключивший сделку с дьяволом — или с демоном. Вот как со всем этим связана Кэролайн. Но, раз речь идет о целом городе, они должны были дать ей что-то по-настоящему большое.
— Целом городе? Они хотят захватить власть над Феллс-Черч?..
Дамон отвернулся. Вообще-то они хотели
истребить
Феллс-Черч, но говорить об этом было ни к чему. Дамон сидел в старом деревянном кресле-качалке на огороженном участке крыши, сцепив рукивок
руг колена.— Перед тем как мы начнем кому-то помогать, нам надо отсюда выбраться. Выбраться из мира Шиничи. Это важно. Я могу... сделать так, чтобы он какое-то время нас не видел, — но от этого я устану, и мне понадобится кровь. Больше, чем ты можешь мне дать, Елена, — он поднял на нее взгляд. — Он поместил сюда красавицу вместе с чудовищем, чтобы посмотреть, кто одержит верх.
— Если ты хочешь сказать «кто кого убьет», похоже, ему придется ждать еще очень долго.
— Это сейчас ты считаешь так. Но это особая ловушка. В ней нет
ничего,
кроме Старого леса — такого, каким мы его видели, когда поехали по нему. Это значит, что тут нет никаких человеческих жилищ. Этот дом —единственный
дом здесь, а мы с тобой — единственные живые существа. Довольно скоро ты захочешь меня прикончить.— И все-таки я чего-то не понимаю, Дамон. Чего им здесь
надо
? Даже с учетом того, что Стефан говорил про энергетические линии, которые скрещиваются под Феллс-Черч так, что он превращается в маяк...— Маяк, который привлек их, — это
ты,
Елена. Они любопытны, как дети, и вдобавок у меня ощущение, что там, где они живут, у них уже начались серьезные неприятности. Мне кажется, что они пришли сюда, чтобы понаблюдать за исходом битвы. Увидеть, как ты восстала из мертвых.— То есть они хотят... уничтожить нас всех? Или просто поразвлечься? Или взять власть над городом и превратить нас в марионеток?
— И того, и другого, и третьего одновременно. Они могут развлекаться, пока кто-то другой передает их дело в высшую инстанцию в другом измерении. А развлечение для них — да, это истребление целого города. И еще — мне кажется, что Шиничи не собирается выполнять условия нашей с ним сделки, поскольку ему хочется чего-то большего, чем весь город, — а значит, рано или поздно они могут передраться друг с другом.
—
Твоей
с ним сделки?— Предмет сделки — ты. Ты принадлежала Стефану. Я хотел тебя заполучить. Он тоже хочет тебя заполучить.
Неожиданно Елена почувствовала, словно вверху живота у нее разлилась ледяная вода, она почувствовала дрожь, которая началась в этом месте и стала распространяться по всему телу.
— В чем состояла эта сделка?
Дамон отвернулся.
— Об этом говорить неприятнее всего.
—
Дамон, что ты натворил
? — закричала, почти проорала она.—Какую сделку ты заключил? —
Теперь все ее тело била крупная дрожь.— Я заключил сделку с демоном. Да, я знал, кто он такой, когда заключал с ним сделку. Это произошло той ночью, когда на твоих друзей напали деревья и когда Стефан выгнал меня из своей комнаты. Вот все это... В общем, я был зол, он понял это и раздул мою злость. Да, он использовал меня, он манипулировал мной — теперь я все это понимаю. Тогда-то он и заговорил про сделку и все эти условия.
— Дамон... — дрожащим голосом начала Елена, но он перебил ее и заговорил быстро-быстро, как будто хотел поскорее разделаться с трудной задачей, довести ее до конца, пока его не покинула решимость:
— Наконец мы договорились: он помогает мне убрать с дороги Стефана, ты достаешься мне, а ему на пару с сестрой достается Кэролайн и весь город. Прежняя сделка Кэролайн с Мисао, в чем бы она ни заключалась, объявляется недействительной.
Елена ударила его по лицу. Она сама не поняла, как ей удалось высвободить руку из укутывавшего ее пледа и сделать это молниеносное движение, но она его сделала. Она смотрела, как с его губы скатывается капелька крови, и ждала, пока он ответит ей тем же — или пока к ней вернутся силы, и она сможет убить его.
33
Но Дамон сидел и не делал ничего. Потом он облизал губы... и все. Ни слова, ни движения.
— Ты поддонок.
— Да.
— Значит, Стефан не уходил от меня.
— Да. В смысле ты поняла все правильно.
— Тогда кто писал в моем дневнике?
Дамон ничего не ответил. Он отвернулся.
— Ох, Дамон.— Она не знала, что ей делать — поцеловать Дамона или встряхнуть его. — Как ты мог... ты хоть
соображаешь,
— она сказала это сдавленным, угрожающим голосом, — что я пережила после того, как он исчез? Как я каждую секунду думала, что он взял и решил подняться иуйти
от меня? Пусть он даже собрался вернуться...— Мне...
— Не вздумай говорить мне, что тебе
очень жаль!
Не вздумай говорить мне, что ты понимаешь мои чувства, — ты не понимаешь!Кап ты посмел? У тебя и чувств таких нет!
— Мне кажется... у меня было что-то подобное. Впрочем, я не собираюсь оправдываться. Просто хочу напомнить, что у нас мало времени — я не могу блокировать Шиничи вечно.
Сердце Елены было разбито на тысячу осколков, и она чувствовала, как каждый из этих осколков врезается в нее. Все остальное было неважно.
- Предыдущая
- 76/96
- Следующая
