Возвращение: Тьма наступает (Сумерки) - Смит Лиза Джейн - Страница 32
- Предыдущая
- 32/96
- Следующая
— Не совпадение, — просто сказала Елена. — Тучслишком много для простого совпадения: сначала к тебе пристает Кэролайн, а потом то же самое делает Тамра. Я знаю — знала — Тами Брюс. Это хорошая маленькая девочка. Вернее, была.
— Она такой и осталась, — сказала Мередит. — Я же сказала — я несколько раз ходила на свидания с Джимом. Она хорошая маленькая девочка и вовсе не переросток. Сомневаюсь, что в обычной ситуации она сделала бы что-нибудь дурное, только если не... Она замолчала, глядя куда-то вдаль, а потом пожала плечами, так и не закончив фразу.
Бонни посерьезнела.
— Но ведь мы должны что-то сделать, — сказала она. — А если на месте Мэтта окажется кто-то другой, не таков благородный и застенчивый? Она ведь сильно рискует.
— В этом-то все и дело, — сказал Мэтт, снова заливаясь краской. — В смысле, это довольно трудно... Если бы на ее месте была другая девушка, с которой мы встречались бы... Нет, я не имею в виду, что я встречаюсь с какими-то девушками... — скороговоркой добавил он, глядя на Елену.
— Но ты
должен
встречаться с девушками, — твердо сказала Елена. — Мэтт, мне не нужна от тебя верность до гроба — и ничто меня не порадовало бы так, как если бы у тебя появилась девушка, — словно невзначай, она перевела взгляд на Бонни, которая принялась спокойно и тихо жевать сельдерей.— Стефан, только ты можешь сказать нам, что делать, — сказала Елена, поворачиваясь к нему.
Стефан нахмурился.
— Не знаю. Всего две девушки, так что трудно делать какие-то выводы.
— Может быть, тогда стоит подождать, что Кэролайн — или Тамра — будут делать дальше? — спросила Мередит.
— Не просто подождать, — сказал Стефан. — Нам нужна информация. Вы будете следить за Кэролайн и Тамрой, а я попробую узнать, что тут происходит.
— Блин! — сказала Елена и стукнула по земле кула
ком.
Я готова... — Она осеклась и обвела взглядом друзей.
Изо рта ошеломленной Бонни вывалился сельдерей, Мэтт поперхнулся кока-колой и закашлялся. Даже Мередит и Стефан смотрели на нее недоуменно. —Что
такое? — спросила она.Мередит пришла в себя первой:
— Ну, просто еще вчера ты была... Видишь ли, юные ангелы так не ругаются.
— И что, только потому, что я пару раз умирала, мне теперь придется говорить «черт» до конца своих дней? — Елена покачала головой. — Дудки. Я — это я и останусь собой, во что бы ни превратилась.
— Ну и ладно, — сказал Стефан, наклонился и поцеловал ее в макушку.
Мэтт отвернулся, а Елена погладила Стефана почти мимолетно, но при этом подумав «я всегда буду тебя любить» и зная, что он прочитает эту мысль, пусть даже она не сможет услышать, что он подумает ей в ответ. Впрочем, она смогла уловить общий смысл его ответа — вокруг Стефана появилось что-то вроде тепло-розового сияния.
Может быть, это то, что видит Бонни, и то, что называется аурой? Она вдруг поняла, что большую часть времени видит вокруг него легкую, холодную изумрудную тень — если только свет можно назвать тенью. Вот и теперь розовый цвет начал ослабевать и переходить в зеленый.
Она торопливо осмотрела всех остальных. Бонни была окружена красным свечением, местами таявшим до бледнейших оттенков розового. Мередит — глубоким и ровным сиреневым. Мэтт — ясным ярко-синим.
Она вспомнила, что до вчерашнего дня — неужели это было только вчера? — она умела видеть много такого, чего не видел никто другой. В том числе и такого, что пугало ее до обморока.
Что это было? Перед ней замелькали картинки — и мелкие детали были сами по себе страшными. Это могло быть что-то маленькое, как ноготь, или большое, как рука. Какая-то ткань, напоминающая кору. Усики, похожие на антенны, как у насекомых, только их было слишком много, и двигались они быстро, как кнуты, быстрее, чем у любого насекомого. Она покрывалась гусиной кожей всякий раз, когда думала о насекомых. Среди них был жук. Однако строение его тела было не таким, как у всех насекомых, которых она видела. Он был похож скорее не то на пиявку, не то на кальмара. Идеально круглый рот, усеянный зубами по всей окружности, и очень много щупалец, напоминающих виноградные лозы, и эти щупальца шевелились по всей спине.
Он может цепляться к живому существу, подумала Елена. Но у нее было нехорошее чувство, что он может далеко не только это.
Он может стать прозрачным и заползти к тебе вовнутрь, а ты не почувствуешь ничего, кроме легкого булавочного укола.
И что
тогда?Елена повернулась к Бонни.
— Как ты думаешь, если я тебе кое-что покажу, ты узнаешь это? Не глазами, а экстрасенсорным зрением?
— Думаю, зависит от того, что именно «это», — осторожно сказала Бонни.
Елена бросила взгляд на Стефана, и он кивнул ей самым коротким своим кивком.
— Тогда закрой глаза.
Бонни послушалась, и Елена приложила пальцы к ее вискам, а большими пальцами стала нежно гладить ее ресницы. Она пыталась активировать свои Белые Силы — что до сегодняшнего дня получалось у нее с легкостью, — и ощущение было такое, что она стучит двумя камешками друг о друга в надежде на то, что один из них окажется кремнем, и она разожжет огонь. Наконец она почувствовала, что вспыхнула маленькая ис
корка,
и Бонни дернулась назад.Ее глаза широко распахнулись.
—
Что это такое
? — выдохнула она, тяжело дыша.— То, что я видела. Вчера.
Елена медленно ответила:
— У Дамона внутри.
— Но что это значит? Он управляет этой штукой? Или... или... — Бонни остановилась, и ее глаза расширились.
— Или она контролирует Дамона? — закончила за нее Елена. — Не знаю. Но кое в чем я практически уверена, Бонни. Когда он не откликнулся на твой Зов, он находился во власти малаха.
— Вопрос вот в чем: если это не Дамон его контролирует, то кто? — сказал Стефан, снова нервно встав. — Я увидел то, что показала Елена. Это существо — у него нет собственного разума. Нужен какой- то сторонний мозг, чтобы им управлять.
— Например, другой вампир? — спокойно спросила Мередит.
Стефан пожал плечами.
— Вампиры, как правило, просто не обращают на них внимания, потому что могут получить все, что им надо, и без
малахов.
Для того чтобы сделать вампира одержимым малахом, нужен очень сильный разум. Сильный — и злой.— Вот там, — произнес Дамон, сидя на ветке высокого дуба, язвительно соблюдая грамматическую правильность предложений, — находятся они. Мой младшим брат и его... присные.
— Чудесно,— пробормотал Шиничи. Он разлегся на ветвях дуба еще более грациозно и лениво, чем Дамон. Между ними шло необъявленное соревнование. Золотые глаза Шиничи сверкнули раз-другой — и Дамон это заметил — при виде Елены и при упоминании Тами.
— Только не пытайся убедить меня, что ты не имеешь отношения к тому, что произошло с этими стервами, — сухо сказал Дамон. — От Кэролайн к Тами и так далее — в этом был план?
Шиничи помотал головой. Не сводя глаз с Елены, он запел народную песню:
Щеки с цветущими розами схожи,
Волосы цвета пшеницы...
— Я бы не советовал тебе экспериментировать с
этими
девушками, — Дамон улыбнулся, но в его улыбке не было веселья. Его глаза сузились. — Я понимаю, что на вид они не крепче мокрой папиросной бумаги — но на самом деле они сильнее, чем ты можешь себе представить, и сильнее всего становятся, когда одна из них попадает в беду.— Я уже сказал: это не я, — сказал Шиничи. Впервые за все время он выглядел беспокойным. Потом добавил: — Хотя я, кажется, знаю, кто все это затеял.
— Ну так расскажи, — посоветовал Дамон, глаза которого по-прежнему были суженными.
— Конечно. Неужели я не упоминал о своей сестре-близняшке? Ее зовут Мисао, — он улыбнулся обезоруживающей улыбкой. — Это значит «дева».
Дамон ощутил непроизвольный прилив голода, но отмахнулся от этого ощущения. Он чувствовал себя слишком расслабленным, чтобы думать об охоте, да вдобавок сильно сомневался, что на
китсунэ
— лис-демонов как рекомендовал себя Шиничи, — вообще можно охотиться.- Предыдущая
- 32/96
- Следующая
