Начало - Смит Лиза Джейн - Страница 34

— Ш-ш, — прошептал я, — все будет хорошо. Я позволил своим губам коснуться белой кожи, восхищаясь ее сладостью и ароматом. Предвкушение было столь острым, что скоро я уже не мог сдерживаться: оскалившись, я вонзил зубы в ее шею. Ее кровь промчалась по моим зубам, по моим деснам, хлынула в мое тело, неся вместе с теплом жизненную силу. Я не мог насытиться и остановился, лишь когда Элис безвольно обмякла в моих руках, и ее сердце стало биться медленно и глухо. Я вытер губы и посмотрел на бесчувственное тело, восхищаясь своей работой: две аккуратные дырочки в шее, не больше нескольких миллиметров в диаметре.

Она еще не умерла, но я знал, что теперь это дело времени.

Перекинув Элис через плечо и не чувствуя ее веса, как до этого не чувствовал, что мои ноги касаются земли, я побежал через город в лес, возвращаясь к каменоломне.

Я несся к хижине, бледный свет луны плясал на ярких локонах Элис. Желая освежить воспоминание о том, как мои зубы вонзались в ее податливую, мягкую шею, я провел языком по все еще острым клыкам.

— «Ты чудовище», — прошептал голос где-то внутри меня. Но под покровом темноты, с кровью Элис, курсирующей по моим венам, эти слова не имели никакого смысла, и я не испытывал ни малейшего чувства вины.

Я ворвался в хижину. Там было пусто, но кто-то поддерживал огонь, и сейчас он ярко горел. Я смотрел на пламя, завороженный его отблесками — фиолетовыми, черными, голубыми и даже зелеными. Внезапно из угла донеслось еле слышное дыхание.

— Дамон? — позвал я, и мой голос отразился от грубо сколоченных балок таким громким эхом, что я вздрогнул. Тело все еще было настроено на охоту.

— Брат?

Я увидел фигуру, скрючившуюся под одеялом, и, не сходя с места, стал рассматривать Дамона, будто видел его впервые. Его мокрые темные волосы прилипли к шее, а на лице виднелись полосы въевшейся грязи. Губы его потрескались, глаза воспалились, а воздух вокруг него был пропитан едким запахом. Это был запах смерти.

— Поднимайся! — грубо сказал я, бросая Элис на землю.

Ее почти неживое тело упало с тяжелым стуком. Рыжие волосы были перепачканы кровью, глаза полуоткрыты. Кровь еще сочилась из ранок, которые я ей нанес, но, облизав губы, я заставил себя сберечь эти остатки для Дамона.

— Что? Что ты… — Дамон переводил взгляд с меня на Элис и обратно. — Ты пил кровь? — спросил он, забиваясь поглубже в угол и закрывая глаза руками, будто это могло помочь избавиться от очевидного.

— Я принес ее тебе. Дамон, тебе это необходимо, — уговаривал я брата, опускаясь на колени рядом с ним.

Дамон потряс головой.

— Нет, нет, — хрипло, с усилием проговорил он, теряя силы.

— Просто приложи губы к ее шее. Это просто, — упрашивал я.

— Я не стану этого делать, братишка. Забери ее, — сказал он, прислоняясь к стене и закрывая глаза.

Я покачал головой, чувствуя, как голод разъедает мой желудок.

— Дамон, послушай меня. Катерины больше нет, но ты жив. Посмотри на меня. Смотри, как это просто, — я осторожно отыскал ранки, сделанные мной на шее Элис, вонзил в них зубы и начал пить. Кровь была уже холодной, но все равно насыщала меня. Я поднял глаза на Дамона, не позаботившись стереть кровь со рта.

— Пей, — попросил я и подтащил тело Элис поближе к Дамону, а потом подтолкнул брата в спину. Вначале он пытался сопротивляться, но затем перестал, и его взгляд сфокусировался на ране. Я улыбнулся, зная, как сильно он этого хочет, каким всепобеждающим бывает желанный запах.

— Не борись с этим, — я подтолкнул брата в спину и держал так, чтобы его губы оказались всего в нескольких дюймах от крови. Я почувствовал, как он глубоко вдохнул, и понял, что его силы уже восстанавливаются от одного вида этой алой роскоши, от одной только возможности, которую дает кровь.

— Только ты и я. Навсегда. Братья. У нас впереди вечность и будут другие Катерины. Такими, как мы есть, мы сможем, завоевать весь мир.

Я замолчал, следя за взглядом Дамона. Он смотрел на шею Элис, а затем стремительно наклонился и сделал долгий, глубокий глоток.

Я удовлетворенно наблюдал, с каким вожделением пьет Дамон, как первые неуверенные глотки становятся все более жадными, как он все глубже зарывается лицом в шею Элис. И чем белее становилось почти безжизненное тело жертвы, тем ярче расцветал здоровый румянец на щеках Дамона.

Когда Дамон допил последние капли, я вышел из хижины и с удивлением осмотрелся. Еще прошлой ночью местность казалась мне необитаемой, но теперь я понимал, что она наполнена жизнью: запахами живущих в лесу зверей, хлопаньем птичьих крыльев над головой, биением наших с Дамоном сердец. Это место, как и весь мир, было полно возможностей. Заметив, как сияет в лунном свете мое кольцо, я поднес его к губам. Катерина подарила мне вечную жизнь. Отец всегда хотел, чтобы мы поняли, в чем наша сила, и нашли свое место в мире. Я сделал это, хоть он так и не смог этого принять.

Я глубоко вдохнул и почувствовал, как ноздри заполняет медный запах крови. Оглянувшись, я увидел, что Дамон вышел из хижины. Он стал как будто выше и сильнее, чем был несколько минут назад. На его среднем пальце я заметил такое же кольцо.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил я, ожидая, что он увидит все, что видел я.

Дамон отвернулся от меня и направился к пруду. Встав на колени, он зачерпнул воду и поднес ее ко рту, смывая с губ остатки крови.

Я присел на краю пруда рядом с ним.

— Разве это не поразительно? — воскликнул я. — Огромный новый мир, и он весь наш, навсегда!

Голова шла кругом. Мы с Дамоном никогда не постареем. Никогда не умрем.

— Твоя правда, — Дамон говорил медленно, как будто на незнакомом языке.

— Мы будем познавать его вместе. Только подумай! Мы можем поехать в Европу, исследовать весь мир, мы уедем прочь из Виргинии, подальше от воспоминаний… — Я взял его за плечо.

Дамон дико посмотрел на меня. Внезапно испугавшись, я сделал шаг назад. В нем что-то изменилось, что-то чужое появилось в его темных глазах.

— Теперь ты счастлив, братишка? — насмешливо фыркнул Дамон.

Я шагнул к нему.

— Неужели ты предпочел бы умереть вместо того чтобы иметь в своем распоряжении целый мир? Ты должен быть мне благодарен!

Ярость сверкнула в его глазах.

— Благодарен тебе? Я никогда не просил превращать свою жизнь в ад, из которого я не смогу вырваться, — выкрикнул он, и каждое его слово звучало как плевок. Внезапно он так сильно прижал меня к себе, что я задохнулся. — Послушай меня, братишка, — прошептал он прямо мне в ухо. — Раз уж мы будем вместе целую вечность, я постараюсь, чтобы она превратилась для тебя в пытку, — с этими словами он отпустил меня и помчался в сторону темного леса.

Как только его силуэт растворился в черной тени деревьев, над лесом поднялась одинокая ворона. Испустив жалобный крик, она улетела прочь. И я внезапно остался совсем один в мире, еще недавно сулившем бесчисленные возможности.

Пытаясь воссоздать тот миг, когда я поддался Силе и разрушил отношения с Дамоном, я представляю себе одну лишь секунду тишины. В эту секунду Дамон поворачивается, наши глаза встречаются, и мы обретаем взаимопонимание.

Но тишины не было, и никогда больше не будет. Теперь меня постоянно преследует шорох лесных зверей, учащенное дыхание живых существ, почуявших опасность, трепет останавливающегося сердца. Еще я слышу свои мысли, которые ворочаются и сталкиваются, друг с другом, как океанские волны.

И я жалею о том, что был так слаб, когда Катерина смотрела мне в глаза. О том, что вернулся, чтобы поговорить с отцом. О том, что заставил Дамона пить кровь.

Но я сделал это. Отголоски всех моих ошибочных решений волочатся за мной, словно мантия, которая с годами становится все более темной, приобретая множество разных оттенков. И я должен жить и расплачиваться за свои проступки вечно.