Весенний скандал - Клейпас Лиза - Страница 21

• Предыдущая
• 21/54
• Следующая

Ей бы сопротивляться, но Мэтью встречал на своем пути только уступчивость и мягкость, уводящие за все пределы разумного. Он мучил ее рот глубокими жаркими поцелуями, ритмично прижимая ее тело к себе. Почувствовав, как раздвинулись ее ноги под платьем, Мэтью решительно прижался бедрами к их развилке. Дейзи содрогалась от невинного желания, лицо пылало, как летние маки. Если бы она четко понимала, что он от нее хочет, она бы не только зарумянилась. Она упала бы в обморок.

Оторвавшись от ее губ, Мэтью прижался щекой к ее волосам.

– Думаю, это положит конец вопросу, нахожу я вас желанной или нет, – хрипло сказал он.

Собравшись с силами, Дейзи, отворачиваясь от него, повернулась в кольце его рук, невидящими глазами уставясь на ряды книг в кожаных переплетах. Ее маленькие руки вцепились в полку красного дерева, пока она пыталась выровнять дыхание.

Мэтью, стоя позади нее, накрыл ее изящные кисти своими ладонями. Ее узкие плечи уперлись ему в грудь, когда он, наклонившись, коснулся розовой раковины ее уха.

– Не надо, – сдавленно сказала она, отстраняясь.

Мэтью не мог остановиться. Следуя за движением ее головы, он уткнулся в изгиб ее шеи. Отпустив одну руку, он положил ее на обнаженную плоть над корсажем. Дейзи свободной рукой сильнее прижала его пальцы к своей груди, словно их общие усилия были необходимы, чтобы утихомирить бешено бьющееся сердце.

Мэтью напряг все силы, сопротивляясь желанию схватить Дейзи и уложить на ближайший диван. Он хотел заняться с ней любовью, погружаться в нее, пока все его горькие воспоминания не растворятся в ее сладости. Но этот шанс был украден у него задолго до их встречи.

Ему нечего ей предложить. Его жизнь, имя, личность... все это иллюзия. Он не тот человек, за которого она его принимает. Она все узнает, это лишь вопрос времени.

К собственной досаде, Мэтью вцепился в юбки Дейзи, словно собираясь их задрать. Атлас скользил в его пальцах, отбрасывая золотистые блики. Мэтью думал о ее теле, закутанном в шелка и кружева, о том, какое несравненное удовольствие раздеть ее донага. Пройтись по ее телу губами и пальцами, изучать каждый изгиб, каждую впадинку, каждое укромное место.

Глядя на свою руку, будто она принадлежала кому-то другому, он по одному разгибал пальцы, пока желтый атлас не скользнул вниз. Мэтью повернул Дейзи лицом к себе, глядя в глубины ее карих глаз.

– Мэтью, – выдохнула она. Впервые Дейзи назвала его по имени.

– Да? – Он старался за сдержанным ответом спрятать обуревавшие его эмоции.

– Вы раньше сказали... Вы не говорили, что не женитесь на мне ни при каких обстоятельствах... вы сказали, что не можете жениться. Почему?

– Поскольку этого никогда не произойдет, причина несущественна.

Дейзи нахмурилась, чуть надув губки, и его снова охватило неудержимое желание поцеловать ее.

Мэтью отодвинулся, давая ей дорогу. Дейзи повиновалась молчаливому сигналу.

Но когда она задела его рукой, Мэтью схватил ее запястье, и Дейзи снова оказалась в его объятиях. Он не мог удержаться и целовал ее так, будто она принадлежала ему навеки.

«Вот что я чувствую к тебе», – говорил он яростным всепоглощающим поцелуем. «Вот чего я хочу». – Мэтью почувствовал, как ее тело вновь напряглось от возбуждения, и понял, что может довести ее до кульминации здесь и сейчас, если он проберется под ее платье и....

Нет, сурово сказал он себе. Дело и так зашло слишком далеко. Сообразив, что едва не потерял контроль над собой, Мэтью с тихим стоном оторвался от Дейзи и легко оттолкнул ее от себя.

Она пулей вылетела из библиотеки. Край желтого атласного платья мелькнул у дверного косяка и исчез, как последний закатный луч скрывшегося за горизонтом солнца.

Мэтью уныло размышлял, как теперь общаться с Дейзи, будто ничего не произошло.

По освященной веками традиции хозяйка загородного владения была для арендаторов и селян благодетельницей. Ей надлежало проявлять участие, давать советы, жертвовать нуждающимся пищу и одежду. Лилиан охотно исполняла свой долг, но в нынешнем ее положении это было невозможно.

О том, чтобы попросить Мерседес заменить старшую дочь, и речи быть не могло. Для такого дела Мерседес слишком резка и нетерпелива. Она не любила находиться среди людей. Пожилые в ее присутствии чувствовали себя неловко, и что-то в ее тоне неминуемо заставляло детей плакать.

Следовательно, выбор пал на Дейзи. Она вовсе против этого не возражала. Ей нравилось самой править пони, запряженным в тележку, доставлять пакеты и банки, читать тем, кто плохо видит, и выслушивать местные новости. Более того, неофициальность поручения позволяла ей не наряжаться и не тревожиться о педантичном соблюдении правил этикета.

Была еще одна причина, по которой Дейзи с удовольствием отправилась в деревню. Порученное дело требовало отъезда из особняка и занимало ее мысли, отвлекая от размышлений о Мэтью Свифте.

Прошло три дня с той ужасной игры в гостиной и ее последствий – сводящих с ума поцелуев Мэтью. Все эти три дня он относился к ней, как всегда, холодно и вежливо.

Дейзи почти поверила, что все случившееся – плод ее фантазии, если бы всякий раз, когда она оказывалась рядом со Свифтом, ее сердце не трепыхалось, как испуганный воробей.

Ей хотелось обсудить это с кем-нибудь, но такой разговор станет убийственным для нее и будет похож на предательство. Не зная, кого именно предаст, Дейзи лишь понимала, что все неправильно. Она плохо спала по ночам, а днем была рассеянной и неуклюжей.

Решив, что заболела, Дейзи отправилась к экономке и, описав симптомы своего недомогания, получила ложку отвратительной касторки. Лекарство нисколько не помогло. Хуже всего было то, что она не могла сосредоточиться на книгах. Снова и снова перечитывала она страницы, ничего не понимая и не находя в них интереса.

Дейзи никак не могла успокоиться и решила, что надо перестать думать о себе и сделать что-нибудь для других.

Утром она выехала в открытой повозке, запряженной крепким пони по кличке Хьюберт. Повозка была нагружена банками с едой, рулонами фланели, головками сыра, свертками с говядиной, беконом, чаем, бутылками портвейна.

Поездки стали взаимным удовольствием. Жителям деревни веселая дружелюбная Дейзи нравилась. Они не раз веселили ее, лукаво описывая старые времена, когда с благотворительными целями приезжала матушка нынешнего графа Уэстклифа.

Вдовствующая графиня распределяла свои подарки нехотя, ожидая великой благодарности. Если женщины не приседали перед ней в глубоком реверансе, графиня кисло интересовалась, гнутся ли у них ноги. Она также задала, чтобы с ней советовались, как назвать детей, и поучала относительно взглядов на религию и гигиену. Хуже того, графиня привозила продукты навалом, в одной коробке. Мясо, овощи и сладости превращались в неаппетитное месиво.

– Боже мой! – воскликнула Дейзи, выкладывая на стол продукты и ткань. – Да она настоящая старая ведьма из волшебных сказок.

Оглядев собравшихся ребятишек, она рассказала им сказку о Гензеле и Гретёль. Дети то взвизгивали от смеха, то ахали от ужаса, восхищенно глядя на рассказчицу.

День пролетел незаметно. К концу визита Дейзи заполнила маленькую книжечку заметками. Можно ли пригласить специалиста посмотреть слабеющие глаза Хернсли? Привезти Блантам еще одну бутылку настойки для улучшения пищеварения?

Пообещав, что передаст все просьбы непосредственно лорду и леди Уэстклиф, Дейзи вскарабкалась в опустевшую повозку и отправилась в обратный путь в Стоун-Кросс-Парк.

Вечерело, длинные тени дубов и каштанов пересекали грунтовую дорогу, уводящую от деревни. В этой части Англии леса еще не вырубили на строительство флота и нужды фабрик, расплодившихся в крупных городах. Здесь же, в нетронутых чащах, над узкими дорогами нависал полог ветвей. В густой тени деревья казались непроходимой стеной, охранявшей таинственный мир друидов, волшебников, единорогов. Коричневая сова неслышно кружила в темнеющем небе, словно огромный мотылек.

• Предыдущая
• 21/54
• Следующая