Сюрприз - Квик Аманда - Страница 37

• Предыдущая
• 37/73
• Следующая

Патриция на шаг отступила и с преувеличенным вниманием уставилась на входную дверь.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, мисс Уотерстоун.

– Итак, снова мисс Уотерстоун? – Имоджин положила руки на бедра и начала стучать носком туфли по полу. – Ведь мы договорились, что ты будешь называть меня по имени.

– Почему вы стучите ногой? – процедила сквозь зубы Патриция. – Это отвратительно!

– Прошу прощения?

– Все смотрят на вас.

– Чепуха! – Имоджин посмотрела вокруг. – Никто на меня не смотрит.

– Да они не могут не смотреть! – огрызнулась Патриция. – У вас манеры разбитной деревенской девицы! Разве может леди стоять в такой позе? Мне стыдно находиться рядом с вами: руки в боки и стучите ногой, словно какая-нибудь девица из простонародья. В вас нет и намека на грацию и утонченность настоящей леди!

– Ах, вот оно что. – Лицо Имоджин вспыхнуло, она моментально убрала руки с бедер. – Прости. Я брала уроки танцев несколько лет тому назад, но политесу не обучалась.

– Оно и видно, – процедила Патриция.

– Мои родители полагали, что это несущественно. – Имоджин пожала плечами. – И честно говоря, существует много других, гораздо более интересных вещей, которым я хотела бы научиться.

– Вероятно. – Патриция повернулась и в упор посмотрела на Имоджин. В глазах ее блеснули слезы унижения и гнева. – Клянусь, я не понимаю, что нашел в вас мой брат. Не могу понять, почему он хочет жениться на вас!.. Полагаю, вы в курсе дела, что вас называют Нескромная Имоджин?

– Мне это известно. Могу объяснить, откуда пошло это противное прозвище.

– Вам ничего не надо объяснять. Я уже наслышана обо всех малоприятных подробностях вашего прошлого.

– Ты наслышана? – Имоджин в упор посмотрела на Патрицию.

– Вас обнаружили в спальне с лордом Ваннеком.

– Кто тебе рассказал об этом?

– Подруга. – Патриция прикусила губу. – Одна из тех, с кем я познакомилась в салоне леди Линдхерст… Там все говорят о вас. И еще говорят, что Маттиас вынужден был объявить о помолвке с вами, потому что вы снова скомпрометировали себя ночью в саду.

– Гм…

– И еще говорят, что вы устроили ему то же самое, что его ужасная мать устроила моему бедному папе много лет тому назад… Поймали его в капкан.

– Черт побери, что ты мелешь?

Патриция по-совиному заморгала и отступила на шаг назад. Похоже, она вдруг сообразила, что зашла слишком далеко.

– Я уверена, что вы об этом знаете, мисс Уотерстоун. В городе ни для кого не секрет, что мой отец вынужден был жениться на матери Маттиаса, после того как она заманила его в ловушку и оказалась скомпрометированной.

Имоджин помрачнела:

– И ты полагаешь, что Маттиас попал в такую же западню?

– Иначе я не могу объяснить, почему он вдруг решил сделать из вас графиню, – перешла на шепот Патриция. – Все в салоне леди Линдхерст говорят, что у Маттиаса в этом сезоне мог быть богатый выбор невест. Он мог бы выбрать женщину с незапятнанной репутацией… а не такую, которую называют Нескромная Имоджин… Господи, как это унизительно!

– Я вижу, тебе это очень трудно пережить, – холодно сказала Имоджин.

Входная дверь распахнулась, и в вестибюль вошел Маттиас. Увидев Имоджин, он направился к ней. На лице Патриции отразилась тревога. Она искоса взглянула на Имоджин.

Бросив взгляд на сестру, Маттиас нахмурился:

– Как ты себя чувствуешь, Патриция? У тебя какое-то осунувшееся лицо.

– Я вполне здорова, – пробормотала она. – Просто я хочу побыстрее домой.

Имоджин вежливо улыбнулась:

– Боюсь, что леди Патрицию чрезмерно утомили события сегодняшнего вечера, милорд. Очевидно, она унаследовала слабую нервную систему.

Приехав домой, Имоджин вместе с Горацией прошла в кабинет, бросила вечерний плащ на стул, сняла длинные лайковые перчатки, туфли и легла на диван. Насупив брови, она обратилась к тете:

– Расскажи мне все, что ты знаешь о браке родителей Маттиаса, тетя Горация. Я не в состоянии решить проблему, если не знаю всех фактов.

– Тут нечего особенно рассказывать. – Горация налила себе хереса из графина, стоящего на маленьком столике. – Это очень старая история… Тридцатипятилетней давности, если быть точной. Я была тогда совсем молодой.

– Ты была знакома с матерью Колчестера?

– Я встречала Элизабет Дэбни, но, в общем, мы вращались в разных кругах. – Горация села перед камином и сделала глоток хереса. – Элизабет считали несколько легкомысленной, если говорить откровенно… Но прощали ей это за красоту. К тому же отец ее был человеком богатым. Родители баловали ее с младых ногтей. У нее было все, чего бы она ни пожелала.

– И она пожелала отца Маттиаса?

– Во всяком случае, так говорили, – скривила рот Горация. – Но я всегда считала, здесь палка о двух концах… Его звали Томас, он в то время был виконтом, еще не вступил во владение титулом, потому что отец его был жив. Томас был испорчен не меньше Элизабет… Весьма красив и высокомерен… Этакий повеса… Я уверена, он не мог предположить, что ему придется заплатить такую цену за свой флирт с Элизабет. И вообще сомневаюсь, что в молодости Томас за что-нибудь расплачивался.

Имоджин нахмурилась:

– Напрашивается интересный вопрос… Почему он вынужден был платить такую цену? Томас был наследник графского титула и наверняка мог выпутаться из сети, которую закинула Элизабет, если бы только пожелал.

– Граф оказался банкротом. – Горация задумчиво смотрела на пламя в камине. – В то время об этом никто не подозревал. По слухам, престарелый граф обрадовался, когда его сына и Элизабет застали в компрометирующей ситуации. Ему крайне нужны были деньги, чтобы поправить финансовое положение семьи. А Дэбни страшно хотелось, чтобы его единственная дочь с солидным приданым заполучила титул графини. Это была удачная сделка с точки зрения многих.

– Кроме молодого Томаса?

– Да… Однако он не осмелился бросить вызов отцу, боясь, что тот лишит его наследства. Он женился на Элизабет. Брак оказался несчастливым, как ты можешь догадаться… А много ли на свете счастливых браков?

– Мои родители были счастливы, – негромко произнесла Имоджин.

– Это верно… Боюсь только, что ты выросла, имея весьма искаженное представление о действительности, дорогая… Так вот… Кроме Маттиаса, у них больше не было детей. Большую часть времени Томас и Элизабет жили порознь. В течение ряда лет Томас содержал нескольких любовниц. Элизабет ублажала себя пышными приемами в загородном имении Колчестеров. По-видимому, в год ее смерти Томас влюбился в молодую вдовушку по имени Шарлотта Пул. Вскоре после похорон Элизабет они поженились.

Лежащая на диване Имоджин приподнялась и посмотрела на огонь.

– И тогда родилась Патриция?

– Да.

– Как сказала мне Патриция сегодня, все считают, что Маттиас вынужден повторить судьбу своего отца, – тихо сказала Имоджин.

Горация внимательно посмотрела на племянницу:

– Патриция – совсем юная леди, которая очень плохо знает жизнь.

– А я, наоборот, достаточно зрелая женщина, которая отлично разбирается, что к чему.

– Что ты хочешь этим сказать? Имоджин встретила взгляд Горации:

– Хочу сказать, что я не могу позволить Маттиасу жениться на мне, если он на самом деле меня не любит. Я не могу жить, сознавая, что вынудила его жениться.

В печальном взгляде Горации читалось сочувствие и понимание.

– Когда ты влюбилась в Колчестера, дорогая? Имоджин задумчиво улыбнулась:

– Думаю, с того момента, как прочитала его первую статью в «Замариан ревю»,

– Как все запуталось!

– Да. – Имоджин тяжело вздохнула. – А поскольку именно я завязала этот узел, я сама должна и разрубить его.

Два дня спустя, на балу у лорда и леди Уэллстед стоя за массивной кадкой с раскидистым папоротником и потому оставаясь незамеченной, Имоджин увидела, как Патриция выпорхнула из зала.

Имоджин озабоченно нахмурилась. Хорошо бы, чтобы Маттиас сам разбирался с этой вновь возникшей проблемой. К несчастью, он, по своему обыкновению, не торопился появиться на публике. Его нелюбовь к подобным мероприятиям превращалась в проблему, поскольку Патриция выражала недовольство приставленными к ней дуэньями.

• Предыдущая
• 37/73
• Следующая