Где начинаются мечты - Клейпас Лиза - Страница 30

• Предыдущая
• 30/71
• Следующая

Ее изящные пальчики коснулись правой руки… Она была так легка и мила в его объятиях, что его вдруг пронзило желание.

– Мужчина ведет партнершу вот так, – комментировала она, подняв к нему лицо. – Не следует слишком сильно сжимать мне пальцы… нужно держать их крепко, но осторожно.

– Боюсь, я наступлю вам на ногу, – пробормотал он.

– Сосредоточьтесь на том, чтобы соблюдать между нами надлежащее расстояние. Если вы будете слишком крепко держать меня, вы лишите меня свободы движений. А если мы окажемся слишком далеко друг от друга, я лишусь поддержки.

– Вряд ли я сумею это сделать, – с трудом выговорил Закери. – Вы научили меня, как совершать обход зала, и с кадрилью я справлюсь. Давайте закончим на этом.

– Ах, но вы должны научиться танцевать вальс, – убеждала она. – Без вальса вы никогда не сможете ухаживать за девушкой как полагается.

Услышав его короткий ответ, она нахмурилась, внезапно преисполнившись решительности.

– Можете браниться, сколько вам угодно, мистер Бронсон. Я все равно научу вас вальсу. И если вы не будете мне помогать, я пошлю за месье Жируаром.

Тут он еще больше разозлился.

– Ладно, черт побери. Что делать дальше?

– Вальс строится из двух шагов, каждый на три хлопка. Теперь скользите назад левой ногой – помните, шаг небольшой, – потом ставите правую ногу немного позади левой и поворачиваетесь вправо…

Словом, поначалу это было какое-то ужасное сражение. Но когда Закери сосредоточился на указаниях Холли и почувствовал, что она скользит вместе с ним словно по волшебству, подчиняясь ему, его спотыкающиеся шаги стали увереннее. Похоже, она и сама получала от этого удовольствие, хотя он не понимал, какое может быть удовольствие в том, чтобы спотыкаться и разбирать с ним вальсовые па.

– Держите руку твердо, – предупредила она, и глаза ее блеснули. – Вы двигаете ею так, словно она у вас ватная!

Как она, вероятно, и намеревалась, замечание сбило его со счета. Он поднял бровь в язвительной усмешке, которая обычно заставляла сникнуть его собеседника.

– Единственное, на чем я могу в данный момент сосредоточиться, – это на том, чтобы не раздавить вас, миледи.

– Право же, у вас все получается очень хорошо, – заверила она. – Не говорите, что вы никогда не танцевали вальс раньше.

– Никогда.

– Вы на редкость подвижны. Большинство начинающих, как правило, переносят всю тяжесть тела на пятки.

– Бокс, – пояснил Закери, делая с ней следующий полутур. – Если уж вы оказались на ринге, то другого способа увильнуть и уклониться нет.

Хотя он никак не думал, что это замечание позабавит ее, Холли, судя по всему, порядком развеселилась.

– Я бы не хотела, мистер Бронсон, чтобы вы слишком часто использовали во время уроков танца ваш боксерский опыт. Вряд ли мне понравится вступить с вами в кулачный бой.

Глядя на ее улыбающееся, раскрасневшееся лицо, Закери испытал мучительно сладостное чувство, боль, более связанную с духом, чем с телом. Это была самая обворожительная женщина из всех, кого он знал. И уже не в первый раз он ощутил острую зависть к ее мужу, которого она любила. У Джорджа было право прикасаться к ней и целовать везде, где ему захочется. Она обращалась к нему со всеми своими нуждами. И наконец, черт побери, он все еще любим ею!

Судя по всему, что слышал Бронсон, этот Джордж Тейлор был превосходным человеком. Хорош собой, состоятелен, благороден, всеми уважаем, воспитан и чуток. В общем, он заслужил такую жену, как Холли, – ровно настолько, насколько Закери ее не заслуживает. Закери понимал, что является полной противоположностью Джорджу. Все, что он может предложить ей, включая свое сердце, вульгарно и греховно.

«Если бы только» – он ненавидел эти три слова, они снова и снова звучали у него в голове. Если бы только, если бы только…

Потеряв ритм, он резко остановился, отчего Холли налетела на него. Она коротко засмеялась, задохнувшись. – Ах… вы остановились так внезапно, и я…

Пробормотав какое-то извинение, он поддержал ее. На мгновение ее маленькая фигурка оказалась от него в опасной близости. Это ощущение заставило все его чувства обостриться. Он хотел выпустить ее, разжать объятия, но взбунтовавшиеся руки отказались повиноваться. Она дышала быстро и взволнованно, и он чувствовал, как рядом вздымается ее грудь. Мгновение длилось бесконечно. Он ждал, что она положит этому конец, начнет возражать, но она хранила странное молчание. Шелковистые веера ее ресниц поднялись, и он увидел ее изумленный взгляд. Парализованные тем, что неизбежно становилось похожим на объятия, они смотрели друг на друга беспомощно-очарованно.

Наконец Холли отвела глаза, но ее теплое дыхание продолжало ласкать его подбородок. Губы у него стали сухими и горячими, и ему захотелось прижаться ими к ее коже. Он ждал, не шевельнет ли она своей ручкой, лежащей на его плече… не коснется ли его шеи, не намекнет ли хоть как-то, что он ей желанен… но она оставалась неподвижной, не отстраняясь и не поощряя его.

Он прерывисто вздохнул, мускулы его немного расслабились. В глазах его слегка рябило. Интересно, подумал он, представляет ли себе Холли, как он близок к тому, чтобы схватить ее и унести куда-нибудь? Куда угодно. Ему хотелось ощутить ее под собой, познать с ней наслаждение. И больше того – ему хотелось, чтобы она любила его, ласкала, шептала ему на ухо слова любви. Никогда в жизни он не казался себе таким болваном, отчаянно возжелавшим того, что явно ему не полагалось.

И тут же холодный, ясный голос, прозвучавший у него в голове, заметил, что то, чего нельзя получить от Холли, может дать ему другая женщина. В Лондоне сотни дам и девиц одарят его всевозможными ласками в угодном ему количестве. Закери с радостью уцепился за эту мысль, как утопающий за соломинку. Не нужна ему леди Холланд Тейлор. Он найдет кого-нибудь покрасивее, поостроумнее и с такими же ласковыми глазами. Ничего в ней особенного нет, и сегодня же ночью он докажет себе это, и завтра… будет доказывать, сколько потребуется, пока не убедит окончательно.

– Я думаю, на сегодня довольно, – пробормотала Холли, вид у которой все еще оставался несколько ошеломленным. – Вы многому научились, мистер Бронсон. Уверена, что очень скоро вы уже будете вполне прилично танцевать вальс.

Закери поклонился, заставив себя вежливо улыбнуться.

– Благодарю вас, миледи. Значит, увидимся завтра.

– Вы сегодня не ужинаете дома?

Он покачал головой:

– Я собираюсь повидаться вечером с друзьями.

Глаза ее сверкнули, выдав неудовольствие. Он знал, что она не одобряет его склонности к разгулу, и внезапно ощутил жестокую радость. Пусть себе спит каждую ночь в своей одинокой постели, он же будет получать наслаждение там, где найдет его.

Холли медленно вернулась в комнату Розы, где ее дочка и Мод занимались, как всегда по второй половине дня, чтением и играми. Холли с удивлением заметила, что ей очень трудно собраться с мыслями. Она как будто все еще кружилась в объятиях Закери Бронсона, отражаясь в бесчисленных зеркалах. Более двух часов она была так близко от него, болтала и смеялась, и все это невыносимо взбудоражило ее чувства. Она была встревожена, взволнована, несчастна – но по какой причине? Хорошо, что урок танцев кончился. Был восхитительно страшный момент, когда он прижал ее к себе и Холли подумала, что сейчас он ее поцелует.

И что тогда? Как она на это реагировала бы? Она боялась думать об этом. Бронсон пробуждал в ней нечто глубинное и низменное. Для женщины, воспитанной так, что даже страсть к собственному мужу нужно скрывать, ситуация складывалась угрожающая.

Грубость ее работодателя должна была бы отталкивать, но Холли тянуло к нему. Он обращался с ней не как с хрупкой куколкой или жертвой печальных обстоятельств. Он ее дразнил, шутил над ней и говорил с ней откровенно. Он заставлял ее чувствовать себя живой и полной сил, интересоваться миром, лежащим за пределами привычных представлений. Ее задачей было придать ему утонченности, но, кажется, происходило нечто противоположное: это он изменял ее, и отнюдь не в лучшую сторону.

• Предыдущая
• 30/71
• Следующая