Талисман надежды - Шоу Шантель - Страница 12

• Предыдущая
• 12/27
• Следующая

Его издевательский тон вызвал в ней ответный гнев.

– Конечно, – вспыхнув, отрезала она. – Если ты помнишь, в ту ночь я была девственницей, и за это время еще не приобрела привычки кочевать из одной постели в другую. Я не хотела, чтобы ты об этом знал. И я вообще не понимаю, как такое могло случиться. – Не в силах выносить этот холодный взгляд, Китти опустила глаза. – Ты ведь предохранялся.

– Мы попали в незначительный процент тех, кому не везет, – отрывисто бросил Никос. – Когда я понял, что ты можешь забеременеть, я пошел на пляж, решив, что ты снова надумала искупаться. Но твоих вещей не было, ты сбежала…

Никос судорожно выдохнул, вспомнив, как он волновался все эти дни, обнаружив, что Рина могла забеременеть. Тогда он попытался ее разыскать, но она словно испарилась с острова. Его волнение переросло в сжимающий все внутренности страх, как бы он ни старался внушить себе, что один и тот же случай не может произойти дважды…

…Воспоминания прошлого, которые он беспощадно гнал от себя столько времени, нахлынули на него. Пять лет назад Грета забеременела. Как только она сказала ему, что ждет от него ребенка, он тут же сделал ей предложение.

«Я любил ее», – с горечью подумал Никос. Красавице блондинке каким-то образом удалось украсть его сердце.

Однако спустя всего месяц после свадьбы их постигла трагедия. Грета позвонила ему из Дании, куда отправилась на показ мод, и сообщила, что у нее случился выкидыш. Вспомнив об этом, Никос ощутил, как и тогда, что почва уходит у него из-под ног. Это был сокрушительный удар, но он справился со своим горем и постарался утешить Грету, не подозревая, что ее слезы были наигранными. Через несколько месяцев она как будто полностью оправилась и вернулась в модельный бизнес. Правда, это случилось еще до того, как в их отношениях возникла напряженность. Никос предложил ей родить другого ребенка, но Грета категорически отказалась, она хотела продолжить карьеру.

И уж совсем большим потрясением для Никоса стало то, что Грета, оказывается, принимала наркотики. Во время одной из их частых ссор она выложила ему всю правду. Она никогда не хотела ребенка, но когда забеременела и Никос предложил ей выйти за него замуж, схватилась за возможность стать женой состоятельного мужчины. Она ничего не предпринимала, пока не состоялась их свадьба, а затем, во время той поездки в Данию, сделала аборт…

Никос почувствовал во рту вкус желчи и сглотнул, заставляя себя не думать о своей бывшей жене. Грета осталась в прошлом, и даже статья в газете о том, что она умерла от передозировки, никак его не всколыхнула. С той самой минуты, когда он узнал, что она лишила жизни его ребенка, его сердце словно заледенело.

И сейчас, впервые за пять лет, в нем что-то зашевелилось. Глядя на девушку, которая носила его ребенка, он чувствовал, как сильнее начинает биться его сердце. Судьба давала ему еще один шанс.

Китти могла лишь молча взирать на Никоса, потрясенная выражением его вдруг потухших глаз. Очевидно, он был совершенно уничтожен новостью, что станет отцом. Кожа на его лице натянулась, отчего оно казалось высеченным из мрамора – холодная, жесткая, безжалостная маска.

Сердце у Китти упало. Крошечная надежда, что Никос, оправившись от шока, обрадуется, потухла, не успев разгореться.

– Не волнуйся так, Никос, – спокойно сказала она. – Мне от тебя ничего не нужно. Я сама со всем справлюсь.

В его глазах загорелся какой-то непонятный огонь, и Китти вдруг почувствовала, что ноги ее не держат, и без сил опустилась на софу.

– Сама со всем справишься? – ровно переспросил Никос, но Китти почему-то испугалась. – Ты говоришь о человеческой жизни. И как ты собираешься с этим справляться?

– Я имела в виду, что сама позабочусь о ребенке. – Голос у нее дрогнул. – А ты что подумал? – Ее глаза расширились, когда она сама все поняла. Ей снова стало дурно. – Не хочешь же ты сказать, что ты подумал… – В следующую секунду ее голос задрожал от ярости: – Я рожу этого ребенка, и точка! Никаких других альтернатив для меня не существует. Как я и сказала, ты можешь не волноваться. К тебе это не имеет никакого отношения.

Напряжение, сковывавшее Никоса, немного отпустило. Но Рина, то есть Катарина, могла отлично притворяться. Как и все женщины…

– По-моему, как раз имеет. – Он встретился с ней взглядом. – Ты носишь моегоребенка, и я намерен выполнить свои обязательства по отношению к вам обоим. – Его вдруг затопила новая волна горечи и гнева. – Когда ты собиралась мне об этом сказать? Или ты действительно решила, что ко мне это не имеет никакого отношения?

Китти вспыхнула:

– До разговора с Себастьяном я вообще не знала, что мне делать.

– Пока ты не знала, на что решиться, я искал тебя. – Глаза Никоса полыхнули от гнева. – Во дворце мне было сказано, что ни официантки, ни служанки, вообще ни одной женщины по имени Рина у них нет. Тогда я связался со всеми компаниями, организующими подобные вечера. Теперь-то я понимаю, почему никто никогда не слышал твоего имени. – Его брови сошлись в одну линию. – Скажи мне, ты так нарядилась специально для меня?

– Но я же вообще не знала, что встречусь… – Она прикусила губу и вздохнула: – Я понимаю, ты имеешь право на меня сердиться.

– Рад, что ты хотя бы это понимаешь, тем более что я действительно на вас зол, ваше высочество. Черт! – Никос отвернулся от нее. – Я ведь даже не знаю, как тебя зовут. Так ты Рина или Катарина?

– Китти, – быстро сказала она. – Это имя для меня придумал папа, когда я была маленькой, и оно прижилось.

Она рискнула поднять на него глаза, и в животе у нее все перевернулось. Никос выглядел еще более неотразимым, чем она его запомнила. В бледно-сером костюме и голубой рубашке он производил впечатление человека, точно знающего, чего хочет, и добивающегося своей цели.

– Это вышло совершенно случайно. Ты принял меня за служанку, и на тот момент мне показалось, что будет лучше, если я не буду тебя в этом разубеждать. Кстати, если уж ты принял меня за служанку, ты бы поверил, если бы я назвала свое настоящее имя? На балу все сравнивали меня с моей сестрой Лиззи, и я знаю, что сравнение всегда было не в мою пользу… Конечно, куда мне до Лиззи! Поэтому я не стала тебя разуверять. А когда мы встретились на пляже и ты сказал, что считаешь меня привлекательной, я тоже не сразу в это поверила. Ты заставил меня почувствовать себя красивой, хотя я знаю, что это не так. – Голос у нее зазвучал тише. – Поэтому я решила побыть еще немного сексуальной Риной, а не простушкой Китти.

– Теперь нам нужно решить, как быть дальше, – хмуро сказал Никос. – Впрочем, здесь нечего даже и думать. Мы должны пожениться.

Рот Китти приоткрылся от изумления. Она покачала головой, то ли отказываясь, то ли сомневаясь, что она правильно его поняла.

– У нас нет другого выбора, – заметил Никос. – К тому же я обещал Себастьяну, что я на тебе женюсь. Я исполню свой долг.

Комната упорно продолжала кружиться у Китти перед глазами. Она откинулась на подушки.

– Тебе не обязательно это делать, – слабо сказала она, съеживаясь от слова «долг».

– Ну, если у тебя есть другое предложение… – Никос подошел к софе и, глядя на нее сверху вниз, насмешливо поднял брови: – Я слушаю вас, ваше высочество. Что вы предлагаете? Только учти – я не позволю, чтобы мой ребенок родился незаконнорожденным. Твой брат заметно расслабился, когда я сказал ему, что мы поженимся как можно скорее. У него и без тебя пока хватает проблем.

– Ему не обязательно обо мне беспокоиться. Я могу сама о себе позаботиться, – упрямо сказала Китти, понимая, что тревога Себастьяна вызвана прежде всего тем, как это отразится на всей королевской семье.

Но выйти замуж за Никоса? За мужчину, который в эту минуту смотрел на нее чуть ли не с презрением? Нет, ни за что! Пусть на пляже ею и владело какое-то безумие, но сейчас она на это никогда не согласится.

• Предыдущая
• 12/27
• Следующая