В ожидании чуда - Кендрик Шэрон - Страница 13

• Предыдущая
• 13/28
• Следующая

«Один маленький поцелуй и — все! — убеждала себя Элени. — Ведь не станет же принц Калик брать меня силой! Или я слишком доверчива?»

Элени тряхнула головой, избавляясь от этих мыслей. Какая жесткая линия рта у Калика! Ей неожиданно захотелось коснуться этих губ, увидеть, как напряжение отпускает его, сменяясь улыбкой.

— Да, ваше высочество, — вырвалось у нее помимо воли. — Можете поцеловать меня.

Калик несколько секунд смотрел на Элени, чувствуя, как помимо боли и томительного желания, которое вызвала в нем эта девушка, в нем поднимается смех.

Похоже, она никогда не перестанет его изумлять. «Можете поцеловать меня»! Словно она, а не он распоряжался здесь всем.

Однако эти мысли быстро оставили его, стоило ему взглянуть на ее мягкие, манящие губы. Слишком манящие — ей же во вред. Калик подался было вперед, влекомый быстро разгорающимся желанием, но тут же остановился, внезапно поняв, что не сможет овладеть Элени без всяких церемоний. Не оттого ли, что вся ситуация, в которой он оказался по ее милости, была в высшей степени необычной? А Калик любил все необычное. Что поделать, если он привык иметь в своем распоряжении все и сразу, но ведь это так быстро наскучивает! Гораздо интереснее разгадывать загадки.

А в этой девушке, несмотря на ее низкое происхождение, было скрыто так много загадок, что поневоле Калик захотел продлить это удовольствие.

Вместо того чтобы сразу наброситься на ее губы, он провел пальцем по контуру ее губ, восхищаясь их мягкостью, и только потом легонько коснулся их своим ртом.

Впервые он никуда не спешил, и не прошло нескольких секунд, как Калик был вознагражден за свою неторопливость. Ее горячие губы задрожали, и Элени сама потянулась к нему в бессознательном поиске более близкого контакта.

Странное чувство овладело Каликом. Оказывается, легкое прикосновение к женским губам может приносить не меньше удовольствия, чем обладание женским телом. «Невинным губам», — вспомнил Калик, и его захлестнули смешанные чувства восторга, удивления, радости. Никогда еще простой поцелуй не доставлял ему столько удовольствия, как сейчас, когда он целовал Элени.

Может, дело в том, что до него она не знала мужчин, а девственницы как-то не попадались на его пути? С несвойственной для него прежде интуицией Калик вдруг понял, что с Элени нельзя обращаться так, как с его другими любовницами.

— Элени, — сказал Калик, сам удивляясь мягкости своего голоса.

— Вваше высочество? Калик взял ее лицо в ладони и несколько секунд молча смотрел на нее, взглядом упрашивая довериться ему, а затем медленно — о как медленно! — снова прижался к ее губам.

Его поцелуй был настойчив, но лишь до такой степени, чтобы возбудить ее, но не напугать. Элени поцеловала его в ответ, и Калик едва не позабыл о своем желании не торопить ее.

Ее поцелуй сразу же выдал ее неопытность, но Калик чувствовал, как в ней разгорается желание. Но вряд ли сама Элени подозревала о своей чувственности. Так же как вряд ли отдавала себе отчет, что у нее природный дар в обращении с лошадьми. А разве он имеет право воспользоваться ее чистотой? Конечно, Калик мог бы заставить ее забыться в экстазе, осыпав девушку поцелуями и ласками, но какоето смутное чувство неправильности происходящего остановило Калика.

Он оторвался от ее губ, замечая румянец на ее щеках и потемневшие зеленые озера глаз, услышал ее участившееся дыхание. И осознал, что получил бы гораздо больше удовольствия, если бы Элени — сама! — стала просить заняться с ней любовью. Сама умоляла бы сделать ее женщиной!

— Тебе нравится, когда я тебя целую, Элени? — спросил он.

Элени открыла затуманенные глаза, все еще во власти чудесных чувств, которые вызывал в ней Калик. Какой глупый вопрос он ей задал! И как ей на него отвечать? Что прикосновения его губ вызвали настоящую бурю в ее душе? Что она еще на шаг приблизилась к пониманию того, о чем он сам ей говорил? К наслаждению, которое открывает чувственная любовь между мужчиной и женщиной? Что ее сердце бьется, как у взволнованного зверька, но волнение это приятно и ни с чем не сравнимо и она готова отдать ему не только свое тело, но и сердце, если он того захочет?

Но чтото ее удержало. Вряд ли принц жаждет услышать от нее восторженные излияния чувств. Скорее, он ждет от нее более прагматичного ответа.

— Да, ваше высочество, — выдохнула она, испытывая страстную потребность опустить глаза, чтобы не видеть его черных горящих глаз, устремленных прямо на нее.

Калик и сам не знал, какого ответа он от нее ждал, но ему явно хотелось услышать в ее голосе побольше энтузиазма. Если, конечно, Элени не играла в целомудрие.

Нет, сегодня близости между ними не будет, как бы сильно ему этого ни хотелось. Не будет он ни соблазнять ее, ни принуждать! Он разбудил ее чувственность. Теперь нужно было только набраться терпения и, шаг за шагом, подвести Элени к тому, чтобы она сама предложила ему себя.

— Можешь возвращаться к себе и отдохнуть, — сказал он. — Завтра поговорим о нашей поездке.

Элени несколько секунд молча смотрела на него, как будто переваривая услышанное. Затем она медленно поднялась:

— О… о какой поездке вы говорите, ваше высочество?

— Разве я не сказал? — делано удивился Калик. — Мне нужно отправиться в Европу. Ты едешь со мной.

Элени быстро усвоила, что если его высочество не желает разговаривать, то пытаться втянуть его в беседу — себе дороже. И уж конечно, высокородному принцу не могло даже прийти в голову объяснять мотивы своего поведения.

Она убедилась в этом еще вчера вечером, когда, едва не соблазнив ее, принц Калик затем ошарашил ее объявлением, что они едут в Европу. Элени недоумевала: а ейто что там делать? Однако, когда она попыталась это выяснить, принц просто отмахнулся от нее, как от надоедливой мухи.

Всю ночь Элени проворочалась без сна в своей удобной постели.

Несмотря на бессонную ночь, поднялась Элени вместе с рассветом. Вычистив сначала денник, а затем и Набата, она оседлала его и отправилась на утреннюю тренировку. Свежий воздух, ветер, свистевший в ушах, когда она на несколько минут предоставила коню полную свободу, немного рассеял ее тревоги и поднял настроение.

Вернувшись на конюшню, Элени накормила Набата, а сама стала потягивать горячий черный кофе, который принес ей один из работников. Захватив с собой кружку и большой апельсин, она устроилась на низкой ограде и стала наблюдать за утренней тренировкой других лошадей, одновременно любуясь поднимающимся за горными вершинами солнцем.

Она не сразу услышала позади себя шаги. А когда поняла, что это Калик, спрыгнула с ограды. Сегодня принц был облачен в национальную одежду — тунику с разлетающимися краями. В глазах принца Калика заплясали смешинки, а рот изогнулся в насмешливую улыбку, когда он понял, что появился в самый неподходящий момент — подбородок Элени был выпачкан апельсиновым соком. И почти сразу он нахмурился, так как на Элени опять была ее изношенная одежда, в которой она сюда прибыла. Впрочем, принц быстро позабыл об одежде, снова увидев перед собой эти невероятные зеленые глаза и влажные и блестящие от сока губы. Его пронзила вспышка желания.

Ни одна женщина не могла бы выглядеть такой соблазнительной и невинной одновременно.

— Доброе утро, Элени, — первым нарушил он молчание. — Как прошла ночь после первого рабочего дня на новом месте?

Элени слегка поклонилась.

— Доброе утро, ваше высочество, — поздоровалась она, намеренно игнорируя его второй вопрос.

— Как Набат?

Разговор о лошадях Элени только приветствовала.

— Думаю, ему очень нравится ему новый дом, — честно сказала она.

— Я только что видел одного из конюхов. Помоему, он пытался с ним подружиться. — Увидев, как вытянулось у нее лицо, Калик не удержался от улыбки. — Или ты хочешь, чтобы Набат признавал только тебя, а, ящерка?

Элени упрямо тряхнула своей косой.

— Набат и так признает только меня, — негромко, но решительно заявила она.

• Предыдущая
• 13/28
• Следующая