Город стекла - Клэр Кассандра - Страница 68

• Предыдущая
• 68/86
• Следующая

— Значит, это всем надо проделать? — спросила Майя. — Пометиться?

— Если собираешься биться, — ответила Изабель, холодно глядя на волчицу. — Тебе на вид восемнадцати нет.

Майя улыбнулась плотно сжатыми губами:

— Я же не Охотник. У ликантропов зрелость наступает в шестнадцать.

— Ну вот и иди помечайся. Знак рисует нефилим. Найди себе пару.

— Но... — По-прежнему глядя на Магнуса и Алека, Майя вдруг замолчала и удивленно выгнула брови. Саймон посмотрел в ту же сторону и... остолбенел.

Алек обнял Магнуса и целовал его взасос. Пораженный, маг оцепенел. Все вокруг смотрели на парочку и шептались. Мариза Лайтвуд прикрыла рот ладонью, Роберт молчал.

— Погодите, — произнесла сбитая с толку Майя. — Поцелуй — тоже часть ритуала?

Клэри шестой раз поискала глазами Саймона в бурлящей толпе нежити и Охотников. Народ постепенно пробирался к выходу; всюду мерцали огоньки стило: нефилимы связывали себя с союзниками новой руной. Мариза обменивалась меткой с высокой зеленокожей феей, такой же бледной и величественной на вид, как и мать семейства Лайтвудов. Патрик Пенхоллоу торжественно протянул руку волшебнику, у которого в волосах сверкали синие искорки. Связанные меткой, пары выходили на площадь, где уже светился портал. Льющийся сквозь прозрачный потолок звездный свет только добавлял происходящему нереальности.

— Восхитительно, — произнес Люк, стоя на краю подиума. — Нежить и нефилимы объединяются в союз в одном зале. Идут воевать вместе.

Говорил оборотень вдохновенно, однако Клэри его не слушала. Все ее мысли занимал Джейс. Вот бы он присутствовал здесь, видел ее триумф. Как Клэри ни старалась прогнать страх за Джейса, ничего не выходило. Он отправился к Валентину, сочтя себя проклятым, и может погибнуть, так и не узнав правды...

— Клэри, — насмешливо позвала Джослин. — Ты меня слышишь, нет?

— Слышу. Все и правда восхитительно. Знаю.

Джослин положила руку дочери на макушку:

— Это не я сказала. Я говорю: мы с Люком бьемся в паре. Сама понимаешь... Ты останешься тут, с Изабель и остальными детьми.

— Я не ребенок.

— Не ребенок, но для битвы слишком молода. А если и была бы зрелой, то ты все равно не обучена.

— Я не могу сидеть тут, ничего не делая.

— Как это «ничего»? Если бы не ты, мы не добились бы союза. Не пошли на битву все вместе. Я так тобой горжусь! И запомни: хоть мы с Люком и уходим сражаться, мы вернемся. Все будет хорошо.

Клэри посмотрела в глаза матери — такие же зеленые, как и у нее самой:

— Мам, не лги, пожалуйста.

Резко втянув воздух, Джослин выпрямилась и убрала руку. Не успела она ответить, как Клэри уловила в толпе нечто знакомое. К подиуму от дверей, ловко маневрируя в толпе, словно дымка, проходящая сквозь щели в заборе, двигался темный силуэт.

«Ну надо же, — поняла Клэри, — Рафаэль!»

Вампир, как и при первой их встрече, одетый в белую сорочку и черные брюки, казался пятнадцатилетним подростком: лицо спокойное и невозмутимое, как у ангела, — прямо мальчик-хорист на пути к алтарю.

— Рафаэль! — Люк приветствовал вампира со смесью удивления и облегчения в голосе. — Дети ночи передумали, и будут биться с нами против Валентина? Если так, мы приберегли вам место в Совете.

Оборотень протянул руку вампиру.

Рафаэль едва взглянул на него:

— Я не подам тебе руки, оборотень. — Глядя на оскорбленного Люка, Рафаэль слегка улыбнулся. Блеснули кончики клыков. — Я — проекция. — Он вытянул руку, показывая, как свет проходит сквозь ладонь. — Ничего не могу коснуться.

— Но... — Люк посмотрел на прозрачный потолок. — Зачем?.. — Он опустил протянутую руку. — Что ж, я рад видеть тебя. В любом виде.

Рафаэль покачал головой. На мгновение его взгляд задержался на Клэри, и взгляд этот девушке не понравился. Потом вампир посмотрел на Джослин, и улыбка его стала шире.

— Супруга Валентина. Мои собратья, бившиеся против твоего мужа, рассказывали о тебе. Признаться, не думал, что увижу тебя своими глазами.

Джослин склонила голову набок:

— Многие Дети ночи храбро сражались. Можно ли расценивать твое присутствие, как знак согласия сражаться снова?

Странно было слышать, как Джослин говорит столь холодным формальным тоном. И в то же время казалось, что для Джослин говорить так естественно. Столь же естественно, как сидеть на полу квартиры с кистью в руках и в стареньком комбинезоне, запачканном краской.

— Смею на то рассчитывать, — ответил Рафаэль и снова скользнул по Клэри взглядом, будто холодной рукой прикоснулся. — Есть лишь одно — маленькое и простое — условие. Удовлетворите его, и Дети ночи из многих концов света с радостью займут место в строю.

— Членство в Совете, — сказал Люк. — Ну конечно... формально устроить недолго. За час подготовим бумаги...

— Нет, — перебил его Рафаэль. — Не место в Совете. Кое-что другое.

— Кое-что... другое? — глухо переспросил Люк. — Что же? Будь уверен, если это в наших силах...

— О, еще как в ваших, — ослепительно улыбнулся вампир. — По правде, то, чего мы хотим, находится в пределах Зала. — Он элегантно указал рукой в сторону толпы. — Нам нужен мальчик Саймон. Светолюб.

Джейс как будто очутился во внутренностях гигантского монстра: тоннель петлял и изгибался. Пахло мокрыми камнями, прахом и чем-то еще — чем-то странным, напоминающим о Городе костей.

Наконец тоннель превратился в круглую пещеру, где с потолка свисали гладкие, словно отполированные драгоценные камни, сталактиты. Ровный пол украшали мозаичные колдовские символы. По кругу шли гигантские сталагмиты, а в самом центре высился столб из полированного кварца, похожий на огромный клык с красноватым узором. Сквозь прозрачные бока Джейс увидел, что узор — это нечто, курящееся внутри сталагмита, будто подкрашенный дымок в пробирке.

Высоко над головой сквозь круглое отверстие струился наружный свет. Пещера не была естественного происхождения, ее выдолбили, и узор на полу подтверждал догадку лучше всего. Вот только кому и зачем понадобилось обустраивать под землей огромное помещение?

Тишину вспороло резкое «Кар!», и Джейс, вздрогнув от неожиданности, нырнул за ближайший сталагмит. Приглушив свет ведьминого огня, стал следить, как из тени в дальнем конце пещеры выходят две фигуры. Они шагали в сторону Джейса, погруженные в разговор, не глядя по сторонам. Когда двое вошли в пятно света посередине, Джейс моментально узнал их.

Себастьян.

И Валентин.

Стараясь избегать толпы, Саймон возвращался к подиуму вдоль периметра Зала, нырнув за колонны. Он глубоко погрузился в раздумья: странно, что Алек, который всего на пару лет старше Изабель, идет на войну, тогда как сестра остается ждать. Остается молча, спокойно — ни слез, ни истерики. Как будто была готова. Впрочем, кто знает, может, и была. Как и остальные Охотники и их семьи.

Саймон достиг подиума и уже почти ступил на лестницу, но посмотрел вверх и заметил... Рафаэля. Старший вампир стоял перед Люком, спокойный как удав, в своей обычной манере. Люк же, напротив, негодующе мотал головой, подняв в знак отрицания руки. Рядом, возмущенная, стояла Джослин. Лица Клэри Саймон не видел, однако по напряженности плеч угадал ее состояние.

Не желая попадаться на глаза Рафаэлю, Саймон спрятался за колонной и прислушался. Даже сквозь бормотание толпы удалось расслышать Люка. Оборотень говорил на повышенных тонах.

— ...даже не обсуждается. Как вы смеете об этом просить?!

— Я знаю, вы не откажете. — Голос Рафаэля был чистым, спокойным и высоким, как у подростка. — В такой-то мелочи.

— Это вам не мелочь, — сердито возразила Клэри. — Это Саймон. Он живой.

— Он вампир, — напомнил Рафаэль. — Ты, похоже, забываешь о сути Саймона.

— Ты сам вампир, — произнесла Джослин ледяным тоном, каким всякий раз отчитывала за глупости Клэри и Саймона. — Хочешь сказать, и твоя жизнь ничего не стоит?

• Предыдущая
• 68/86
• Следующая