Гарри Поттер и Орден Феникса - Роулинг Джоан Кэтлин - Страница 30

• Предыдущая
• 30/181
• Следующая

Гарри перевёл взгляд на стоящее посреди зала кресло с цепями на подлокотниках. В Омуте памяти он видел, как эти цепи ожили и опутали подсудимого. Каждый шаг Гарри по каменному полу отдавался громким эхом. Когда он осторожно опустился на краешек сиденья, цепи угрожающе звякнули, но обвивать ему руки не стали. Чувствуя себя, прямо скажем, неважно, он поднял глаза на сидящих перед ним.

Их было человек пятьдесят, и на всех, насколько он мог видеть, были мантии сливового цвета с искусно вышитой серебряной буквой «В» на левой стороне груди. Все смотрели на него сверху вниз — одни чрезвычайно сурово, другие с откровенным любопытством.

Посреди переднего ряда сидел Корнелиус Фадж, министр магии. Этот упитанный мужчина сегодня расстался со светло-зелёным котелком, который частенько носил; не было и добродушной улыбки, с которой он, бывало, обращался к Гарри. Слева от Фаджа Гарри увидел дородную волшебницу с квадратным подбородком и очень короткими седыми волосами. В глазу у неё поблёскивал монокль, и выглядела она довольно-таки устрашающе. По правую руку от Фаджа сидела другая колдунья, но она так далеко откинулась на спинку скамьи, что лица не было видно.

— Очень хорошо, — сказал Фадж. — Обвиняемый явился — наконец-то. Можно начинать. Вы готовы? — крикнул он кому-то из сидящих.

— Да, сэр, — откликнулся сбоку услужливый голос, который был Гарри знаком. Перси, брат Рона, сидел на самом краю переднего ряда. Гарри взглянул на него, рассчитывая хоть на какой-то приветственный знак, но напрасно. Держа наготове перо, Перси сквозь стёкла роговых очков смотрел на лежащий перед ним пергамент.

— Дисциплинарное слушание от двенадцатого августа объявляю открытым, — звучно провозгласил Фадж, и Перси тотчас начал вести протокол. — Разбирается дело о нарушении Указа о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних и Международного статута о секретности Гарри Джеймсом Поттером, проживающим по адресу: графство Суррей, город Литтл-Уингинг, Тисовая улица, дом номер четыре. Допрос ведут: Корнелиус Освальд Фадж, министр магии; Амелия Сьюзен Боунс, глава Отдела обеспечения магического правопорядка; Долорес Джейн Амбридж, первый заместитель министра. Секретарь суда — Перси Игнациус Уизли…

— Свидетель защиты — Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор, — произнёс сзади негромкий голос.

Гарри обернулся так стремительно, что заболела шея.

На Дамблдоре, который неспешно шёл через зал, была длинная тёмно-синяя мантия, и лицо его выражало непоколебимое спокойствие. Седина волос и длинной бороды серебрилась в свете факелов. Поравнявшись с Гарри, он посмотрел на Фаджа сквозь полукружья очков, сидевших на середине крючковатого носа.

Члены Визенгамота зашептались между собой. Все глаза были устремлены на вошедшего. Одни судьи выглядели раздосадованными, другие — слегка напуганными, но две пожилые волшебницы в заднем ряду приветственно помахали Дамблдору.

При виде директора в груди у Гарри, как от пения феникса, поднялось мощное чувство защищённости и надежды. Ему захотелось, чтобы Дамблдор на него посмотрел, но тот не спускал глаз с явно взволнованного Фаджа.

— А… Дамблдор, — проговорил министр, пришедший, судя по всему, в полное замешательство. — Да. Значит, вы… э… получили наше… э… сообщение о том, что время и… э… место слушания изменены?

— Мы с вашим посланием, должно быть, разминулись, — дружелюбно сказал Дамблдор. — Но по счастливой случайности я прибыл в Министерство на три часа раньше, так что всё в порядке.

— Да… хорошо… нам, видимо, нужно ещё одно кресло… Уизли, будьте добры…

— Не беспокойтесь, не беспокойтесь, — приятным тоном сказал Дамблдор. Вынув волшебную палочку, он легонько ею взмахнул, и рядом с Гарри ниоткуда возникло мягкое, обитое ситцем кресло. Дамблдор сел, положил руки на подлокотники, соединил кончики длинных пальцев и с вежливой заинтересованностью уставил взгляд на Фаджа. Члены Визенгамота по-прежнему вовсю перешёптывались и ёрзали; успокоились, только когда Фадж снова заговорил.

— Да, — сказал он, шурша пергаментами. — Хорошо. Итак, обвинение. Да.

Он извлёк из лежащей перед ним стопки нужный лист, набрал побольше воздуха и стал читать:

— Вы — Гарри Джеймс Поттер, проживающий по адресу: графство Суррей, город Литтл-Уингинг, Тисовая улица, дом номер четыре? — спросил Фадж, глядя на Гарри поверх пергамента.

— Да, — сказал Гарри.

— Вы получили три года назад предупреждение от Министерства по поводу незаконного применения волшебства?

— Да, но…

— И тем не менее вечером второго августа вы заклинанием вызвали Патронуса? — спросил Фадж.

— Да, — сказал Гарри, — но…

— Понимая, что вам воспрещено применять волшебство вне школы, пока вам не исполнилось семнадцать лет?

— Да, но…

— Понимая, что вы находитесь в районе, изобилующем маглами?

— Да, но…

— Вполне понимая, что в данный момент в непосредственной близости от вас находится магл?

— Да, — сердито сказал Гарри, — но я сделал это только потому, что на нас…

Волшебница с моноклем перебила его громким, низким голосом:

— Вы смогли вызвать полноценного Патронуса?

— Да, — ответил Гарри, — потому что…

— Телесного Патронуса?

— Что? — переспросил Гарри.

— Ваш Патронус явился в ясно оформленном виде? Не просто как облачко пара или дыма?

— Не просто, — ответил Гарри, испытывая раздражение и лёгкое отчаяние. — Это олень, всегда олень.

— Всегда? — прогудела мадам Боунс. — Вы что, и раньше вызывали Патронуса?

— Да, — сказал Гарри. — Первый раз — больше года назад.

— Вам пятнадцать лет?

— Да, и…

— Вы научились этому в школе?

— Да, меня на третьем курсе научил профессор Люпин, потому что…

— Впечатляюще, — сказала, глядя на него, мадам Боунс. — Настоящий Патронус в его возрасте… Чрезвычайно впечатляюще.

Некоторые волшебники и волшебницы снова зашептались; кое-кто одобрительно кивнул, но другие хмурились и качали головами.

— Дело не в том, насколько впечатляющим было это волшебство, — брюзгливо проговорил Фадж. — И если разобраться, то чем более впечатляющим оно было, тем хуже — ведь школьник сделал это на глазах у магла!

Те, кто хмурился, вполголоса обменялись фразами, выражающими согласие; но что заставило Гарри заговорить — это ханжеский малюсенький кивок Перси.

— Я сделал это, чтобы прогнать дементоров! — громко сказал Гарри, никому теперь уже не дав себя перебить.

Он ожидал новых перешептываний — но наступила тишина, какой не было с начала слушания.

— Дементоров? — переспросила после паузы мадам Боунс, вскинув густые брови и едва не уронив монокль. — Что вы хотите этим сказать, молодой человек?

— Я хочу сказать, что в том проулке на меня и моего двоюродного брата напали двое дементоров!

— А… — снова протянул Фадж, на этот раз язвительно улыбаясь и оглядывая Визенгамот, словно побуждая судей повеселиться с ним вместе. — Ну конечно. Я был уверен, что мы услышим нечто в подобном роде.

— Дементоры в Литтл-Уингинге? — спросила мадам Боунс с великим изумлением. — Ничего не понимаю…

— Не понимаете, Амелия? — Фадж по-прежнему улыбался. — А я вам объясню. Дементоры — отличная выдумка для того, чтобы вывернуться. Просто превосходная. Ведь маглы дементоров видеть не могут, не так ли, юноша? Очень удобно, очень… Но это только ваши слова, никаких подтверждающих свидетельств…

• Предыдущая
• 30/181
• Следующая