С тех пор, как уснула моя красавица - Кларк Мэри Хиггинс - Страница 53
- Предыдущая
- 53/59
- Следующая
В другой комнате Симус, выпущенный пока под расписку о невыезде, снова рассказывал свою историю, опутанный проводами детектора. Уже второй раз за этот день. Он все время уговаривал сам себя, что это то же самое. Но на самом деле, это было не совсем то же. Неприязненные, словно каменные лица следователей, крошечная комнатка, наводящая мысль о клаустрофобии, сознание того, что в его виновности почти уверены — все это заставляло его трепетать. Не помогали и подбадривающие комментарии адвоката Кеннеди. Симус понял, что сделал ошибку, согласившись на вторичный тест.
Он едва был в состоянии ответить на первые простые вопросы. А когда добрались до последней встречи с Этель, ее насмешливое лицо снова встало у Симуса перед глазами. Он опять ощутил беспомощность своего положения и почувствовал, какое наслаждение ей доставляет унижать его. Все дальнейшие вопросы крутились вокруг этой сцены.
«Вы ударили Этель Ламбстон».
«Да». Он бъет в ее челюсть кулаком. Ее голова запрокидывается. «Она схватила нож для конвертов и бросилась на вас».
Ее лицо, искаженное ненавистью. Нет — лишь презрением. Она знает, что он в ее руках. Она кричит: «Хам! Я упеку тебя за решетку!», дотягивается до ножа и кидается на Симуса. Тот перехватывает нож и в то время, как они борются за него, Симус режет ей лицо. А потом она видит его глаза. "Ладно, все, можешь не присылать деньги, " — говорит она.
Потом...
«Вы убили свою бывшую жену Этель Ламбстон?»
Симус закрыл глаза. «Нет, нет...»
Питеру Кеннеди не нужно было подтверждения О'Брайена того, что он и так понял. Адвокат проиграл.
Симус провалил этот тест.
Второй раз за этот день Херб Шварц позвал следователей Гомеса и О'Брайена посовещаться. Сейчас он сидел и слушал с невозмутимым лицом, но глаза его глядели как-то затравленно.
Вот уже час Херб мучительно размышлял, стоит ли рассказывать Майлсу о том, что Гордон Стюбер заказал убийство Нив. Он понимал, что этого может оказаться достаточно, чтобы спровоцировать второй инфаркт.
Если Стюбер уже заказал, то не поздно ли остановить это? Прекрасно отдавая себе отчет в том, какой может быть ответ, у Херба все холодело внутри. Нет. Если даже делу дан ход, они используют пять — шесть человек из бандюг, прежде чем все будет организовано, потому что убийца не должен быть в курсе, чей заказ он выполняет. Вполне возможно, что они наймут кого-то иногороднего, и тот уберется сразу, как только дело будет сделано.
«Нив Керни. Боже мой, — думал Херб, — Я не вправе это допустить». Ему было тридцать четыре и он служил помощником комиссара, когда убили Ренату. До самой смерти он будет помнить лицо Майлса Керни, когда тот опустился на колени у тела своей жены.
А теперь дочь?
Расследование развеяло уверенность в том, что Стюбер обязательно имеет отношение к смерти Этель Ламбстон. Симус Ламбстон не прошел тест на детекторе, и О'Брайен не скрывал, что по его мнению именно он перерезал горло своей первой жене. Херб попросил О'Брайена еще раз повторить свои аргументы.
Какой тяжелый день! О'Брайен, раздраженный, передернул плечами, но встретив холодный взгляд комиссара, уважительно промолчал. Четко и логично, как будто он сам был тому свидетелем, следователь изложил свои доводы относительно этого чертова Симуса Лабстона. «Когда вернулся чек за обучение, жена устроила ему грандиозный скандал. Он надломлен, он доведен до отчаяния. И он отправляется к Этель. Соседка четырьмя этажами выше слышит их ругань. На выходные он даже не показывается в баре. Никто не видит его. Моррисон-парк он знает, как свой собственный дворик, вместе с девочками он проводил там выходные. Через пару дней он бросает в почтовый ящик Этель письмо, где благодарит ее за свое освобождение от уплаты алиментов, и вместе с ним случайно вкладывает в конверт чек, который не собирался посылать. Он возвращается, чтобы забрать его. В том, что он ударил и порезал Этель Ламбстон он признается. Должно быть, потом разоткровенничался с женой, потому что она выкрала орудие убийства и избавилась от него».
«Вы его нашли?» — перебил следователя Шварц.
«Сейчас наши ребята занимаются этим. И в конце концов, сэр, — он не прошел тест на детекторе».
"Но прошел такой же тест в офисе у адвоката, " — вставил Гомес. Не глядя на партнера, он решил, что пора высказать и свои соображения. «Сэр, я говорил с мисс Керни. Она уверена, что в том, как была одета Этель Ламбстон, что-то не так. Исследование трупа показало, что колготки были порваны в то время, как она одевала их. Когда она натянула колготки на правую ногу, носок зацепился и по всей длине впереди спустилась петля. Мисс Керни утверждает, что Этель Ламбстон не могла выйти на улицу в таком виде. Я тоже так считаю. Женщина, которая уделяет одежде столько внимания, не станет так ходить, тем более, что переодеть колготки — дело нескольких секунд».
«У вас при себе результаты исследования трупа и фотографии из морга?» — спросил Херб.
«Да, сэр».
Взяв конверт, Херб принялся за изучение снимков, стараясь отбросить всякую предубежденность и быть объективным. На первом — рука, лежавшая на земле; далее — скрюченный окоченевший труп, извлеченный из пещерообразного углубления, он уже начал разлагаться. Укрупненным планом показана челюсть Этель, фиолетово-сине-черная, и кровавый шрам на щеке.
Херб взял еще один снимок. Сфотографирован участок от подбородка до основания горла. Комиссар содрогнулся от вида жуткой раны. Независимо от того, что он уже далеко не первый год служит в полиции, подобные свидетельства человеческой жестокости все еще глубоко задевали его.
Но дело было не только в этом.
Херб нервно сжал фотографию. То, как перерезано горло. Этот длинный след от ножа вниз к основанию горла и потом к левому уху — характерный удар — он уже где-то видел однажды точно такой. Херб потянулся к телефону.
Когда комисар Шварц давал запрос в архив, голос его оставался спокойным, несмотря на почти шоковое состояние.
Нив поняла, что ее мысли совсем далеки от спортивной одежды, которую она собиралась заказывать. Сначала она зашла в «Гарднер Сепарейтс». Шорты и футболки с контрастного цвета куртками смотрелись хорошо и неплохо были пошиты. Она уже представляла себе, как они будут выглядеть в начале лета в витрине, изображающей пляжную сцену. Выбор был сделан, и хотя оставались еще дела, она никак не могла сосредоточить свое внимание. Сославшись на занятость, Нив попросила ее принять в следующий понедельник и почти сбежала от чересчур усердного продавца, который во что бы то ни стало жаждал продемонстрировать ей новые купальники: "Они потрясающие! Вы будете без ума от них. "
Выйдя на улицу, она растерялась. "Лучше всего было бы пойти сейчас домой. Мне надо побыть в тишине, " — сказала она себе. У Нив начинала болеть голова, она чувствовала, как боль, словно обручем, стягивает ей лоб, и подумала, что никогда раньше не страдала мигренями. Она в нерешительности остановилась у входа в здание.
Ей еще нельзя было идти домой. Перед тем, как сесть в машину, миссис Пот попросила присмотреть простое белое платье для небольшого домашнего свадебного торжества. «Только не слишком затейливое, — объяснила она. — Моя дочь разорвала уже две помолвки. Священник помечает теперь день ее венчания карандашом. Но на этот раз, похоже, свадьба все-таки состоится».
Нив планировала поискать платье в нескольких местах. Сейчас она свернула направо, потом остановилась — нет, скорее всего она найдет то, что ей надо в другом месте. Поворачивая, Нив бросила взгляд через дорогу. Парень в сером спортивном костюме и огромных темных очках, с большим конвертом под мышкой и с дурацким панковским гребешком на голове спешил по направлению к ней, лавируя между машинами. На какое-то мгновение их глаза встретились, и у Нив внутри будто звоночек просигналил тревогу. Усилилась стягивающая боль во лбу. Проезжающий мимо грузовик закрыл от нее рассыльного, и, разозлившись вдруг на себя, Нив быстро пошла своей дорогой.
- Предыдущая
- 53/59
- Следующая
