Пепел розы - Кларк Мэри Хиггинс - Страница 17

• Предыдущая
• 17/52
• Следующая

— Доктор Смит, после того как я увидела в вашей приемной двух девушек, поразительно похожих на вашу покойную дочь, меня заинтересовали обстоятельства ее смерти, — начала Кэрри. — Поэтому я не пожалела времени и прочитала протоколы заседаний по делу Скипа Риардона.

Стоило ей произнести это имя, как глаза доктора сузились, губы плотно сжались, а лоб расчертили глубокие морщины. Кэрри открыто взглянула на него.

— Доктор Смит, я очень сочувствую вашей утрате. Вы разведены. Я тоже. Как и у вас, у меня единственная дочь. Я никогда не забуду, что чувствовала, когда мне сообщили, что Робин попала в аварию. Поэтому могу себе представить, что испытали вы, узнав о смерти Сьюзан.

Взгляд Смита был непроницаем, руки неподвижно лежали на столе. У Кэрри возникло чувство, что между ними стена. Если так, то результат легко предсказуем: он выслушает ее, бросит пару фраз о любви и утрате и проводит к двери. Как же до него достучаться?

— Доктор Смит, — она подалась вперед, — именно благодаря вашим показаниям Скипа Риардона признали виновным. Вы утверждали, что он безумно ревновал и ваша дочь боялась его. Он же клянется, что никогда не угрожал Сьюзан.

— Он лжет, — бесстрастно проговорил доктор. — Он ревновал ее, как сумасшедший. Сьюзан была моей единственной дочерью. Я обожал ее. Со временем я достаточно преуспел, чтобы дарить ей то, чем не мог порадовать ее в детстве. Мне доставляло радость покупать ей драгоценности. Но даже когда я сказал Риардону, что это мои подарки, он не поверил. Вечно обвинял ее, будто она встречается с другими мужчинами.

Возможно ли это? — размышляла Кэрри.

— Но если Сьюзан опасалась за свою жизнь, почему не ушла от Риардона?

В окна лился солнечный свет, отражаясь в очках Смита, и Кэрри не видела его глаз. Интересно, его взгляд так же бесстрастен, как голос? — гадала она про себя.

— В отличие от моей бывшей жены, Сьюзан очень серьезно относилась к браку, — ответил доктор после короткой паузы. — Она совершила ужасную ошибку, влюбившись в Риардона. И еще одну, когда не восприняла угрозы всерьез.

Кэрри поняла, что топчется на месте. Пора задать вопрос, который она давно обдумывала, но пока не могла разобраться, почему это не дает ей покоя.

— Доктор Смит, а своей дочери вы делали пластическую операцию?

На скулах у него заходили желваки. Судя по всему, ее слова привели его в бешенство.

— Мисс Макграт, я принадлежу к тем врачам, которые никогда не лечат членов семьи, разве что в исключительной ситуации. Вдобавок ваш вопрос оскорбителен. Сьюзан была красивой от природы.

— Как минимум двух пациенток вы сделали поразительно похожими на нее. Почему?

— Хорошо, — доктор Смит взглянул на часы. — Я отвечу, но этот вопрос будет последним. А потом вам придется уйти, мисс Макграт, меня ждет работа. Не знаю, насколько вы осведомлены в пластической хирургии. Десять, даже пять лет назад она была, по сегодняшним меркам, весьма примитивной. После операции носа людям приходилось мириться с раздутыми ноздрями. Исправление врожденных дефектов, например, заячьей губы, часто проводилось очень грубо. Теперь все делается тонко, искусно, и результаты поразительны. Пластическая хирургия перестала служить только богатым и знаменитым. Она для всех. И неважно, действительно ли человек нуждается в операции или просто хочет стать покрасивее.

Доктор Смит снял очки и потер лоб, словно у него разболелась голова.

— Родители приводят детей, мальчиков и девочек, которым невыносимо жить с врожденными недостатками. Вчера я оперировал пятнадцатилетнего мальчика, у него были оттопырены уши, и люди видели только их. Когда снимут бинты, он станет симпатичным подростком. У него приятные черты лица, но их затмевали уши, а теперь все увидят, что он хорош собой. Я оперирую женщин, которые смотрятся в зеркало и видят обвисшую кожу или мешки под глазами. Бывшие красавицы. Я увеличиваю или уменьшаю лоб, подтягиваю кожу. Я делаю людей лет на двадцать моложе. И что важнее, превращаю их самоуничижение в самопоклонение. — Он заговорил громче. — Могу показать вам снимки до и после операций жертв аварий, которым я помог. Вы спрашиваете, почему некоторые мои пациентки внешне напоминают мою дочь. Я отвечу. Потому что за эти десять лет несколько некрасивых, а потому несчастных молодых женщин обратились ко мне, и я сумел подарить им ее красоту.

Кэрри знала, что сейчас он попросит ее уйти. И заторопилась.

— А почему несколько лет назад вы сказали одной потенциальной пациентке, Сьюзи Грант, что красотой нередко злоупотребляют, специально вызывая ревность и напрашиваясь на насилие? Ведь вы имели в виду Сьюзан? Разве это не указывает на то, что у Риардона были причины для ревности? Возможно, вы подарили дочери все те драгоценности, но Скип клянется, что не посылал Сьюзан роз в день ее смерти.

— Мисс Макграт, — доктор Смит поднялся, —

учитывая вашу должность, вы должны знать, что убийцы почти всегда клянутся, будто невиновны. Наш разговор окончен. Прощайте.

Кэрри ничего не оставалось, кроме как последовать за ним к выходу. В этот момент она заметила, что доктор крепко прижимает правую руку к боку. У него дрожат руки? И действительно, рука слегка подрагивала.

— Мисс Макграт, от одного имени Скипа Риардона мне становится плохо, — доктор Смит открыл перед ней дверь. — Пожалуйста, позвоните миссис Карпентер и назовите имя врача, кому можно переслать медицинскую карту Робин. Я не хочу больше ничего знать ни о вас, ни о вашей дочери.

Он стоял так близко, что Кэрри невольно отступила. В этом человеке действительно было что-то пугающее. Его глаза, полные злобы и ненависти, словно хотели прожечь ее насквозь. Будь у него пистолет, он бы точно выстрелил, подумала Кэрри.

Робин заперла дверь и, сбежав по крыльцу, заметила на другой стороне дороги небольшую темную машину. Незнакомые машины редко появлялись на их улице, особенно в такой час, но почему-то именно при виде этой Робин охватило странное чувство.

Холодно. Робин переложила книги в левую руку и, застегнув куртку до самой шеи, ускорила шаг. С Кэсси и Кортни они всегда встречались на углу, подруги, наверно, уже ждут ее. Она опаздывает на несколько минут.

Улица была пустынна. Листья уже облетели, и деревья стояли голые, неприветливые. Робин пожалела, что не надела перчатки.

На обочине она остановилась и оглянулась. Стекло со стороны водителя медленно опустилось на несколько дюймов. Робин пристально всматривалась, надеясь увидеть внутри знакомое лицо, но яркое утреннее солнце отражалось от стекла и слепило глаза. Вдруг наружу высунулась рука, которая чем-то целилась в нее. Девочка перепугалась и побежала. Машина с ревом сорвалась места и понеслась к тротуару, прямо на Робин. Та решила, что сейчас ее собьют, но автомобиль неожиданно развернулся и скрылся за углом.

Захлебываясь плачем, Робин промчалась по соседскому газону, взлетела на крыльцо и стала жать на звонок.

Закончив расследование взлома в Кресскилле, Джо Паламбо взглянул на часы и обнаружил, что сейчас всего половина десятого. А так как он находился в нескольких минутах езды от Элпайна, то решил, что это прекрасный случай заглянуть к Долли Боулз, свидетельнице на процессе Риардона. Телефон Долли у него есть, так что все складывается удачно.

Сначала, когда Паламбо представился, Долли насторожилась: с чего бы это следователю из окружной прокуратуры Бергена звонить ей? Но когда он объяснил, что помощник прокурора Кэрри Макграт хочет узнать побольше о машине, которая стояла перед домом Риардона в тот вечер, когда убили Сьюзан, она успокоилась. Долли рассказала, что смотрела процесс, на котором Кэрри выступала обвинителем, и радовалась вместе со всеми, когда человека, застрелившего свою начальницу, осудили. А заодно поведала Паламбо и о том случае, когда их с матерью связал грабитель.

— Так что, если вы с Кэрри Макграт хотите встретиться со мной, я согласна, — заключила она.

• Предыдущая
• 17/52
• Следующая