Потерянный - Кружевский Дмитрий Сергеевич - Страница 1

• 1/82
• Следующая

Он падал в какой-то разноцветный туман с редкими вспышками огней. Его сознание, словно стеклышки в калейдоскопе, то разлеталось на тысячи мелких осколков, то вновь пыталось собраться воедино, порождая в затуманенном мозгу призрачные видения.

Смеющееся лицо девочки, которая бежит по набережной, изредка оборачиваясь в его сторону и махая рукой.

– Кир, идем быстрее, Антон с Ниной уже нас заждались.

Он хочет ответить, но разноцветные кубики сознания вновь разлетаются в стороны, чтобы через мгновение собраться уже в другую картинку.

Большая площадь, забитая молодыми людьми в черной форме, посреди которой на высоком флагштоке реет знамя с восьмиконечной звездой.

– Кир! Кир!

Он оборачивается и видит идущего к нему высокого загорелого парня.

– Привет, Рен.

Он замирает – это его голос? Калейдоскоп вновь взрывается, и картинка изменяется.

Волны набегают на песок, и их брызги орошают его лицо. Он не отрываясь смотрит в пасмурное небо, где за секунду до этого вспыхнул огненный шар.

– Гера!!!

Стекляшки мыслей разлетаются в радужном взрыве.

Волна зеленых волос и бездонный омут фиолетовых глаз. Пульсирующая жилка на виске и капелька пота, медленно скользящая между высоких грудей. Чувство безграничного счастья и какого-то странного облегчения, точно что-то неприятное безвозвратно ушло в прошлое.

– Я люблю тебя…

Вспышка. Хоровод разноцветных лоскутов. Мысль мечется в разноцветном лабиринте, изнемогая от своей беспомощности.

Ночь. Он лежит, раскинув руки, в высокой траве, а над ним распростерлось бездонное звездное небо. Там, внизу, под холмом, огромным, ворчливым, вечно неугомонным существом расстилается океан.

– Ты думаешь, это было лучшим решением? – раздается откуда-то сбоку знакомый голос.

– Не знаю, – отвечает он, даже не пытаясь подняться и посмотреть, кто его спрашивает, так как откуда-то знает, что его собеседник невидим. – А был выбор?

– Выбор есть всегда, Искатель, выбор есть всегда…

Голос удаляется, молоточками отдаваясь в висках. Мир трескается и, осыпаясь, вращается в сверкающих водоворотах, которые утекают куда-то вдаль. Сознание бьется точно птица в клетке, пытаясь вырваться на свободу.

«Я так больше не могу!!!»

Он пытается закричать, но легкие могут выдавить лишь сдавленный сип.

«Не могу!!!»

Тело корежит и ломает, сознание кричит и изгибается в мысленных конвульсиях. Раздавшийся в голове механический голос действует словно ведро ледяной воды, на короткое время собирая воедино раздробленное сознание.

– Внимание, опасность, наблюдается когерентная деформация мозговой деятельности. Наблюдается повышенная агрессивность внешней среды. Пятидесятипроцентный отказ защитного контура. Приступаю к бло…

Механический голос резко смолкает, а вместе с ним так же резко угасает и сознание. Калейдоскоп исчезает. Разноцветные стекляшки сыплются радужным дождем, превращаясь в легкую пыльцу, которая растворяется в наступающей тьме.

Хогрунды [1]бежали резво. День обещал быть хорошим, ибо на небе с самого утра не было видно ни одного облачка, и ярко-синее Око Небесного Огня старалось вовсю, заливая окружающие земли своим благодатным теплом. В принципе, для этого времени года подобная погода обычное явление, но уже через два канва начнется цикл дождей, и окружающая степь превратится в вязкое месиво из грязи и травы, по которому даже верхом проехать будет трудно, не говоря уже о ходьбе пешком. Тогда даже самые мужественные карды будут в основном сидеть дома, рассказывая детям о своих подвигах, а их жены натирать тела своих героев ароматными маслами и услаждать их длинными ночами.

Эрай натянул поводья, и хогрунд послушно замер. Дорога здесь резко поворачивала и шла вдоль вершины холма, а внизу, у подножия, виднелась еще одна, стрелой уходящая вдаль. Всадник пару минут в задумчивости разглядывал расстилавшееся вокруг холма степное разноцветье, протянувшееся почти до самого горизонта, затем оглянулся и посмотрел на свою спутницу, чей скакун замер рядом с его хогрундом. Эрай тихонько вздохнул. Ай сидела в седле как влитая, и ее длинные белоснежные волосы развевались под редкими порывами теплого ветра, а высокая тяжелая грудь притягивала взор, даже будучи скрытой под пластинчатой кирасой. Эрай мысленно застонал и уже в который раз проклял свою вечную нерешительность, что мешала ему воспользоваться законным правом карда [2]по отношению к своей хранительнице. А ведь она каждую ночь приходила к его палатке и послушно ждала, когда он ее позовет. О боги! Да ведь даже его будущая жена, та, которую выбрали ему родители и которая с детских лет носила на плече знак его клана, так не привлекала, как эта безродная, не заставляла бунтовать все его мужское естество. Причем, что самое ценное, эта хранительница была молода, и он был ее первым кардом. Это казалось невероятным, потому как только десять ночей назад его посвятили в это почетное звание, что носили только избранные бойцы, и новичкам надо было еще заслужить право на свою хранительницу. А уж получить в хранительницы молодую деву, это было что-то из разряда тех баек, что по вечерам в питейной травит молодежь, хвастаясь друг перед другом. Молодой кард должен два цикла провести в походах и поразить не менее десятка врагов, прежде чем ему позволено будет иметь свою хранительницу. Да и то первыми хранительницами молодого воина чаще всего становятся те, кто до этого потерял своих кардов. А уж обзавестись юной девой могут себе позволить только убеленные сединой ветераны или великие воины. Однако, несмотря на всю невероятность подобного, это произошло, он и еще пятеро воинов получили юных дев в хранительницы. Причем никто из старших кардов не возмутился, что говорило только о том, насколько важным считается порученное им задание.

Агронцы – воинственный народ, живущий за Северным морем, уже который год, каждую весну, штурмует их крепости. И если раньше их вторжения мало тревожили народ Хонтайи, потому как ограничивались набегами на прибрежные поселки рыбаков, да и посланные солдаты быстро уничтожали отряды иноземных наглецов, то в последние годы все резко изменилось. Пять лет назад агронцам удалось захватить один из прибрежных городов, высадив в его окрестностях огромную армию, и уже оттуда нанести удар по соседним поселениям. Тогда его народу удалось отбить этот набег, правда, ценою многочисленных потерь. В те годы многие жены лишились своих мужей, а хранительницы своих кардов, но враг все же был отброшен обратно за море. И вот этим летом разведчики принесли неутешительные новости – агронцы вновь собирают армию, мало того, они объединились с морским народом эронов, чьи поселения лежат где-то на островах среди моря, и с нардами – народом скал, что живут где-то далеко в горах на юге. Эта новость взволновала всех, и Великий Конаг собрал совет старейшин, на котором было решено готовиться к новой войне.

А на следующий день он и еще пятеро молодых воинов стояли в зале совета в окружении лучших кардов Хонтайского государства, не веря своей удаче. Сам Великий Конаг вручил каждому из них свиток, запечатанный золотой печатью, и поручил доставить его в крепость Даронгу, что была расположена высоко в Натарских горах. Именно там раз в год, в первый канв цикла собирался совет десяти Вершителей. Десять правителей, чьи лица были скрыты за бронзовыми масками, принимали решения, от которых зависели судьбы целых народов, и Великий Конаг надеялся, что они смогут помочь избежать новой войны или хотя бы отдалить ее. Эрай знал, что Вершители редко вмешиваются в дела государств, но их слово было настолько весомым, что даже легкий наклон головы в ответ на просьбу Великого Конага мог бы покончить с агронской агрессией. Ходили легенды, что степной народ не послушался слов Вершителей, и теперь от их городов остались только поросшие травой развалины. Эрай и сам один раз, будучи с отцом на охоте, видел такой заброшенный город. Отец тогда специально сделал огромный крюк, объезжая эти развалины, а на вопрос сына «почему?» ничего объяснять не стал, лишь бросил, что приблизившегося к проклятым городам ждет мучительная смерть. Эрай, зная отчаянную смелость отца, поверил ему сразу же и потом всегда объезжал подобные места стороной, хотя его постоянно глодало дикое любопытство. И вот теперь, наконец, он лично увидит этих самых таинственных Вершителей… если, конечно, доберется до их крепости.

• 1/82
• Следующая