Юдоль - Малицкий Сергей Вацлавович - Страница 7

– Узнаю, – кивнул Кай. – Ты Такшан из Вольных земель. Возил невольников в Гиблые земли. Все торгуешь рабами?

– А ты все рожу кривишь? – прищурился работорговец. – Возьмешься провести две мои повозки через лес?

– Нет, – мотнул головой Кай.

– Ты же водил меня год назад до Хастерзы? – нахмурился Такшан.

– Нет, – не согласился Кай, уплетая баранину. – Не водил. Ты увязался за мной со своими подводами без моего согласия. И ни монеты ты мне не заплатил. А попытался бы, я все равно не взял бы.

– Однако когда за Парнсом на обоз напали палхи, отбивался ты от них вместе с моими охранниками, – заметил Такшан.

– Я отбивался, ты отбивался. – Кай пожал плечами. – Так получилось, что мы схватились с людоедами в одном месте. Я не служу проводником и охранником, Такшан. И не потому, что считаю твое занятие мерзким, хотя и это есть, что скрывать. Я охотник, Такшан, а не сторож и не проводник.

– А ты знаешь, Весельчак, что по Текану ходят слухи, будто Пагуба началась из-за зеленоглазого мальца-озорника? – прошипел купец, наклонившись вперед.

– Ты говорил мне то же самое год назад, – кивнул Кай. – И уже тогда я тебе ответил: хотела бы Пустота раздавить меня, давно бы раздавила. Я по оплотам не прятался и не прячусь. Значит, я ей неинтересен. Да и ярлыки у меня в порядке. Я теперь и правителям неинтересен. Отменил хурнайский урай давний приказ иши. Думаю, что за службу мою отменил. Хорошо я окрестности его города от погани очистил.

– Когда пойдешь? – скрипнул зубами купец.

– Как буду готов, – хлебнул горячего напитка охотник.

– Ладно.

Такшан отшвырнул в сторону скамью и, хлопнув дверью, вышел на крыльцо. Кай повернулся к служке, который замер у края стола:

– Как зовут?

– Шарни, – тут же отозвался мужичок.

– Что-то уж больно ты лицом похож на урая Кеты, – прищурился Кай. – Хотя я его издали видел. Ты не он?

– Точно нет, – хмыкнул служка.

– Тогда снимай фартук, Шарни, – вздохнул Кай. – Или ты думаешь, я не понял, что ты и есть четвертый купец из тех, что застряли в Кривых Соснах? Никогда не было служки у хозяина этого трактира. Всегда он сам справлялся. Зря ты старался. Не хожу я проводником. Понятно?

– Не совсем купец я, – сдвинул брови домиком Шарни. – Порученец кетского правителя. Однако над лесом до Кеты правитель мой не властен, а добраться до стен города клана Травы надо. Так что же мне делать?

– Что везешь? – спросил Кай.

– Две подводы, – присел напротив Шарни. – Лучший хиланский порох в горшках на одной подводе, но так-то, для прочих, вроде как масло. Воском горловины залиты. На другой – стволы для ружей. Из лучшей хиланской стали.

– Остались еще оружейники в Хилане? – поинтересовался Кай.

– А то как же, – расплылся в улыбке Шарни. – Пока не было смотрителей, изгалялся каждый как мог, научились кое-чему. А в последние месяцы прямо на поток дело пошло.

– Научились, значит? – прищурился Кай. – А я вот слышал, что появился уже смотритель в Хилане. Один пока, но за Пустотой не зажмется, расплодятся, как мухи в жаркий день. Дробилку вроде бы сколачивают у храма?

– Сколотили, да не пользуют пока, – вздохнул Шарни. – Но опаска есть, это точно. А ты думаешь, я просто так ружейные стволы в Кету волоку? Возьмет силу смотритель, последние мастера из Хилана убегут. Вот только доберутся ли они до Кеты? Как тут не позаботиться заранее о важном? А ведь есть теперь такие мастера, что в прошлые времена и не снились Текану. Или у тебя ружье не такой же работы? Фитиль поджигать не приходится?

– Хорошее у меня ружье, – кивнул Кай. – Мастера не знаю, через третьи руки заказывал, все-таки боятся умельцы, что прошлые времена вернутся, как Пагуба вовсе развеется, но слышал я, что есть уже кое-что и поинтереснее, чем четырехстволка с кремневыми поджигателями.

– Так и четырехстволка твоя тоже редкость, – закивал Шарни, – хотя дорогое ружье, очень дорогое. Но есть уже и еще кое-что. Вот, взгляни-ка. – Купец покопался под фартуком и выставил на стол бумажный, залитый воском, цилиндрик с жестяным донцем.

– Что это? – не понял Кай.

– Заряд, – прищурился Шарни. – Внутри сразу тебе и порох, и пыж, и дробь. Можно и что-то посерьезнее дроби зарядить. Быстро заряжать, быстро стрелять. Как стволы пошли под один размер, так эта придумка в деле и означилась. Дорого, не спорю, но все невелика цена против жизни воина. Ты-то небось свою четырехстволку минут пять заправляешь, если не дольше? По старинке забиваешь? Сейчас ружья по-другому ладят. Полтора года уж как. Или не слышал? Мастера в Хилане всегда были, да вот только Пагуба позволила им придумки свои до верстака довести. И есть среди них… Ну да ладно. Теперь уж объявились умельцы и в Кете, стволы вот берем в Хилане, а остальное сами ладим. По образцам, конечно. Еще до Пагубы кое-какие мастера в Кету ушли. Но вот этот заряд – особый случай. Поспособствуешь – подскажу, как твою стрелялку обновить. Есть чем тебя удивить.

– Да уж и пропала охота удивляться, – заметил Кай.

– Удивляться – не дивиться, баба – не девица, – подмигнул охотнику Шарни. – Однако что зря разговоры заколачивать, когда мы еще не в Кете?

– О чем хоть речь затеваешь? – поинтересовался Кай.

– Некоторые секреты раньше времени выбалтывать – как чужим исподним махать, – прищурился Шарни. – И до позора не доберешься, как без головы останешься.

– Почему через Ламен не везешь товар? – спросил Кай.

– Не нужна кетскому ураю лишняя слава, – скорчил гримасу Шарни. – В Ламене стражники уж очень въедливые. Да и долог путь за Эрхой.

– Почему за Эрхой? – не понял Кай.

– Не все ладно по этому берегу, – вздохнул Шарни. – Да и спешить надо. Ждет мои подводы правитель Кеты, очень ждет.

– К усобице урай Кеты готовится? – опустошил кубок Кай.

– К защите от нее, – понизил голос Шарни. – По нынешним временам Кета лакомый кусочек. Золото, серебро, уже этого хватит, чтобы коситься на соседа. Но не только усобица во лбу свербит. Больно много пакости вокруг Кеты развелось. И не той, что от Пагубы происходит. Иной пакости, которая надолго захлестывает. Тати шалят, приделанные. Нехорошие слухи ходят, очень нехорошие. Ни одна кетская деревня без дозора ко сну не отходит. Да смотритель опять же этот хиланский не к добру. Хоть и не видел его еще никто, прячется он от пригляду, а все одно нехорошо. Трудно забыть, как и в Кете храмовые дробилки стучали. Никто этого не хочет.

– И Пагуба не пугает? – усмехнулся Кай.

– Пагуба страшна, когда ее ждешь, а когда она за четвертый год переваливается, – Шарни вздохнул, покосился на небо, словно мог разглядеть сквозь потолок трактира багровые сполохи, – тогда уж начинаешь сравнивать. Лучше уж Пагуба, чем эта балахонная мерзость.

– Прочие почему через Ламен не пошли? – поинтересовался Кай.

– Кто как, – пожал плечами толстяк. – Таркаши-здоровяк из Гиены кому-то должен в Ламене, так что, пока не обернется с товаром в Кету да барыш не получит, в Ламен не сунется. Усити свой расчет имеет, у него товар тонкий, за него дорожный сбор высокий. А Такшан себе на уме, не под мой ключик замок.

– Сколько охранников у тебя? – спросил Кай.

– У меня – восемь, – сплел пальцы Шарни. – За каждого головой могу ручаться. Хиланцы, из клана Паркуи, но служат верно.

– Почему не нанял стражников? – поинтересовался Кай. – Харуна сказал, что с десяток молодцов тут ошивается?

– Ты бы посмотрел на них, – жалобно поднял брови Шарни. – По мне, так идти с такими охранниками через лес – это все равно что ножом в глазу ковырять. Они тут всем предлагали охрану, и недорого, да только никто не взялся. Говорили, что с полгода назад их старшина, которого Туззи кличут, подряжался вести из Кеты обоз с шерстяными тканями, так обоза того больше никто не видел. С тех пор и Туззи подряжается в охрану не до Кеты, а до первого дозора за пять лиг от нее. К тому же он и сам набирает кого ни попадя. Вот на днях только пригрел бабу какую-то, что с юга в село пришла. Это ж надо, бабе – да в такие времена в одиночку теканские тракты мерить? Хотя баба – огонь! Локон светлый, стан тонкий, лицо – эх, будь я помоложе… Туззи сначала посмеялся над ней, а потом, когда она одному из его мерзавцев спуску не дала, пристроил к своим. А еще до того узкоглазого да лысого какого-то взял, тоже, наверное, с юга. Кто они? Чего от них ждать? Да и будь этот Туззи хоть праведник, каких мало, что к моим старичкам десять его умельцев? Маловато для моего груза. Опасно теперь через этот лес идти. А с другой стороны, и многовато, пожалуй, против моих восьмерых ветеранов.