Волчица и пряности (ЛП) - Хасэкура Исуна - Страница 36

- Какой же ты...

Она подняла стул.

- ...дурень!!

От неожиданности Лоуренс отпрыгнул назад. Однако большой стул, который подняла Хоро, в него не полетел.

Лоуренс тут же осознал, насколько трудно было Хоро просто поднять этот тяжеленный стул. На то, чтобы его бросить, у нее просто не хватило сил.

- Аррр... ты...

Лоуренс не знал, обращалась Хоро к нему или к стулу.

Но что он точно знал, так это что как бы сильно она ни хотела дать выход чувствам, запустив в него стулом, с такими тонкими руками, как у нее, это было невозможно. Омываемая лунным светом, хрупкая фигурка Хоро вдруг качнулась в сторону раскрытого окна. И все же она не выпустила стул из рук и продолжала неотрывно смотреть на Лоуренса.

- Осторожно!

Лоуренс бросился вперед, так что лишь одна ножка стула успела стукнуться о деревянную оконную раму; он успел поймать стул левой рукой, а тонкое запястье Хоро – правой.

Хоро, хоть и едва не выпала только что из окна вместе со стулом, по-прежнему не сводила с Лоуренса глаз; выражение лица ее тоже не менялось.

Не в силах выдержать взгляд Хоро, Лоуренс отвернулся.

Не зная, что сказать, он потянул стул на себя, решив для начала поставить его на пол, и, к его удивлению, Хоро покорно разжала руки.

Похоже, всю свою злость Хоро выплеснула на стул. Едва она разжала руки, как ее маленькое тело словно разом лишилось всех сил.

- ...Какой же ты...

Взгляд ее опустился вниз, слезы закапали на пол.

- ...добряк...

Бум!Последнее слово Хоро раздалось одновременно со стуком поставленного на пол стула.

- Доб... ряк? – не удержавшись, переспросил Лоуренс, ибо эта реплика Хоро оказалась для него полной неожиданностью.

Хоро кивнула, словно маленький ребенок; ее запястье по-прежнему оставалось у Лоуренса в руке.

- А разве... не... так? Это все из-за того, что ты взял меня с собой, из-за этого тебе не давали денег... а ты... а ты все равно...

- Но я же ударил тебя по руке. Я вышел из себя. Но я не должен был злиться, - возразил Лоуренс.

Хоро покачала головой и стукнула Лоуренса в грудь правым кулачком.

Судя по выражению лица Хоро, она очень хотела рассердиться, но забыла, как это делается.

- Я... я пошла с тобой только из упрямства. А поскольку мое упрямство привело совершенно не к тому, чего мы хотели, понятно, что меня было за что винить. Но я вправду не ожидала, что ты так возьмешь и ударишь меня по руке, и я хотела разозлиться. Я очень хотела разозлиться.

Лишь после этих слов Хоро Лоуренс понял, что она имела в виду.

- Но как я могла сердиться, когда увидела, какое у тебя было лицо?

Своей свободной правой рукой Хоро вытерла слезы и продолжила:

- И из-за этого внутри я еще более сердита...

Хоро рассердилась, когда Лоуренс отбросил ее руку, но тут же увидела в лице Лоуренса раскаяние и потому просто не могла излить на него свой гнев. Видимо, это она сейчас имела в виду.

«Должно быть, у меня тогда было очень немужественное лицо», - подумалось Лоуренсу.

Однако гнев в сердце Хоро не утих – негодование, вызванное тем, как Лоуренс обошелся с ее рукой, не так просто погасить.

Она хотела излить свою ярость, но не могла этого сделать, и от этого ярость только усиливалась.

Когда Лоуренс вернулся в постоялый двор, Хоро совсем не слушала, что он говорил, видимо, потому, что сама она не знала, что делать. Быстрота реакции Хоро была куда лучше, чем у Лоуренса. Возможно, именно поэтому она не знала, куда выплеснуть свой гнев.

А потом Лоуренс, неправильно поняв, в чем причина ее гнева, ушел из постоялого двора, оставив кожаный мешочек с тремя драгоценными румионами.

Этот его поступок лишь подлил масла в огонь.

Хоро и так злилась из-за того, что не могла как следует разозлиться, и тут Лоуренс оставил ей столь драгоценные монеты, отчего ей стало еще труднее злиться, и пламя ее гнева разгоралось все сильнее и сильнее.

- Прости... нет, не так. Когда я отбросил твою руку, я действительно был уверен, что совершил что-то непоправимое, возможно, совсем непоправимое, сколько бы я ни извинялся, - медленно проговорил Лоуренс. Хоро смотрела уставшими глазами.

По правде говоря, возможно, Хоро действительноустала. С какими бы проблемами она ни встречалась, она всегда выпутывалась с помощью своей быстрой мысли и превосходно подвешенного языка; но даже она была взбешена настолько, что хотела швырнуть в Лоуренса стул. Будь она в своем истинном, волчьем обличье, она, конечно же, могла бы яриться очень долго, но для ее нынешнего хрупкого тела это было чересчур.

- И именно поэтому я решил, что должен сделать все, чтобы как-то это исправить. Если это все привело совсем не к тому... ээ, прости.

Лоуренс выругал себя за свой бедный словарный запас. Хоро же в ответ лишь легонько стукнула Лоуренса в грудь правой рукой.

- ...Ты, - сказала она затем.

- Хмм?

- Ответь мне на один вопрос.

Правая рука Хоро ухватила Лоуренса за грудки. Глядя на волчицу, Лоуренс кивнул – у него не было причин отказываться.

Хоро, однако, заговорила не сразу. Несколько раз она начинала было, но запиналась. Наконец ей удалось выдавить:

- Ты... почему ты...

В это мгновение Хоро уставилась на Лоуренса в упор.

- ...такой добряк?

Выплеснув эти слова, Хоро тут же отвернулась, словно пытаясь что-то скрыть.

Однако, хоть она и отвернулась и изображала всем видом холодное безразличие, ясно было, что все ее внимание обращено на Лоуренса.

Она словно ожидала чего-то.

Волчьи уши, совсем недавно вяло поникшие, чуть приподнялись, и хвост тихонько покачивался. Лунный свет, вливающийся через окно, освещал ее тонкую фигурку.

Если отвечать честно, Лоуренс потому был так потрясен, когда отбросил руку Хоро, и потому так отчаянно пытался собрать хоть какие-то деньги ей на дорогу, что Хоро была для него очень важна.

И, несомненно, этого ответа от него Хоро и ждала.

Лоуренс приопустил голову, чтобы лучше видеть Хоро, и приготовился ответить.

И тут он увидел, что Хоро смотрит на него печальными глазами.

Его губы непроизвольно исторгли совершенно другой ответ.

- Характер такой, я думаю.

Лоуренс боялся, что если он скажет правду, результат превзойдет все его ожидания.

Если бы он выбрал прямую атаку, даже непобедимая Хоро вполне могла бы сдаться.

Лоуренс не хотел этого, потому и ответил так, как ответил; ответить иначе было бы неправильно.

Потому что это было все равно что воспользоваться преимуществом, которое он получил из-за ее слабости.

Однако –

- Ты, ты...

Лоуренс успел лишь заметить, что рука Хоро дрожит; в следующее мгновение Хоро вырвала свою левую руку из его руки и со всей силы ударила его кулаком в грудь.

- ...просто невероятно какой дурень!!

Удар Хоро был тяжелее, чем Лоуренс ожидал, и он отдернулся назад. Однако Хоро вцепилась ему в одежду и уставилась ему в глаза, словно говоря: «Ну нет, ты не уйдешь».

- Х-характер? Характер, говоришь? Если уж тебе нужно лгать, то лги, что влюблен или что-то в этом роде. Разве не так должен вести себя самец? Ты дурень!

Лоуренс моргнул; Хоро с легкостью читала его чувства.

- П-прости. На самом деле я...

Он не договорил.

Потому что увидел, как Хоро улыбнулась, не отпуская при этом его одежды.

- Ты. Бывают, знаешь ли, времена, когда хочется услышать от человека чего-то такого, даже если это ложь. А бывают времена, когда, стоит только человеку заговорить мгновением позже, чем нужно, как его хочется хорошенько поколотить. Угадай, что у нас сейчас.

Лоуренс, хоть и полностью парализованный улыбкой Хоро, которая вовсе не была улыбкой, сумел все же с огромным трудом выдавить: «Второе». Услышав это, Хоро страдальчески вздохнула и отпустила его.

Волчьи уши и хвост недовольно раскачивались взад-вперед. По виду Хоро легко было догадаться, что она очень зла.

- Ты и впрямь добряк, каких свет не видывал! Ну какой еще самец в целом мире в такой ситуации не сказал бы, что он ее любит, или что она очень важна для него, или еще какие-нибудь сладкие слова, от которых самки пьянеют? Мне прекраснейше видно все, о чем ты думаешь, знаешь ли. Нет, это просто невероятно! Ты потрясающий, невероятный добряк!