Руигат. Рождение - Злотников Роман Валерьевич - Страница 3

• Предыдущая
• 3/76
• Следующая

— И все равно я не понимаю, Учитель, — произнес наконец Оиентал. — В первую очередь не понимаю того, что из всей связки Испуг — Гнев — Страдание, для того чтобы обозначить неотделимость, ты избрал только Испуг. Мне казалось более логичным…

— Ты потерял нить, — перебил его Учитель.

Неслыханно! Хотя Ши был и оставался, более того — сам продолжал считать себя его Учеником, он все же стал Свободным Ученым и членом Симпоисы, то есть принадлежал к тем, кто принимал решения за всю Киолу. Простое уважение требовало предоставить ему возможность закончить мысль. А Беноль его прервал. Неужели он, Оиентал, находится в плену столь глубокой ошибки, что это дает Учителю не только право, но и обязанность вытолкнуть его из тенет заблуждения, даже рискуя нарушить гармонию их разговора?..

— Я не имел в виду Испуг перед кем бы то ни было! Я говорю об Испуге перед тем, чем мы могли бы стать. Это не тот Испуг, который подразумевают, говоря о Потере. Это тот Испуг, о котором известно очень немногим. И судя по тому, что я не слышал ни об одной, даже очень ограниченной Дискуссии на сей счет, все эти немногие отчего-то хранят заговор молчания. — Тут Учитель сделал короткую паузу и, вернувшись от резкого, тревожного, диссонансного тона, который использовал в этом посыле, к задумчивому, закончил: — Возможно, потому, что никто не знает не только верного решения, но и путей его достижения.

В Саду снова на некоторое время воцарилась тишина, а потом Ши задумчиво проронил:

— Возможно, правильное решение состоит в том, чтобы разорвать связь между Испугом и действием.

— Правильное решение известно, и именно оно было принято, — отозвался Учитель. — И состоит оно в том, чтобы не изменяться. Но вот правильноели оно? И не отвратило ли оно нас от истинно верногорешения? Быть может, не изменившись, мы просто не способны ничего сделать с Потерей? И если это так, значит, мы потеряли более ста лет, в течение которых никто не пытался искать ответа на вопрос, как нам следует измениться.

— Но почему? — изумился Оиентал.

Однако Учитель не ответил на этот вопрос. Он еще некоторое время помолчал, а затем тихо, будто не Ши, а самому себе сказал:

— И где взять тех, кто поможет нам измениться?..

Однако Оиентал не сдался:

— Учитель, но почему ты так уверен, что мы обязательно должны измениться?

— Не уверен, — качнул головой Беноль, — совсем не уверен. И так же, как те, кто принял решение не изменяться, вижу всю опасность изменения. Мы действительно можем потерять себя. И уж точно мы станем другими. И еще более вероятно, что те, кем мы станем, не слишком понравятся нам сегодняшним.

Ши наморщил лоб. Ему казалось, что в рассуждениях Учителя нет никакой логики: Беноль полагает, что им необходимо измениться и что отказ от изменения губителен, но при этом считает, что изменение непременно сделает их хуже…

— Так в чем причина твоих сомнений, Учитель, в верности принятого решения?

— Я вижу очень большую вероятность того, что без изменения у нас нет никаких шансов вернуть Потерю.

— Как?! — Ши не верил своим ушам. Да вся Дискуссия развернулась только из-за того, что по всем расчетам, причем не просто инициативным, а проверенным и утвержденным Симпоисой, у них появилась реальная возможность в ближайшее время вернуть Потерю! Пусть и дорогой ценой. И сейчас основным вопросом Дискуссии было вовсе не то, возможно ли это, — в выводе, подтвержденном Симпоисой, никто не сомневался, — а то, не слишком ли велика цена… Учитель же утверждает — ну ладно, пусть предполагает, — что без изменения возвращение Потери просто невозможно! Если бы это заявил кто угодно, только не Алый Беноль… ну, или еще кто-нибудь из Цветных, Оиентал просто рассмеялся бы ему в лицо. Так противопоставлять свою гармонию всей остальной планете!.. Но Учитель…

— Ты… у тебя есть, чем обосновать свои предположения? — слегка севшим от волнения голосом спросил Ши.

Учитель пожал плечами:

— Кое-что, что пока не заслуживает внимания. Я еще работаю над этим. — Он улыбнулся. — Сейчас я занят другим, старым проектом, который отнимает все мое время, поэтому я и не посчитал себя вправе принять участие в Дискуссии. Моя позиция не полностью оформлена, и доказательства ее обоснованности пока не отвечают всем критериям научной достоверности. Так что, если бы Симпоиса не прислала тебя, я, вероятно, промолчал бы. Но скрывать сомнения от своего Ученика я не вправе.

Ши снова склонил голову, на этот раз благодаря Учителя за подобное отношение. Беноль в ответ снова ласково улыбнулся.

— Но что же тогда делать? — спросил Оиентал.

— Когда я закончу свой старый проект, возможно, у меня будет ответ на этот вопрос, — уклончиво отозвался Беноль, предоставив Ши самому догадываться, связано ли то, что Учитель называл «старым проектом», с предметом Дискуссии, или он имеет в виду, что после окончания этого «старого проекта» у него появится время надлежащим образом обосновать свои предположения.

— Но, Учитель, Решение будет принято через десять дней!

Беноль небрежно взмахнул рукой.

— Я живу уже очень давно, Ши, — немного устало начал он, впервые обратившись к Ученику по имени, — и не раз был свидетелем тому, как Решения, причем такие, в истинности которых никто не сомневался, в том числе и я сам, немного позже оказывались то ошибочными, то неисполнимыми, то просто никому не нужными. Так что я не вижу необходимости торопиться. Все равно истечет еще много времени, пока принятое Решение дойдет до реального воплощения. А к тому моменту я надеюсь успеть…

Следующие три часа они более не говорили о предстоящем Решении. Но когда Ши покидал иуэлу Учителя, дух его находился в смятении. Учитель чувствовал это, потому, когда они прощались на террасе у стоянки «ковшей», он протянул руку и положил ее на плечо Ученика:

— Не стоит принимать мои слова так остро, Ши. Я же сказал, что еще думаю об этом. Возможно, я ошибаюсь…

Оиентал благодарно кивнул. Эти слова многое открыли ему. Учитель любил его и ради гармонии Ученика готов был даже поступиться частью найденной истины. Но Ши уже давно не был тем порывистым и горячим молодым человеком, способным воспарить в облака от одной одобрительной фразы Учителя или прийти в отчаяние от неудачи всего лишь одного эксперимента, построенного на слишком зыбком теоретическом фундаменте. Ши вырос, приобрел опыт и сам стал руководителем огромного научного коллектива. А работа в Симпоисе, в которую он избирался уже шесть лет подряд, закалила и отточила его деловую хватку и знание людей. Он, конечно, допускал, что Алый Беноль способен ошибиться. Более того, он был уверен, что Беноль действительно ошибается. В чем-то. Но суммарная доля этого «в чем-то» в общей оценке ситуации столь могучим умом была настолько невелика, что в крайнем случае ею можно пренебречь. А вот общая оценка… И это означало, что Ши предстоит выдержать настоящую схватку с другими членами Симпоисы, дабы максимально замедлить процесс принятия Решения. Тянуть время до тех пор, пока Беноль не сумеет сформулировать свою позицию. Или пока они сами не поймут того, что Бенолю очевидно уже сейчас…

А еще его очень заинтересовало, что же кроется за словами Учителя о «старом проекте». Потому что чем больше Ши размышлял над ними, тем яснее становилось, что Учитель вовсе не имел в виду недостаток времени. Предмет Дискуссии был слишком важным для всей Киолы, и Беноль никогда не обошел бы его молчанием, если бы не ожидал того, что нечто скоро позволит ему проникнуть в интересующий его предмет гораздо глубже, чем он уже это сделал. Но что именно может помочь ему?.. Однако задавать подобные вопросы было в высшей степени неэтично. Если бы Учитель захотел, он бы сам все ему рассказал, а раз нет… Поэтому Ши так и отбыл, не удовлетворив своего любопытства.

Проводив взглядом «ковш», уносящий в голубую высь его Ученика, Алый Беноль прикрыл глаза и шумно втянул ароматы террасы. Слабый запах озона, всегда сопровождавший работу граувира «ковша», уже почти не ощущался. Легкий, одноместный аппарат имел слишком маломощный граувир, чтобы его работа, даже на взлетном режиме, приводила к заметному индуцированию этого газа. Не то что грузовые транспортные системы — на них приходилось ставить тяжелые рекомбинаторы, преобразующие более девяноста восьми процентов продуцируемого озона обратно в двухатомный кислород, но все равно при старте или посадке таких машин по ноздрям тех, кто находился рядом, бил сладковатый, резкий, свежий аромат. Из-за этого операторские кабины погрузочно-разгрузочных манипуляторов в терминалах оборудовали системами фильтров. Беноль знал такие подробности, потому что в молодости, когда доступная ему доля Общественной благодарности была еще совсем незначительна, в свободное от науки, танцев и бурных любовных приключений время подрабатывал оператором. С тех пор прошло почти восемьдесят лет. Но манипуляторы, как, впрочем, и граувиры, ничуть не изменились…

• Предыдущая
• 3/76
• Следующая