Ночной гость - Брэдли Селеста - Страница 24
- Предыдущая
- 24/57
- Следующая
Ее саркастическая усмешка обратилась горьким смехом. Иззи покачивалась взад-вперед на скамье, крепко обхватив себя руками. Дрожь ее усилилась.
Джулиан привлек ее к себе, заключив в объятия, и устроил ее у себя на коленях. Медленно покачивая, он шептал ей бесполезную чепуху, не замечая встревоженных слуг.
Пока он нежно гладил ее по волосам, глубокая пылающая ярость вспыхнула у него в душе. Иззи дрожала в его объятиях, словно лист на ветру. Это предательство сломило его храброго маленького эльфа. По мере того как дрожь Иззи постепенно стихала, его гнев рос.
Ее ограбили. Предали те самые люди, которым родители доверили заботиться о ней. Он не мог поверить в такую откровенную подлость, в такое наглое воровство. Столько лет она работала на них, не получая взамен ничего, кроме каких-то жалких крох. И все это время они пользовались ее наследством, чтобы забраться повыше на общественной лестнице.
Ему хотелось сказать, что ей не понадобится ее наследство, что как его жена она никогда не будет нуждаться. Однако он знал, что она все еще держится за свою мечту о независимости. Ей будет больно узнать о его обмане, узнать, что он никогда не собирался позволить ей сделать ничего, кроме как выйти за него.
На мгновение его охватило неловкое чувство, что его обман немногим отличается от обмана Маршвеллов. Он не собирается отпускать ее, но не потому, что любит, а потому, что она единственный путь к его наследству.
Он в корне подавил эту нелепую мысль. Его намерения только улучшат жизнь Иззи. Однажды она станет герцогиней Дарингем, объектом зависти всего высшего света. Маршвеллы же не предложили ничего, а забрали все.
Но он понимал, что не только потеря денег делает Иззи несчастной. Так или иначе, все безрадостные годы девушка цеплялась за одну последнюю ниточку, связывающую ее с родителями, – их наследство. Теперь его нет, и она по-настоящему одинока в этом мире.
Ему невыносимо было видеть ее в таком состоянии. Когда он приехал, то испытал облегчение, увидев, что она невредима. Теперь же он понимал, что она травмирована – глубоко, едва ли не больнее, чем от любой телесной раны.
Где же ее огонь, ее негодование? Видимо, Иззи всегда готова защищать других, но не себя.
– Ты еще не разозлилась, моя дорогая? Еще не готова порвать на куски своих родственников, как сделала это с моим отцом?
– Ох, нет, Джулиан. Я не хочу с ними встречаться. Я просто хочу уйти отсюда. Забери меня из этого дома, Джулиан, прямо сейчас.
– Заберу, моя дорогая, заберу. Но вначале я желаю поговорить с твоей семьей…
– Нет! Они мне не семья.
Джулиан был рад, что наконец-то услышал здоровую страстность в ее тоне. Тем не менее, он сам хотел посмотреть в лицо Маршвеллам. Пусть он пока не маркиз, но полагает, что все еще обладает некоторой властью, дабы нанести ответный удар этим жалким негодяям, кузенам Иззи.
Мягко вытерев кончиками пальцев ее залитые слезами щеки, он поставил Иззи на ноги.
– Моя дорогая, ты пойдешь со мной, или мне самому встретиться с шакалами? – Он в глубине души надеялся, что она останется. Она выглядела такой хрупкой вследствие этого предательства. Казалось, не потребуется много, чтобы окончательно ее сломить. И, тем не менее, она расправила плечи и сделала прерывистый вдох.
– Полагаю, мне следует пойти с тобой. Это мое дело, в конце концов.
Он протянул ей руку:
– Значит, вместе. Идем?
С дрожащей Иззи, чуть не прячущейся за ним, Джулиан встретился с Маршвеллами. Его мутило от отвращения, когда он выслушивал их жалкие оправдания.
– Финансы молодой девушки – дело ее ближайшего родственника мужского пола, лорд Блэкуорт. Вы холостяк. Вы понятия не имеете, что, значит, растить ребенка. Создать для него дом. Дать образование.
Хильдегарда чопорно сидела на стуле с обилием завитушек. Ее муж стоял чуть позади, энергично кивая на каждое ее предложение.
– Смею также напомнить, что вам не было обещано никакого приданого, как и Иззи никогда не было обещано от нас ни пенни. Вам следовало подумать об отсутствии у нее приданого, прежде чем ставить себя в положение необходимости жениться на ней. – Глаза Хильдегарды стали щелками, сквозь которые выплескивалась ненависть. Рот горько скривился. – Впрочем, оно вам и не нужно, – прошипела она. – И Иззи не понадобится. Не понимаю, почему мы вообще подвергаемся этому оскорбительному допросу.
Джулиан знал, что Иззи не имеет законного права оборота. То, что сказала Хильдегарда, к несчастью, верно. Раньше это ему всегда казалось, разумным, если он вообще давал себе труд задуматься над этим. Разумеется, мужчины в семье распоряжаются средствами незамужних женщин.
Но закон предполагает, что о девушке будут заботиться ответственно. Интересно, думал он, сколько их оказывается на милости таких подлецов, как Маршвеллы? Презрительно скривив губы, он оглядел родственников Иззи так, словно они только что выползли из болота.
– Вам не стоит беспокоиться, миссис Маршвелл. Я прекрасно понимаю, что требовать с вас наследство Иззи через суд бессмысленно. Однако, возможно, вам следует знать, что в обществе существует не один способ возвращения оного. – Последнее Джулиан проговорил почти весело и получил удовлетворение от тревоги, промелькнувшей на лице Хильдегарды.
Он почувствовал, как Иззи выпрямилась. Она медленно подошла к нему и встала, бесстрастно оглядывая свою семью.
– Хильдегарда, ты, похоже, забыла, что я много лет занималась бухгалтерией в этом доме, – спокойно сказала она.
Джулиан ощутил, как на него накатила волна гордости. Его невеста выглядит такой хрупкой, стоя перед воинственной Хильдегардой, но дух ее не сломлен.
Иззи пристально посмотрела на кузину. Взгляд ее был холоден как лед.
– Я точно знаю, сколько требуется, чтобы вырастить девушку так, как это делала ты. Я знаю, что нужно гораздо меньше, чем двенадцать тысяч фунтов, чтобы купить пару дешевых платьев в год, обеспечить минимумом еды, разместить в не отапливаемой комнате. Я точно знаю, сколько вы сэкономили, годами используя мой неоплачиваемый труд в качестве экономки, учительницы и садовника. Хочешь услышать, сколько всего ты мне должна, Хильдегарда? – Иззи надвинулась на внезапно онемевшую женщину, затем остановилась. – Нет, теперь это уже не важно. Тебе никогда не понять, что я бы с радостью отдала все, что имела, за малую толику твоей любви и доброго отношения. Но ты можешь только использовать. Какая же я дура, что не поняла этого раньше. – Она помолчала и твердо произнесла: – Я ухожу из этого дома. Не знаю, что принесет мне будущее, но знаю, что вам лучше никогда не обращаться ко мне ни за какой помощью. Я покидаю тебя навсегда, Хильдегарда. Молись, чтобы наши пути больше никогда не пересеклись. – Сказав это с таким убийственным спокойствием, что даже Маршвеллы побледнели, Иззи круто повернулась и вышла из комнаты.
Решив, что все, что он может сказать, лишь испортит величественный уход Иззи, Джулиан с издевкой поклонился и вышел следом.
Зная, что Джулиан ждет ее внизу, Иззи спокойно отдавала распоряжения заплаканной Бетти упаковать весь ее новый гардероб и отправить его. Она понятия не имела, куда пойдет, поэтому велела служанке отослать его в городской дом Джулиана.
Холодное оцепенение вернулось после стычки с Хильдегардой. Она испытывала лишь одно желание – навсегда уехать отсюда как можно скорее.
У нее промелькнула смутная мысль, что все, что для нее действительно ценно, подарил ей Джулиан: крошечный веер из слоновой кости с лотка в Воксхолл-Гарденс; засушенный цветок шелковицы, который он, смеясь, купил у уличного торговца и преподнес ей с галантным поклоном; ленточки от сувенира, который она получила на одном из многочисленных светских приемов, куда он ее сопровождал.
– Мисс, вам понадобится горничная? Я с радостью пойду, если нужна вам.
Умоляющий голос Бетти пробился сквозь отрешенность Иззи, и она взглянула на девушку. Работать горничной у Хильдегарды нелегко. И если она не ошибается, есть и другая причина.
- Предыдущая
- 24/57
- Следующая
