Последняя крепость. Том 2 - Корнилов Антон - Страница 9
- Предыдущая
- 9/77
- Следующая
Теперь они прекрасно были видны тем, кто находился у подножия. Да и карабкающиеся ниже в общем-то могли их увидеть. Завязывать драку при таких условиях Горому расхотелось. Этот мужик явно не промах, драться умеет (парень давно уже привык делить людей по единственному значимому для него самого критерию: стоящий это противник или нет). Драка могла и затянуться. А господа рыцари Порога увидят — как бы неприятностей не было. Он опустил руки. Немного расслабился, отступил на шаг и мужик (но держась при этом спиной к камню, а не к обрыву). И вот в этот-то момент, когда бдительность противника ослабла, Гором не удержался. Пригнувшись, он метнулся на мужика, выбросив вперед — снизу вверх — мощный кулак. Получив сильный удар в грудь, противник взлетел в воздух — и брякнулся о камень за своей собственной спиной. Кулак Горома вышиб из него дыхание. Разинув рот, мужик натужно засипел, силясь втянуть воздух в ушибленные легкие.
Гором поспешно присел. Теперь оставалось только пихнуть этого торопыгу — и он полетит вниз. Но парень выждал некоторое время, прислушиваясь. Вряд ли кто-то что-то успел заметить, но все же… Не услышав ничего подозрительного, сын кузнеца оскалился и сел так, чтобы было удобнее ударить мужика ногой. Сейчас этот «земляк» грохнется о землю, размозжит себе голову — и никто ничего не узнает. Убивать Горому приходилось и раньше. Полгода назад он пришиб дровосека в лесу. Не за какую-либо обиду и не для развлечения. Захотелось попробовать: а как это — забрать у человека жизнь?.. Тем более что в лесу лишних глаз не было, и ничем он не рисковал. Попробовал, забрал… И ничего особенного не почувствовал. Ну, как драка… С той только разницей, что поверженный противник не поднимется больше никогда.
Мужик все таращил на парня наполненные болью глаза. Он изо всех сил старался не потерять сознание, но ясно было, что вот-вот лишится чувств. На мгновение в голове Горома мелькнула мысль: «А может, ну его?.. Все равно он теперь не соперник…» Но воспоминание о том, с какой готовностью к схватке мужик вскочил на ноги, снова взметнуло в душе злость. Ведь если б не невольная хитрость парня, мужик не струсил бы вступить с ним в драку и, может быть, навесил бы ему пару ударов… Как такое простить?
Каким образом за его спиной появился кто-то еще, Гором не понял. Просто ощутил чье-то присутствие, встрепенулся и, перекатившись, поднялся, смутно видя нового противника боковым зрением. Не потрудившись приглядеться получше, он размахнулся, метя этому неизвестному кулаком в голову.
Но кулак Горома почему-то не достиг цели. Более того, выброшенную вперед руку вдруг пронзил кинжал острой боли, от которой в глазах сына кузнеца полыхнул сноп искр. Гором взвыл и махнул левой рукой уже почти наугад. И на этот раз кулак его проткнул пустоту, а где-то в районе локтя вспыхнул еще один очаг боли. Парень со стоном опустился на колени. Обе руки его попросту не действовали. Сквозь красную пелену перед глазами маячил чей-то тщедушный силуэт. Что этот человек сделал с ним, с могучим Горомом? Никто никогда ничего подобного с сыном кузнеца не делал… Когда пелена немного рассеялась, Гором увидел перед собой седобородого старика в простой одежде… Это же тот самый рыцарь-болотник! Сэр Герб!
Злость и обида угасли моментально. Из всех чувств остался лишь страх. Он осмелился поднять руку на благородного сэра! На… как он там себя называл?.. На Старшего мастера Училища! На болотника! Говорила же Горому мамаша — доведет его когда-нибудь до беды его буйная натура… Тут уж не баронскими застенками пахнет, а… как бы не виселицей. Убежал, называется, от беды… От дождика в пруд спрятался…
— Встань, — спокойно и негромко приказал старик. Это его спокойствие казалось Горому зловещим и внушало ужас.
Парень неловко и торопливо поднялся. Руки его болтались вдоль туловища, чужие и тяжелые, как два полена. Так страшно было парню, что он сказал слова, какие сроду никому не говорил.
— Про… простите, добрый господин… — пролепетал Гором. — Сэр Герб… простите меня, явите милость…
— За что же ты прощения просишь? — последовал неожиданный вопрос.
— За… Ну… Как же… Я ж… не разглядел… И вот… — совсем смешался парень.
— Ты причинил вред не мне, а тому человеку, — сказал болотник, указав на мужика, который надсадно кашлял, массируя себе грудь. — Следовательно, просить прощения должен у него.
«Действительно, крепкий оказался, гад, — мельком подумал Гором. — Сейчас жаловаться будет… скотина…» А вслух он сказал, оборотившись к мужику:
— Прости меня, добрый человек…
— Ну и дурной ты, парень, — просипел мужик, впрочем, кажется, без особой злобы.
— В сущности, это заложено в человеческой природе, — говорил между тем сэр Герб. — Оказавшись на вершине, стараться скинуть того, кто претендует на твое место… Простительная человеческая слабость… — задумчиво улыбнувшись и понизив голос, произнес он, словно не для своего собеседника, а для самого себя. — И, прося у меня прошение, ты на самом деле нисколько не испытываешь раскаяния в том, что сделал, — уже обычным голосом заговорил Герб. — Ты просто боишься наказания, потому что убедился: я — сильнее тебя.
Гором молчал. В голове его была совершеннейшая путаница. Он не понимал, что говорит ему болотник. Более того, он не понимал, зачем тот вообще с ним разговаривает.
— Наказания боится тот, кто слаб, — продолжал сэр Герб. — Тот, кто не уверен в том, что поступает правильно. Разве, напав на меня, ты поступил правильно?
Парень вздрогнул и затряс головой.
— Да нет же! — заторопился он, полагая, что забрезжило ему прощение. — Неправильно, это я знаю! Конечно, неправильно, добрый господин… сэр Герб!
— Тогда, зная, что ты поступаешь неправильно, почему ты решился на этот поступок?
Гором жалобно сморщился:
— А?
Герб повторил вопрос.
— А! — сообразил наконец парень. — Так я не знал, что я того… неправильно. Я ж не думал, что это вы… Я думал, это другой кто-то… Ну, из простых людей.
— Но ты только что просил прощение у одного из этих простых людей. То есть признал, что, напав на него, — поступил дурно.
Гором совсем запутался. И замолчал, опустив голову.
— Сейчас ты слаб, как и все другие, пришедшие сегодня к Бычьему Рогу, — сказал болотник.
Как ни был напуган парень, но при этих словах он вскинул голову. Это он-то слаб? Как и все другие прочие? Да ведь он!.. Взгляд Горома встретился со взглядом болотника.
— Желаешь снова попытаться проверить истинность моих слов? — спросил сэр Герб.
— Н-нет… — опустив глаза, промямлил Гором.
Еще бы он хотел! Этот рыцарь, нисколько не напрягаясь, сумел лишить его руки подвижности. На что же он окажется способен, если станет биться в полную силу? Да еще с оружием в руках?
— Итак, повторяю — ты слаб, — повторил Герб. — И все другие — тоже слабы. Его величество создал Училище, чтобы мы имели возможность научить людей быть сильными. Истинная сила человека — вовсе не в его мышцах. Не в его оружии и не в его деньгах. А в осознании того, что он поступает правильно. Сейчас постарайся уяснить себе вот это. А углубляться в этот вопрос… пока еще рано. И наказания ты боишься — как и полагается слабым — не напрасно, — договорил болотник. — Оно последует незамедлительно.
Гором моргнул и втянул голову в плечи.
А сэр Герб взял свернутую в узел рубаху парня, одним движением развязал ворот и высыпал камни. Один, впрочем, оставил. Затем взмахнул рубахой с камнем, запутавшимся в ней, как пращой — и зашвырнул эту «пращу» далеко-далеко — наверное, шагов за сто от Бычьего Рога.
— Пошел вниз, — приказал сэр Герб. — И когда снова начнешь подъем — будь осмотрительнее в своих поступках.
Гором только теперь ощутил, что руки его стало покалывать, чувствительность в них понемногу просыпалась. Он сжал и разжал кулаки. А потом поспешно, каждое мгновение рискуя упасть, принялся спускаться с площадки. Через несколько минут сын кузнеца уже облегченно улыбался. Пронесло! Чудной все-таки старик! На него с кулаками кидаются, а он — разговоры разговаривает… И подумать только — даже не прогнал! Видать, нужны все-таки королю такие сильные парни, как он, Гором.
- Предыдущая
- 9/77
- Следующая
