Последняя крепость. Том 2 - Корнилов Антон - Страница 23

• Предыдущая
• 23/77
• Следующая

— Пусть он… оно… Пусть Не Имеющий Имени сам скажет, — сообразил наконец король, — что он намерен делать, когда… если он покинет дворец.

Полукровка довольно долго молчал. Потом проговорил, не глядя ни на кого из присутствующих:

— Я могу сказать лишь одно. Жить так, как я жил раньше… убегать и прятаться… я больше не буду. За тысячи лет мне это надоело.

— Верное решение, — сказал Кай. — Я могу дать тебе совет, Не Имеющий Имени. Отправляйся туда, где тебе не нужно будет прятаться, принимая чужие обличья. Туда, куда Высокий Народ уж точно не сунется.

— Есть такое место на землях Шести Королевств? — поднял голову полукровка.

— Да, — ответил Кай. — Болотная Крепость Порога. Отправляйся туда, Не Имеющий Имени. И возвращайся в Дарбион, когда заслужишь себе имя.

— Желаю удачи, Не Имеющий Имени, — проговорил Герб.

Полукровка ничего не ответил на это.

— Прости, Не Имеющий Имени, — сказал ему Гархаллокс. — Я не мог знать, что так все сложится.

Но полукровка и не взглянул на мага. Он медленно — будто ожидая, что ему помешают — поднял руки. Свел их над головой и замысловато сплел пальцы. Тотчас высокая и тонкая его фигура помутнела и задрожала, потеряв реальность и превратившись в размытое изображение в воздухе. Спустя два удара сердца полукровка Не Имеющий Имени исчез.

И сразу же, затрещав, втянулись в каменный пол черные колючие стебли, закрывающие дверь, — она тут же распахнулась. Толпа вооруженных стражников перекатилась через порог в помещение Парадного зала… И замерла, подчинившись жесту короля.

— Подите вон, — недовольно отмахнулся от них Эрл. — И пусть двери остаются закрытыми.

Удивленно гудя, толпа отхлынула обратно в коридор. Створки двери захлопнулись. Эрл подозвал к себе генерала Аймана.

— То, что произошло здесь, — сказал король, достаточно громко для того, чтобы его слышали все присутствующие в зале, — должно и остаться здесь. Понимаешь меня, сэр Айман?

— Да, ваше величество… — выдохнул бледный генерал.

— Или лучше будет?.. — вдруг задумчиво проговорил Эрл, выразительно посмотрев на Гархаллокса.

— Приказывайте, ваше величество! — с готовностью встрепенулся маг.

— Нет смысла применять магию, чтобы закрыть рты стражникам, ваше величество! — подал голос Герб. — Во-первых, как мне кажется, неправильным будет что-либо скрывать от своих подданных. А во-вторых… те, которые перед лицом жуткой опасности не ринулись прочь, спасая свои шкуры, а остались здесь защищать своего короля, — и есть верные ваши слуги. Им достаточно всего лишь вашего приказа.

— Благодарю тебя, брат Герб, — проворчал Эрл. — Но позволь мне хоть что-то решать как королю!

— Я всего лишь осмеливаюсь давать советы, ваше величество.

— Повторяю свой приказ, — обратился король к страже. — То, что произошло сегодня здесь, здесь должно и остаться!..

Спустя четверть часа королевская чета уединилась в своих покоях. Эрл, сбросив камзол, со вздохом облегчения упал поперек кровати, большим своим телом сорвав полог балдахина. Некоторое время он лежал с закрытыми глазами, стараясь вытолкнуть из своей головы мысли обо всем, происшедшем сегодня. Боги, почему нельзя хоть ненадолго отвлечься от дел и позволить себе, как это принято у всех венценосных молодоженов, месяц сладких пенок— путешествия вдвоем в отдаленный замок, безмятежное время, когда супруги принадлежат только самим себе?

Эрл открыл глаза и приподнялся.

Лития стояла у окна, хмурясь и покусывая губы. Королева о чем-то напряженно размышляла.

— Лисичка… — позвал Эрл, приглашающе похлопывая ладонью по постели рядом с собой.

Королева медленно обернулась.

— Послушай, — вдруг проговорила она. — Нашего сына… когда он родится и немного подрастет, обязательно нужно отправить на службу в Болотную Крепость Порога. Именно такой король — проведший несколько лет на Туманных Болотах — нужен Гаэлону.

У Эрла дернулся уголок рта.

— Ты хочешь сказать, что я?..

— Нет-нет, — торопливо перебила его Лития. — Нет. Ты — лучший правитель королевства из всех, кого можно представить. Сейчас. Но ведь, когда вырастет и возмужает наш сын, у нас уже будет другой Гаэлон.

Король вздохнул и, сместившись к краю постели, сел. Лития все так же смотрела на него, но взглядом затуманенным, невидящим.

— Иди ко мне, — позвал Эрл.

— Не сейчас, — тихо ответила королева. — Погоди…

Эрл опрокинулся на постель, забросил руки за голову.

«Наш месяц сладких пенокподошел к концу, — подумал он, — и она снова сделалась… такой, какой была до свадьбы… Недолго осталось ждать того дня, когда она, — король невесело усмехнулся, — снова натянет свой мальчишеский костюм…»

Следующая мысль была горька. Долго, очень долго Эрл хранил ее глубоко на дне своего сознания, изо всех сил стараясь не пустить на поверхность.

«Пожалуй, она никогда и не любила меня, — думал он, — по-настоящему. Как об этом поется в балладах… Теперь, когда она принадлежит мне целиком и полностью, я это могу определить точно. Я это чувствую яснее, чем когда-либо… — А впрочем, — продолжил он мысленный диалог с самим собой, когда Лития, тихо простившись, покинула покои, — может быть, все вот это… что у нас, — и есть любовь? И в жизни так у всех. А эти баллады… нужны только для безусых сопляков и старых дев».

Он невесело усмехнулся в одиночестве.

Ничего тяжелее нет, чем когда над тобой потешаются, — вот что понял Гором за последние два дня. Поневоле ему вспоминался Калк Криворотый, дурачок из его деревни, которому Гором, бывало, то задницу медом вымажет, чтобы тот извертелся в попытках ее облизать, то вместо жевательной смолы даст кусок окаменелого собачьего дерьма… Но одно дело — Калк Криворотый, ему от таких забав ни жарко ни холодно, он даже и сам хихикал, когда над ним ржали деревенские весельчаки, — на то он и дурачок. А совсем другое дело — сам Гором. Попробовал бы кто раньше посмеяться над ним, да что там посмеяться… Взглянуть косо — и то опасались.

А теперь…

Куда бы ни шел Гором, чем бы ни занимался — всюду его преследовал приглушенный смех за спиной. И ладно бы только приглушенный и только за спиной. К парню подходили и в открытую хлопали по плечу, совали под нос палец и спрашивали что-нибудь вроде:

— Чем пахнет?

— Ничем… — корежась от злости, отвечал Гором.

— То-то, — отвечали ему, шутя тыкали пальцем в живот и после этого повторяли вопрос: — А теперь?

Или кто-нибудь с невинным видом интересовался:

— Ты, малый, за обедом хорошо поел?

— Ну и что?.. — чувствуя подвох, в свою очередь спрашивал Гором.

— А то, что ежели хорошо поел — то близко ко мне лучше не подходи. Не надо близко. А то кто его знает…

Бывало, мужики и вполне сочувственно заговаривали с парнем:

— Это как же оно так получилось-то? Одним пальцем и такого здоровягу уходили… Чего-то не верится даже, хотя многие это видели. Скажи, паря, правда тебя Аж Полторы Ноги одолел? Правда? А то, может, врут?

— А правда, — сыпались и дальше вопросы, — что у тебя, малый, кишки ротом полезли?

— Да не ротом… — затеивали мужики обсуждение уже между собой. — Как они ротом-то полезут? Они другой ход найдут…

— Да какой бы ход ни нашли, все одно их надобно же обратно запихнуть… Без них, без кишков-то, и жизнь не жизнь. В них же едят, в кишки-то…

— Эй, малый! Как кишки-то запихивал обратно? Эй! Куда пошел-то? С тобой разговаривают…

Сколько раз мутнело от гнева перед глазами у Горома, сколько раз руки сами собой сжимались в кулаки, сколько раз сердце ныло от нестерпимого желания вколотить кому-нибудь из насмешников нос в глотку… Но он себя сдерживал. Он даже и не знал, что обладает такой силой воли. А впрочем, это вовсе и не сила воли была. Это была слабость, это был — страх. Дважды он затевал драку, и дважды его на этом ловили и наказывали… Да как наказывали! И Гором не сомневался, что — даже если и удастся ему подловить особо усердствовавшего в насмешках рекрута в укромном уголке — тут же в этом уголке окажется и кто-нибудь из мастеров… Не успеет он отвести душеньку… Что у них, у этих мастеров, дополнительная пара глаз на макушках, что ли?

• Предыдущая
• 23/77
• Следующая