Невеста Коупленда - Филлипс Сьюзен Элизабет - Страница 38

• Предыдущая
• 38/99
• Следующая

Время шло, и Ноэль начала забавляться над ними, осторожно выясняя предел своей власти. Она в один день отчаянно флиртовала, только чтобы не замечать свою несчастную жертву в следующий раз. И тем не менее, они толпились возле нее, очарованные ее необыкновенной красотой.

Констанс приняла трудное решение, посчитав, что Ноэль должна начать принимать некоторые приглашения от поклонников, несмотря на то, что в действительности она была замужем. Если бы об этом стало известно, скандал был бы губительным, но у Констанс не было выбора. Такая привлекательная женщина как Ноэль не могла пренебрегать мужским обществом, не вызывая подозрений и опасных домыслов.

Констанс наблюдала, как Ноэль принимала приглашения и старалась примириться с изменениями в жизни девушки. Ее беспокоила враждебность, с которой соседские молодые женщины относились к Ноэль, но, сказать по правде, она не могла их за это осуждать. Изысканная мисс Дориан Поуп произвела фурор, и они вовсе не обрадовались, что их кавалеры обратили взоры в другую сторону.

Однажды утром Ноэль нашла Констанс в оранжерее, составляющую букет из срезанных цветов в черной базальтовой вазе.

– Роберт Ньюкомб настаивает, чтобы я посетила пикник вместе с ним через две недели. Что ты думаешь по этому поводу?

Она подала Констанс белый цветок на длинном стебле.

– Дельфиниум не подходит, милая. Подай мне тот гладиолус.

Ноэль вложила нужный цветок в руку Констанс, затянутую в перчатку.

– Я не вижу причин, почему бы тебе не пойти. Роберт милый молодой человек. Кто будет вас сопровождать?

– Джордж и Эмма Симпсон вернулись из медового месяца и согласились составить нам компанию, если этих двух можно считать достойным сопровождением. – Она пренебрежительно покачала своей хорошенькой головкой. – Они не заметят, даже если молния ударит прямо перед их носом. Никогда не видела ничего более нелепого, чем эти двое пожирающие друг друга глазами.

– Они влюблены, Ноэль. Ты не должна быть такой циничной.

– Я просто трезво смотрю на вещи, Констанс. К тому же, я не верю в любовь. Это только прелестная выдумка поэтов.

– Вот тут ты ошибаешься, моя дорогая. – Возразила Констанс, отвернувшись от Ноэль, чтобы выбрать очередной цветок. – Любовь существует, и она волшебна.

К Ноэль вернулось воспоминание о том давнем дне в Лондоне, когда Саймон Коупленд произнес почти те же слова. Неожиданно она легко поцеловала Констанс в щеку.

– Прости меня. Я действительно цинична. Просто это никогда не случится со мной.

Констанс поставила последний цветок в вазу и отступила на шаг, оценивая завершенный букет. Наконец она сняла перчатки и повернулась к Ноэль, неодобрительно нахмурив брови.

– Ноэль, ты со мной уже больше года. В следующем месяце Саймон должен вернуться в Англию, и скоро ты уедешь, чтобы занять свое место рядом с ним в Лондоне. – Она помедлила, – Ты довольна своей новой жизнью?

– А почему я должна быть недовольна? – Глаза Ноэль широко распахнулись, – У меня есть больше, чем я могла когда-либо мечтать, и ты замечательно ко мне относишься.

– Я наслаждаюсь твоим обществом, Ноэль. Ты для меня словно дочь, которой у меня никогда не было. Но в последнее время, наблюдая за тобой, я стала тревожиться.

– О чем?

– Я заметила, некоторую – за неимением более подходящего слова, скажу так – жестокость в твоем отношении к мужчинам, увлеченным тобой. Если бы речь шла о какой-то другой девушке, я бы просто предположила, что она равнодушна к чужим чувствам. Но ты не легкомысленная и не поверхностная, Ноэль. Такое поведение совсем не свойственно тебе. Почему? Чего ты добиваешься?

Растроганная искренней заботой, отразившейся на лице Констанс, Ноэль призналась:

– Я расстраиваю тебя, да? Прости, Констанс. Я ни за что на свете не хотела бы обидеть тебя. Ты права, я скверно вела себя. – Ноэль тщательно подбирала слова. – Как будто я актриса и репетирую.

– Репетируешь перед Лондоном?

– Нет, Констанс, перед встречей с Куином Коуплендом.

– Куином?

– Продолжая общаться с его отцом, я осознаю, что становлюсь более уступчивой по отношению к Куину. Думаю, я пробую свои новые силы, чтобы узнать, на что я способна и как этим пользоваться. Я должна быть во всеоружии при встрече с ним, если это произойдет.

Констанс протянула руку и накрыла ладонь Ноэль.

– Ты не представляешь, как мучительно для меня слышать от тебя такое. То, что совершил Куин непростительно, но ты должна оставить эти безрассудные мысли о мести. Ноэль, я знаю Куина с мальчишества. Он мне глубоко симпатичен, но предупреждаю тебя: он опасный противник.

– Я недооценила его однажды, Констанс. Больше этой ошибки я не допущу.

– Ноэль, не пытайся играть с ним, как ты здесь делала это с другими.

Констанс выглядела озабоченной, и Ноэль коснулась своей маленькой рукой ее щеки.

– Я знаю, что ты хочешь как лучше, но я должна прожить свою жизнь по-своему. Пожалуйста, не беспокойся. Я о себе позабочусь. – И с улыбкой, которая подразумевалась как обнадеживающая, Ноэль покинула оранжерею.

Констанс с сожалением покачала головой:

– Это гордость, Ноэль, говорит в тебе, и она тебя погубит.

К третьему утру, на подносе с завтраком для Констанс, рядом с чашкой шоколада, лежал конверт. Он был адресован ей, со знакомым почерком Саймона. Констанс, разорвав конверт, вскрыла его, и ее глаза прошлись по единственной странице.

Констанс ощутила странную слабость. Ее руки немного дрожали, когда она вкладывала послание Саймона обратно в конверт. Это естественное волнение, убеждала она себя, ведь она так и не сообщила Саймону о поразительных изменениях во внешности Ноэль, предоставляя ему возможность составить собственное впечатление. Теперь она тревожилась, как он встретится со своей похорошевшей невесткой.

Когда Ноэль узнала, что в день пикника ожидается прибытие Саймона, она решила написать записку мистеру Ньюкомбу, прося не изменять его планов и извещая, что сама присутствовать не сможет. Констанс, однако, не хотела и слышать об этом.

– Нет никаких причин, чтобы не ехать на пикник, Ноэль. Я сомневаюсь, что Саймон прибудет до сумерек, вы вернетесь задолго до этого.

Ноэль позволила себя уговорить и утром перед пикником напевала тихонько себе под нос, завязывая яркие ленты соломенной шляпки в бант под подбородком.

Это был прекрасный весенний день. Пионы вытолкнули побеги из плодородной почвы Сассекса, и намек на начало лета витал в воздухе. Констанс смотрела из дверей, как Роберт Ньюкомб разместил корзинку Ноэль позади коляски, а затем помог ей подняться на переднее сиденье. Они весело помахали ей, и экипаж умчался по дороге. Она наблюдала, пока они не скрылись из поля зрения, вернулась обратно в дом и поднялась по ступенькам в свою комнату.

Увлекшись последними событиями, она пренебрегала хозяйственными счетами и корреспонденцией. Сегодня выдалось удачное время, чтобы привести все в порядок. Но прежде всего Констанс сбросила невзрачное голубое муслиновое платье и накинула новое из шелка цвета нефрита. Действительно, глупо надевать новое платье для канцелярской работы. Тем не менее, очень приятно наконец иметь возможность носить не только черное или серое; так почему бы ей не побаловать себя?

Сосредоточиться на стопке бумаг перед ней, оказалось куда труднее, чем Констанс ожидала. Во второй половине дня она все еще трудилась за столом, когда Молли появилась с известием, что мистер Саймон Коупленд приехал и ждет в гостиной.

Поспешно вскочив, Констанс отослала молодую горничную и бросилась к трюмо, чтобы проверить, как она выглядит. Несмотря на бледность, нефритовый шелк льстил ей более чем. Глубокий вырез обнажал шею и отчасти плечи. Довольная тем, как прилегает платье и как уложены ее золотисто-каштановые локоны, она для румянца пощипала щеки и спустилась по лестнице.

• Предыдущая
• 38/99
• Следующая