Невеста Коупленда - Филлипс Сьюзен Элизабет - Страница 18

• Предыдущая
• 18/99
• Следующая

– В какой-то момент разум Дэйзи… У нее стало не все в порядке с головой. Она приводила в нашу комнату мужчин. Ложилась с ними в постель. А они причиняли ей боль. Они ее били и… и что-то с ней вытворяли. Иногда она умоляла и плакала. А иной раз, от нее не было слышно ни звука, она только спала с ними. И тогда я поняла, что никогда не позволю мужчине прикоснуться к себе. Поэтому я носила с собой нож. – Ее глаза впились в Саймона. – Я хочу, чтобы вы знали, если бы я смогла его убить, то хохотала бы на его могиле.

Саймон никак не отреагировал на ее безжалостное заявление.

– Продолжайте, – сказал он. Теперь он хотел услышать все, узнать правду о том, что совершил его сын. Он желал услышать самое худшее, чтобы оправдать ответную месть, которую собирался осуществить.

Ноэль не могла смотреть ему в глаза. Она глядела мимо него и продолжала свой рассказ.

– Он сорвал с меня одежду и приказал принять ванну. Я мечтала о ванне столько, сколько себя помню. Горячая вода, и поднимающийся над ней пар, мыло, пахнущее так восхитительно, что ты почти хочешь попробовать его на вкус. – Она рассмеялась, но в этом звуке не было никакой радости .

– Я слишком неудачлива, чтобы моя мечта осуществилась. Хорошо, я получила свою ванну, но вместе с Ним, сидящим рядом с ней, и наблюдающим за мной своими дьявольскими глазами. Он вытянул перед собой ноги, и потягивал бренди, как будто у него не было в этом мире никаких забот. Просто наблюдал за мной, будто я не была таким же живым человеком, будто у меня не было никаких чувств.

– Затем, он встал и выключил свет. Он поднял полотенце, бросил его через всю комнату так, чтобы я не могла до него дотянуться, и вытащил меня из ванны. Я попыталась его оттолкнуть, говорила, что я не та, за кого он меня принимает, но он не стал меня слушать. Я боролась с ним, но он схватил меня за руки и толкнул на кровать. Затем он накрыл меня своим телом, разрывая на куски. – Когда она повернула к Саймону свое лицо, в ее глазах были холод и горечь. – Мистер Коупленд, теперь я знаю, что умру раньше, чем когда-нибудь снова позволю ко мне прикоснуться любому мужчине.

Теперь уже Саймон не мог посмотреть ей в глаза. Он встал и подошел к книжным шкафам, тянущимся вдоль всей стены библиотеки. Проведя указательным пальцем вниз по корешку одного из томов в кожаном переплете, он, наконец, заговорил, его голос переполняли эмоции.

– Ноэль, то, что произошло между вами и моим сыном, было ужасно и неправильно. Это можно назвать спариванием животных, действия жеребца, укрощающего строптивую кобылу только на том основании, что он несравненно сильнее ее. Но любовные ласки между мужчиной и женщиной такими не должны быть. Они могут быть красивыми и наполненными нежностью.

Он повернулся к ней, но больше не видел ее; перед его глазами стояло совсем другое лицо. Он видел страстные темные глаза и струящийся черный шелк волос.

– Некоторые говорят, что только мужчины наслаждаются занятиями любовью. – Его голос выдавал глубину его осуждения. – Но это ложь. Я видел такое удовольствие на лице женщины, что был уверен, это шло от самого ее сердца. Это было волшебно, нечто такое, что вечно хранится в памяти.

Саймон раскрыл себя перед ней даже больше, чем рассчитывал, но это ничего не дало. Он понял по замкнутому выражению лица Ноэль, что дальше бесполезно было пытаться что-то объяснять. Ее обида уже выстроила вокруг нее непробиваемую стену. Он снова принял деловой вид, и, заложив руки за спину, подошел к ней.

– У меня нет никаких оправданий для того, что сделал мой сын; это непростительно. Недостаточно просто сказать вам, как я сожалею о случившемся, только я. И я обещаю, Ноэль, что так или иначе, я собираюсь вам это компенсировать.

Дверь медленно открылась, и вошел Томкинс. Отказываясь даже взглядом признавать присутствие Ноэль, он величественно поставил серебряный поднос, с двумя чайными сервизами на маленький стол рядом с Саймоном и объявил:

– Только что приехала миссис Пэйл, сэр. Я попросил, чтобы она подождала в гостиной, однако…

– О, Томкинс, вечно ты суетишься, не было никакой необходимости обо мне докладывать.

Неподражаемая Констанс Пэйл, свежая, как легкий ветерок после утреннего дождя, вплыла в библиотеку, шурша кружевами и черным шелком. Несмотря на подобающий цвет, ее платье могло соответствовать категории траурных нарядов, только в самом широком смысле этого слова. Ее откровенное декольте было прикрыто прозрачным слоем из черного газа. Лиф платья был собран у основания ее тонкой шеи в слоеный кружевной воротник.

Ее ярко рыжие волосы во множестве ленточек, были завиты в локоны. Ходило несколько злобных сплетен, которые намекали, что волосы женщины сорока пяти лет не могли быть такого редкого красного оттенка без использования хны. Это были последствия популярности Констанс, поэтому эти слухи нашли совсем немного добровольных слушателей.

В действительности, она совсем не была особой красавицей. Черты ее лица были приятными, но конечно, не безукоризненными. Однако это была выдающаяся личность, обладающая шармом и живостью, которая, как известно, ускоряла сердцебиение джентльменов, которые были намного ее моложе.

Несмотря на легкомыслие ее траурного одеяния, скорбь Констанс по ее усопшему мужу была глубокой и искренней. Она любила его с тех пор, как только выросла из пеленок, и его смерть оставила болезненную пустоту в ее жизни. Она хорошо скрывала свое горе, и, тем не менее, немногие осознавали глубину ее страданий.

– Саймон, мой дорогой, – ее голос был низким и мелодичным. – Это действительно ужасно, таким образом к тебе врываться, но мне необходимо… – При виде Ноэль, она мгновенно замолчала, а затем в ее зеленых глазах появился веселый блеск. – Я не знала, что ты принимаешь гостей, Саймон. – Грациозно, чуть склонив голову набок, она разглядывала его с преувеличенным простодушием. – Я надеюсь, что мой несвоевременный визит ничему не помешал.

Сдерживая раздражение, Саймон небрежно поцеловал ее в щеку.

– Вам всегда здесь рады, Конни. – Он не смог противостоять искушению, назвать ее уменьшительным именем, хотя знал, что она его терпеть не могла. Черт бы побрал эту женщину! И почему она должна была появиться прямо сейчас?

И в этот момент последняя часть головоломки, которую он пытался мысленно собрать воедино, встала на место, и теперь он знал, что должен был делать.

– Конни, давайте пройдем в гостиную, где нам будет гораздо удобнее. Там мы сможем обсудить наши дела. Томкинс, налейте, пожалуйста, чаю этой молодой леди. Ноэль, вы меня извините.

Не дожидаясь возражений Констанс, Саймон вытолкнул ее из библиотеки и провел в гостиную. Пока шел, он лихорадочно думал, перебирая всевозможные варианты. Его шансы осуществить задуманное были настолько малы, что их почти не существовало, и, тем не менее, разве у него был другой выбор?

Когда они оказались в гостиной, изящно декорированной в китайском стиле, Констанс отцепила руку Саймона от своей руки.

– Саймон, да перестаньте меня так толкать. Я давно вас знаю, вы были самым несносным мужчиной, но до сих пор я себе и представить не могла, что вы не знакомы с хорошими манерами. Даже более того, я сейчас упаду в обморок! – В подтверждение своих слов она опустилась на маленький лакированный стул и грациозно прислонила руку к сердцу.

– Падайте! – Выражение красивого лица Саймона исказилось от смеха. – Конни, даже если вы попытаетесь, вы все равно не знаете, как это делается.

– Конечно же, знаю. Это лишь вопрос задержки дыхания. А теперь прекратите называть меня этим нелепым именем – вы же знаете, что я его ненавижу – и расскажите мне, что здесь происходит. Право, Саймон, я знаю, что у мужчин есть животные инстинкты, но эта девчонка просто безобразна. Кроме того, – она элегантно фыркнула, – Я всегда считала, что вы удовлетворяли свои низменные желания с дамами легкого поведения, но не с обычной же проституткой.

– Констанс, мои низменные желания, как вы их называете, никоим образом не должны вас беспокоить. Однако я вам скажу, что никогда не был в настолько отчаянном состоянии, чтобы прибегнуть к помощи гулящей женщины.

• Предыдущая
• 18/99
• Следующая