Покушение на шедевр - Дикинсон Дэвид - Страница 12

• Предыдущая
• 12/86
• Следующая

Пауэрскорт попытался вспомнить, не состоит ли он сам в родстве с этими племянниками, — может, они тоже входят в гигантский клан его жены, представители которого рассеяны по всем уголкам Великобритании? Надо будет спросить у Люси.

— Вы сказали, что он влюблялся, и не однажды. Не осталось ли у его бывших пассий каких-нибудь шрамов, сердечных ран — вдруг это имеет отношение к его смерти?

На сей раз Томас Дженкинс улыбнулся.

— Думаю, шрамы могли остаться разве что у самого Кристофера, а не наоборот. Как-то он познакомился во Флоренции с одной девушкой, американкой. По-моему, они с Кристофером очень понравились друг другу. Но родители живо увезли ее на родину. Я думаю, они искали человека с титулом или набитой мошной и их не устраивал относительно бедный англичанин, пишущий книги об умерших итальянских художниках. Вторая история приключилась года три-четыре назад. Изабелла — так звали девушку. Она была очень красива. По-моему, они познакомились в Лондоне, на танцах. Эта Изабелла его прямо-таки околдовала, загипнотизировала. Мне всегда казалось, что она ведьма — слишком уж многие сходили по ней с ума. Потом она бросила Кристофера ради какого-то отчаянного молодого человека. Кристофер был для нее скучноват. Может, она считала его недостаточно бесшабашным. Некоторым девицам нравится, когда юноша ходит по краю, — вы не согласны со мной, лорд Пауэрскорт?

— Уверен, что вы правы, мистер Дженкинс, — дипломатично ответил Пауэрскорт. — Чем больше я о нем узнаю, тем более невинной кажется мне его жизнь, — грустно продолжал он. Ему редко приходилось начинать расследование, имея в своем распоряжении так мало путеводных нитей. — И все же мне очень хочется выяснить, чем он занимался в последнее время. Его сестра сказала, что он работал очень напряженно, очень быстро. Но она абсолютно не представляет себе, о чем именно он писал. Кроме того, кто-то унес его книги и все рабочие материалы. Может, благодаря своим книгам он и нажил себе врагов в профессиональной сфере? Вызвал ревность у какого-нибудь коллеги? Или погубил чью-нибудь репутацию?

— Нет-нет, — возразил Дженкинс. — Он всегда был очень внимателен к людям, старался никого не задевать. Он мог считать свои гипотезы более правдоподобными, чем чужие, однако никогда не нападал на других с уничтожающей критикой.

— Как вы полагаете, над чем он работал перед смертью? Что это было — книга? А может, статья для газеты или журнала?

Дженкинс ответил, что не имеет ни малейшего представления о том, над чем трудился перед смертью его друг.

— Что ж, не стану вас больше задерживать, — сказал Пауэрскорт. — Только один, последний вопрос. Он посещал какие-нибудь лондонские клубы? Просто чтобы отдохнуть, поболтать с друзьями?

— Кристофер был человеком не того склада, — покачал головой Дженкинс. — Кажется, он состоял в «Атенеуме», [8]но ходил туда редко. Он говорил, что его любимое место в столице — читальня Лондонской библиотеки на Сент-Джеймс-сквер.

Пауэрскорт почувствовал, что окончательно зашел в тупик. Провожая Дженкинса, он спросил, можно ли будет в случае чего снова к нему обратиться.

— Конечно, — последовал ответ. — Я мог бы показать вам излюбленный уголок Кристофера в Оксфорде. Но это не поможет вам узнать, почему его убили.

Рафаэлево «Святое семейство» направлялось домой. Не во Флоренцию и не в Рим, а в английский загородный особняк, чьи стены оно украшало в течение двух последних сотен лет. Обернутое в бесчисленные слои мягкой ткани и толстой бумаги, надежно перевязанное прочной бечевкой, оно покоилось между двумя провожатыми в отделении первого класса поезда, следующего из Лондона в Уорик.

Слева от картины мрачно глядел на сменяющиеся за окном сельские пейзажи Уильям Аларик Пайпер; ему хотелось, чтобы поезд шел как можно быстрее. Справа сидел Эдмунд Декурси — на коленях у него лежала огромная кипа бумаг, и он что-то искал в ней.

— Ага! — наконец сказал он. — Смотри, Уильям: два этих документа могут нам пригодиться.

Пайпер взял бумаги. Одна из них была составлена строительной компанией из Стратфорда, другая — фирмой, расположенной в самом Уорике. Это были предварительные подсчеты стоимости ремонтно-восстановительных работ в усадьбе Хэммонд-Берков.

— Как ты умудрился их раздобыть, черт возьми? — спросил Пайпер, быстро просматривая столбики вычислений. Его взгляд остановился на итоговой цифре, помещенной в самом низу третьей страницы расчета, который выполнила стратфордская компания.

— Это было совсем не сложно, — сказал Декурси. — Я позаимствовал у наших юристов почтовый бланк и написал строителям, что представляю дальнего родственника Хэммонд-Берков по имени Джейсон Хэммонд, ныне проживающего в Вустере, штат Массачусетс. Этот Джейсон уже старик, но сколотил себе крупный капитал. В письме говорилось, что он хочет оставить своему кузену сумму, которой хватило бы на восстановление родового гнезда, но не знает, сколько на это нужно. Состояние интерьера я описал по памяти, сославшись на другого представителя клана Хэммонд-Берков, якобы недавно там побывавшего. А объем и стоимость работ по починке крыш, конюшен и тому подобного оценили сами строители. Я попросил их заглянуть в усадьбу, но так, чтобы никто этого не заметил, поскольку мистер Джейсон по неизвестной юристам причине держит свои намерения в секрете.

— В одной конторе насчитали пятнадцать тысяч фунтов, в другой — двадцать, — сказал Пайпер. — Давай предположим, Эдмунд, что у тебя есть старый особняк, который нуждается в ремонте.

— Ты прекрасно знаешь, что у меня действительно есть такой особняк, — заметил Декурси.

— Так ты поверил бы этим расчетам? — быстро спросил Пайпер.

— Нет, не поверил бы, — кисло отозвался Декурси. — Недавно я проверял, как обстоят дела у нескольких семей из Восточной Англии, которые затеяли ремонт своих домов, скопив достаточно денег — по крайней мере, так им казалось. В среднем окончательный счет превышал предварительную оценку более чем на пятьдесят процентов. А в одном случае цифра почти удвоилась.

— Так я и думал. — В голосе Пайпера звучало удовлетворение. — Теперь давай предположим, что ты и есть тот самый мистер Хэммонд-Берк, с которым мы встретимся, — Пайпер посмотрел на часы, — минут этак через пятьдесят. Ты хочешь отремонтировать свой дом. Вежливый торговец из Лондона предлагает тебе за твоего Рафаэля, скажем, двадцать пять тысяч фунтов. Согласишься ты или нет?

— Мы не знаем, обращался ли Хэммонд-Берк к другим торговцам и просил ли их оценить картину. — Декурси поглядел на перевязанный бечевкой сверток.

— Да нет же, знаем, — возразил Пайпер. — За последние несколько дней я выплатил кучу денег младшему персоналу фирм-конкурентов. Никто не интересовался ценами на Рафаэля. Разве что хозяин ездил в Париж, в чем я сомневаюсь. Наверное, это тоже стоило проверить.

— Возвращаясь к твоему первому вопросу, Уильям, — сказал Декурси, — я думаю, Хэммонд-Берк должен вполне ясно представлять себе, во сколько ему обойдется ремонт.

— Но он не знает, что это известно и нам, так?

— Ну и что? — откликнулся Декурси. — На его месте я в любом случае крепко подумал бы, прежде чем соглашаться на двадцать пять тысяч. Он может истратить их все, а ремонта не кончить. Представляешь — крышу снимут, а на то, чтобы положить новую, денег уже не останется!

— Так сколько бы ты предложил?

Декурси посмотрел в окно. Зеленые поля Уорикшира сменились длинными рядами пригородных коттеджей.

— Я предложил бы тридцать или тридцать пять тысяч — а может быть, даже и больше, для верности. Вот если бы намекнуть ему, что недостающие деньги можно будет раздобыть за счет продажи других картин…

— А у него еще есть картины, которые чего-то стоят? — поинтересовался Пайпер.

— Нет. Все остальное по сравнению с Рафаэлем уже сущая мелочь.

Пайпер глубоко задумался.

— Послушай, Эдмунд. А что, если мы найдем где-нибудь у него в доме другую картину? Такую, за которую можно будет выручить десятки тысяч?

• Предыдущая
• 12/86
• Следующая