Меч тамплиеров - Кристофер Пол - Страница 9

• Предыдущая
• 9/63
• Следующая

— Да? И что тут фантастического? Дядя Генри изучал Средние века. Он путешествовал по всему миру.

— Фотография подписана. Сейчас прочитаю… Ага! Дерек Кэрр-Харрис, Леонард Гуиз, Дональд Митч, апрель тысяча девятьсот сорок первого года. А дальше слово «почтмейстер», но написанное с большой буквы.

Холлидей сверился с записями дяди. Адрес Д. Кэрр-Харриса он нашел без труда. Британский адрес. Но никаких упоминаний Гуиза или Митча.

— Очень интересно. «Почтмейстер», как мне кажется, может быть агентурной кличкой. Но в апреле сорок первого мы не воевали. Что дядя Генри делает в Египте с парочкой британских солдат за восемь месяцев до Пирл-Харбора? Он служил в Управлении стратегических служб. ²⁰ УСС даже создали в сорок втором. В июне или июле, не помню точно.

— «Ой, все чудесится и чудесится», ²¹ как говорила Алиса в кроличьей норе, — задумчиво протянула Пэгги, разглядывая следующую картинку. — Вот еще одно фото с Кэрр-Харрисом. И никто из них не одет в мундир.

— И это все? — спросил Холлидей, продолжая рыться в ящике.

Он обнаружил дядюшкин паспорт. Все еще действительный для въезда и выезда. Проверил даты пересечения границ. На последней странице стояли четыре отметки. Одна — пограничной службы Канады в Ниагаре. Через два дня — печать лондонского аэропорта Хитроу. Через неделю — въезд во Франкфурт. И самая последняя печать свидетельствовала о возвращении в США через три недели после пересечения границы Германии. Ездил по свету дядя Генри ни много ни мало три месяца назад.

— Они стоят в огромном помещении. — Пэгги принялась описывать фотографию. — Окно — гигантское, что называется. Через него может запросто влететь самолет. Не «боинг», конечно, но военный истребитель точно сможет. А на заднем плане — горы.

— Надписи есть?

— Да. Тут написано: «Берхгоф, тысяча девятьсот сорок пять».

— Вы меня разыгрываете?!

Холлидей вскочил и подошел к стене. Через плечо журналистки он мог видеть фото целиком. Дядя и Кэрр-Харрис выглядели крохотными силуэтами, которые терялись в поистине великанском зале, но помогали верно оценить масштаб. В заснеженных пиках безошибочно угадывались Зальцбургские Альпы.

— Напомните мне, где этот Бергхоф? — попросила Пэгги.

— Не так важно где, важно — что он собой представлял в те годы. Бергхоф был загородной резиденцией Адольфа Гитлера, о которой упоминал Бродбент. Фюрер пытался изображать человека из народа. В переводе Бергхоф означает «Горная ферма».

— По-моему, это объясняет происхождение флага, в который дедушка Генри завернул меч. Остается загадкой, что же дедушка делал в Германии, в компании того англичанина? И что он вообще там делал? — Она задумалась на мгновение. — Вообще-то я думала, с дедушкой Генри был отец адвоката. Ну, по крайней мере, так можно было истолковать его слова.

— Я тоже так думал, — кивнул подполковник.

— А что оказалось?

— Слишком много вопросов о прошлом дяди Генри возникло сегодня. И слишком мало ответов.

— Что же мы будем делать?

— Мы продолжим задавать вопросы.

Холлидей покинул кабинет.

Мисс Брэнч сидела за столом прямая и строгая. Рядом с погасшим монитором компьютера стояла наготове сумка. Секретарь читала зеленую толстую книгу в твердом переплете, на вид очень старую, но рейнджер не смог разглядеть название, хотя и заинтересовался. Увидев подполковника, мисс Брэнч закрыла том, вставив между страниц указательный палец вместо закладки.

И вот тогда Холлидей увидел обложку — с изображением красивой молодой женщины с длинными темно-рыжими волосами. Ниже картинки поблескивали буквы названия, некогда золоченые, но уже изрядно потемневшие и осыпавшиеся. «Энн из Зеленых Мезонинов», Л. М. Монтгомери. ²² Книга выглядела так, словно была взята с полки дяди Генри.

— Слушаю вас? — подняла взгляд секретарь.

— Судя по отметкам в паспорте, мой дядя побывал в Канаде несколько месяцев назад…

— Правильно. В марте.

Что любопытно, она даже не стала сверяться с ежедневником.

— Вы знаете, куда он ездил?

— В Торонто.

— Может быть, вы знаете зачем?

— Да. Он хотел повидаться с коллегой из Центра исследований Средних веков. Это при университете в Торонто. Доктор Брейнтри.

— А потом он отправился в Англию и Франкфурт?

— Да.

— По какому-нибудь важному делу?

— Конечно, — твердо отвечала мисс Брэнч. — «Обед мастеров».

— «Обед мастеров»?

— Бэллиол-колледж. Оксфорд. Каждые два или три года собираются старейшие ученые и обедают вместе. Это что-то похожее на клуб джентльменов.

— Дядя летал в Англию просто чтобы пообедать? — округлил глаза Холлидей.

— У него было много друзей в Оксфорде, — невозмутимо пожала плечами секретарь.

— А кто, к примеру?

— Я не знаю, — холодно ответила она.

— А что во Франкфурте?

— Вас интересует, знаю ли я, для чего профессор Грейнджер ездил в Германию?

— Да.

— Понятия не имею. — Мисс Брэнч напряглась. — И должна заметить, мне не очень нравится ваш допрос.

— Прошу прощения. — Холлидей склонил голову. — Я не думал, что наша беседа выглядит как допрос.

— Боюсь, это выглядит именно так.

Подполковник замолчал. Его терзали сомнения, плавно переходящие в подозрения. Больше года назад врачи обнаружили у дяди Генри признаки макулодистрофии ²³ — его зрение неуклонно ухудшалось. Поэтому он отказался от поездок. Холлидей попытался представить дядю, колесящего по дорогам Соединенных Штатов на «Грейхаунде». ²⁴ Нет, это вряд ли… Ну, хоть какая-то зацепка.

— Как он добрался до Торонто?

— Я проводила его до Баффало, — ответила мисс Брэнч. — А потом он сел на дневной поезд.

Легкий румянец проявился на ее щеках, ресницы затрепетали, пальцы стиснули книгу — так утопающий моряк хватается за обломок мачты. Строгая дама выглядела словно напуганный олененок Бэмби, застигнутый на дороге ярким светом фар. Прожитые годы слетели, как шелуха. Внезапно Холлидей понял все. Занавес открылся, ветер унес туман, повязка упала с глаз, и открылась истина.

Конечно же!

Старинный экземпляр «Энн из Зеленых Мезонинов» наверняка с полок дяди Генри. Они были любовниками.

Это казалось странным сейчас и, возможно, невероятным с точки зрения Пэгги. Но сорок три года назад во Фредонию приехала молоденькая Каролина Брэнч. Гормоны недавней выпускницы академии Олбани… Холлидей проделал несложные вычисления в уме. Середина шестидесятых. Философия «Плейбоя», лето любви и уйма всяких фантазий. Девятнадцатилетняя… или двадцатилетняя Каролина, свежая и невинная, как маргаритка. Дядя Генри, сорокалетний, курящий трубку, любезный и немного насмешливый профессор, ярко выделяющийся на фоне скучных и серых сотрудников. Эдакий Хью Хефнер, но с докторской степенью.

Преподаватель и студентка. Такое не раз случалось в университетах, и будет происходить еще долгие годы. Профессор уложил студентку в койку. Они не узаконили отношения, судя по табличке на столе мисс Брэнч. Но возможно, это и в самом деле была любовь, старомодная, но искренняя. Холлидей совсем другими глазами увидел секретаря.

— У вас есть еще какие-то вопросы? — немного скованно спросила мисс Брэнч. Уж не прочитала ли она его мысли?

— Не сейчас.

— Тогда вынуждена заметить: уже довольно поздно.

— Мы еще немного задержимся. Совсем чуть-чуть… — Холлидей развернулся на пятках и вернулся в кабинет.

Пэгги сидела перед компьютером Генри, подбирая пароли.

— Попробуйте — «Каролина», — понизив голос, сказал подполковник.

— Что? — Пэгги вскинула брови.

— Пароль. Попробуйте ввести имя. Каролина.

• Предыдущая
• 9/63
• Следующая