Правая рука Дьявола - Сэйнткроу (Сент-Кроу) Лилит - Страница 8

• Предыдущая
• 8/70
• Следующая

Но Джафримель… это другое. От мысли о том, что Джейс соврал мне, меня наполнял неконтролируемый гнев и обида одновременно; мысль о том, что Джафримель скрывает что-то от меня, не важно, по какой причине… причиняла боль. Словно мое сердце заменили живым существом. В глубине моих глаз росли слезы, я сдержала их. Яростно моргнула. «Почему это так больно? Что со мной не так?»

Он вздохнул, следуя пальцами по изгибу моих ребер, но не щекоча. Я почти желала, что бы он защекотал меня – это остановило бы глупый матч и отвлекло от раздумий, на какое-то время.

— Что бы ты сделала, узнай об этом? Ты была похожа на тень. Кем бы ни был тот призрак, от которого я тебя спас, он ранил тебя. Я боялся, что ты можешь умереть от отчаяния. Закрывшись в библиотеке, ты, по крайней мере, перестала страдать. — Его пальцы были такими нежными, когда деликатно гладили мою кожу, успокаивали. Ни один человеческий любовник не трогал меня так осторожно. Даже у комфорта Дорин не было такой мягкости, как у Джафримеля. Кто мог знать, что демон может быть таким нежным? — Знание того, что Люцифер желает увидеться с тобой, могло стать испытанием, к которому ты была не готова.

Это было не столько логично, сколько разумно и он опять звучал так, будто все знает, что очень меня злило. Новая волна гнева и раздражения была как тоник против рвущей боли в груди, страх вызвал ярость в качестве защиты.

Не смотря ни на что, я приняла новости довольно хорошо.

— Я сама решу, для чего я готова, — отрезала я, повернулась и оттолкнула его руку. — Ты должен был мне сказать. — Я поднялась на ноги, подхватила меч и направилась в ванну. Если мне опять предстоит встретиться с Принцем тьмы, есть вещи, которые нужно сделать в первую очередь.

Знак на моем плече потеплел, начал покалывать.

— Как насчет твоих секретов? — Его голос донесся с кровати позади меня, словно мягкий вызов. — За какую из смертей ты винишь себя больше всего? Ты тосковала по мне и, в то же время, жила со своим человеческим любовником. Я никогда не просил тебя объяснить мне это.

Я споткнулась. Я не могла поверить, что он напоминает мне о Джейсе, ведь в этом была доля правды. Я сделала глубокий вдох, голова опущена, завитки волос скользили по плечам, словно живые. Затем, я подняла голову, вновь обретая равновесие.

— По крайней мере, Джейс не врал мне, — бросила я через плечо и кинулась в ванну, прежде чем он смог ответить.

Это не совсем правда. Джейс никогда не говорил, что он был из Моб и частью семьи Корвин в придачу. Но я бросила это Джафримелю. Ну, и кто теперь из нас лжец?

Если я собиралась встретиться с Дьяволом, я хотела быть полностью вооружена. Поэтому я открыла огромный комод в углу спальни. Джафримеля нигде не было видно. Я опустилась на колени, заплетенные в косу, волосы лежали у меня на спине. Вытащила небольшой ящик и, с удивлением обнаружила, что все лежит на месте.

«А разве должно быть по-другому? Ты сама все убрала сюда. Ты смешна, Дэнни. Шевелись».

Рубашка из микроволокна фирмы «Трейд баргинз» – легко отстирывается и не пахнет благодаря антибактериальной пропитке, не важно, как долго ты ее носишь. Мягкие, как масло, потертые джинсы, водонепроницаемые и устойчивые к грязи сапоги и две старые кобуры. Старое поношенное пальто, слишком большое для меня, так как оно принадлежало Джейсу – внутри кевраловая вставка, один карман порван. Перевязь, все еще мягкая и зачарованная, не такая потрескавшаяся, как из настоящей кожи. Кинжалы и стилеты, два пистолета, патроны аккуратно сложены в стороне. Ожерелье, которое Джейс дал мне в наши первые дни знакомства, лежало в глубокой вельветовой коробочке. Все это было на мне на моем последнем задании – охоте на Келлермана Лурдеса. И даже потом, когда я чуть не умерла.

Ожерелье было прекрасно. Оправленная в серебро приапова кость енота, висящая на перевитой черной бархатной ленточкой тонкой серебряной цепочке с омытыми кровью гематитами, как это умели делать только шаманы. Он никогда не дарил другим женщинам ничего подобного – по крайней мере тем, о которых я знала. У него ушли месяцы на то, что бы сделать его; мощнейший знак его привязанности ко мне.

Если бы я снова вернулась во владения смерти, если бы использовала ожерелье, над которым он так работал, или меч, скрутившийся спиралью после его смерти, что бы вызвать его дух, что бы он мне сказал?

Может, что-то вроде «Я любил тебя, Дэнни, и я был человеком. Почему же ты не любила меня?». Что-то вроде этого. А может «Почему ты позволила мне умереть?» или «Что так помешало тебе прийти и найти меня?».

Все или любой из этих вопросов одинаково вероятны, и одинаково болезненны. Если бы смогла, на какой из них я ответила?

— Мне не хватит смелости, что бы выяснить это, — прошептала я и аккуратно взяла ожерелье. Повесила его на шею, поправила так, чтобы кость повисла внизу выпуклым кончиком наружу, ее серебряные завитки выделялись на моей золотой коже. — Или хватит?

Я чувствовала себя так, будто земля ушла из-под ног, будто вдыхала воздух в первый раз. Я так долго прожила с мечом в руке, закончив одну охоту, бралась за другую, принимала такие предложения, от которых другие некроманты отказывались, оттачивала боевые навыки, пока голоса шептали у меня в голове: не достаточно хороша, не достаточно сильна, не достаточно храбра, не достаточно крепка.Теперь, вместо правильного страха, я испытывала головокружительный восторг. Скоро я встречусь с новым видом опасности; чувствую себя так, будто сердце сейчас лопнет от избытка адреналина. Я говорила, что хочу тихой жизни, что б меня оставили в покое.

Я действительно в это верила, когда говорила.

Под ожерельем лежали мои кольца и тихо звенели, так как спутались. Я подняла их, одно за другим – янтарный прямоугольник, янтарный кабошон. Лунный камень – простой серебряный обруч. Серебро – овал, обсидиан – овал. Кольцо из солнечного камня – на большом пальце левой руки. Они начали светиться, с начала слегка, потом сильнее, когда моя энергия погладила их. Я вздохнула, чувствуя, как защита и заклинания, заключенные в каждом камне, выходят наружу, дрожат и затихают в боевой готовности.

Я быстро оделась, мои пальцы двигались с такой скоростью, какой у них не было уже давно. Застегнула рубашку, джинсы, нашла пару носков из микроволокна. Мои сапоги немного треснули, но были пригодны. Я не успела потолстеть от тихой жизни и думаю, голодной я не выглядела. Демонский метаболизм лучший друг любой девушки.

Дрожащими руками я подняла перевязь. Просунула в нее руки и застегнула снизу. Проверила ножи. Они были по-прежнему остры. Плазменная пушка отправилась в кобуру под левой рукой. Пистолеты легко скользнули на свое место. Я застегнула их и услышала приятный щелкающий звук.

Единственной оставшейся вещью была моя походная сумка – сумка, которая побывала со мной в аду, вернулась со в ночной кошмар моего детства, которую я брала на каждое задание с тех пор, как Дорин купила ее и пришила несколько дополнительных карманов и петель, для удобства.

Я подняла сумку и шесть дополнительных застежек, обошла кровать и сгребла оставшийся мусор. Листы бумаги, бутылки со святой водой, солью, смесь кукурузной муки, набор отмычек, дополнительные носовые платки и боеприпасы, и кулон, все еще испускающий энергию из простого черного кожаного футляра. Кусок освещенного мела – пальцы начали дрожать, когда я прикоснулась к нему. Я отчаянно искала его в заброшенном кафетерии «Риггер-Холла», когда Лурдес преследовал меня, неся в себе ядовитый след Мировича, как гниющий цветок. Серебряный «Зиджан», казавшийся светлее от выгравированной на нем надписи. Старая помятая копия Девяти Канонов – сборник рун, которые маги, колдуны и другие псионы использовали до Великого Пробуждения – которая была со мной с Академии. Моя колода карт таро, завернутая в голубой шелк. Грубый кусочек кристального кварца, еще несколько гематитов и кусочков янтаря. И остальная мелочь.

• Предыдущая
• 8/70
• Следующая