Маленькая художница - Мортимер Кэрол - Страница 24

• Предыдущая
• 24/24

– Это уж точно! – Мак наконец перевела дух.

– Но с другой стороны, это не так уж плохо… – стал увещевать ее Джонас. – Это значит, что у меня нет багажа прошлого, что во мне не может быть еще каких-то остаточных чувств к другой женщине. – Он аккуратно взял Мак за руки.

– Остаточные чувства? – Надежда разрасталась внутри ее.

– Кстати, – Джонас отпустил ее, – пойду достану твой подарок, он в кармане пальто.

– Мы открываем подарки только утром, – предупредила его Мак. – Семейная традиция!

– Но уже почти утро. Кроме того, подарок не упакован…

Единственным подарком, который Мак хотела получить на Рождество, был сам Джонас.

Вернувшись, Джонас застал Мак в той же позе, в какой и оставил. Сердце готово было вырваться из его груди, пока он подходил к ней с двумя сложенными листами в руках.

– Мне нужна твоя подпись, чтобы отдать этот план на утверждение. – Он был очень напряжен, протягивая ей бумаги.

– Новый план, включающий мой дом… – прошептала Мак, взглянув в бумаги.

На его виске пульсировала жилка.

– Этот строительный план не подразумевает сноса твоего дома, а возводится вокруг него, – объяснил Джонас.

– А что на втором листе? – Мак зашуршала бумагами.

– Это оригинальный план, подразумевающий снос твоего дома. – Его руки заметно дрожали.

– И ты приехал, чтобы вручить мне это?! – Глаза Мак стали огромными, в них заблестели слезы, готовые вот-вот скатиться на щеки. – Ты все-таки невозможен, Джонас! Ты проделал весь этот путь ради новой попытки выкупить мой дом? – Она помолчала немного и вдруг закричала: – Мой ответ – нет! Ты понимаешь? Нет! – И тут непрошеные слезы все-таки потекли из ее глаз.

– Я еще не задал вопрос… – произнес он мягко.

– В этом нет необходимости, – замотала Мак головой, и черные волосы окутали ее плечи блестящей волной. – Уходи, Джонас! И не возвращайся! Я не хочу тебя ни видеть… – Она отвернулась от него.

– Ты выйдешь за меня?..

– Ни слышать… – Мак продолжила было свою фразу, но, услышав эти слова, резко оборвала тираду: – Что… что ты сейчас сказал?!

– Я спросил, не окажешь ли ты мне честь выйти за меня замуж? – торжественно повторил Джонас.

Значит, она не ослышалась…

Они во все глаза смотрели друг на друга.

– Но почему?.. – пролепетала она первое, что пришло на ум.

– Большинство женщин сказали бы: «Нет, Джонас» или «О, как это неожиданно!». А ты спрашиваешь – почему? – Джонас улыбнулся и пожал плечами.

– Это немного неожиданно… – Лицо Мак заалело румянцем, она почувствовала, как ее накрывает жаркая волна.

– Но не для меня. Последние две недели без тебя показались мне адом, – тихо признался Джонас.

– Почему?.. – как попугай, вновь повторила она.

– Снова – почему? Мак, я не хотел в тебя влюбляться. Но ты… Ты самая эмоциональная, яростная, упрямая… – Джонас буквально захлебывался словами.

– Не могли бы мы вернуться к фразе о… любви? – Ее сердце стучало так громко, что он мог слышать его биение.

– Обворожительная, теплая, волнующая и самая прекрасная женщина из всех, кого я когда-либо встречал! Как можно было не полюбить тебя? – Джонас взял ее за руки и заглянул ей в глаза, а Мак показалось, что в самую ее душу…

Ее знобило и бросало в жар одновременно.

– Ты действительно… меня… любишь? – запинаясь, прошептала она.

– Боюсь, все еще хуже, – склонил голову Джонас. – За эти две недели я понял, что хочу с тобой очень многого: любви, брака, детей. Хочу быть твоим первым и единственным любовником. Хочу всю оставшуюся жизнь, просыпаясь, видеть тебя рядом. И больше всего хочу быть мужчиной, которого ты заслуживаешь, которого ты сможешь любить. Ты предоставишь мне шанс доказать, что я могу быть этим мужчиной?

Бог мой! Джонас любит ее, хочет жениться и даже… завести детей! У Мак закружилась голова.

– Ты хорошо все обдумал? Уверен? – покачала она головой, все еще толком не осознавая, что он сказал. – Потому что брак и дети значат для меня слишком много…

– На меньшее я и не согласен! – Джонас уже не знал, как убедить ее. – Мак, ты неправильно поняла мою идею с этими строительными планами. Первый план не затрагивает твой дом, а второй предполагает совершенно другое его расположение… В обоих случаях я вовсе не имел в виду снос твоей студии!

– Покажи! – потребовала она.

Джонас развернул второй план:

– Видишь? Вот эта стена вся будет из стекла, как потолок в той комнате. Это копия твоей студии, – быстро объяснял он, торопясь, чтобы разочарование от непонимания вновь не накрыло Мак с головой. – И еще… Я ездил к своим родителям, потому что люблю тебя. Потому что ты была права в том, что нужно разрешить эту ситуацию, распрощаться с призраками прошлого. – В горле у него пересохло, и он с трудом сглотнул. – Ты моя жизнь, Мак. Я прошу дать мне шанс доказать свои чувства. Я люблю тебя, безумно люблю и буду любить всегда. Что ты нужна мне такая, какая есть, даже одетая в свою вычурную одежду! – решительно закончил Джонас и замер, замолчав, ожидая своей участи, как преступник – приговора суда.

– И ты разрешишь мне ходить в том, к чему я привыкла? И не надо будет надевать все эти вечерние платья и туфли на шпильках? – поддела она его – то ли всерьез, то ли в шутку, Джонас так и не понял, да это было теперь и не важно.

А для Мак его последние слова значили больше, чем самое романтичное признание в любви. Он действительно ее любил!

– Насколько я понял, ты готова провести всю жизнь в том комбинезоне? – Джонас улыбнулся. – Дай мне шанс, милая моя… Клянусь, ты никогда об этом не пожалеешь!

– О, Джонас… – то ли пропела, то ли простонала Мак.

Он в тревоге не сводил с нее глаз:

– Что это значит? Это «нет, спасибо»? Или «дай мне подумать»?

– Это значит, что я очень тебя люблю! – просто сказала Мак.

– Ты меня любишь?! – Джонас выглядел потрясенным.

– Представь себе. Причем настолько, что мне безразлично, где жить и в чем ходить. Главное, чтобы ты был рядом, – произнесла Мак. – Я люблю тебя настолько, что и для меня эти две недели стали сущим адом! Я люблю тебя, Джонас Бьюкенен!

– Достаточно сильно, чтобы выйти за меня? – подхватил он.

– Достаточно, чтобы провести с тобой остаток моих дней, – добавила Мак радостно.

Несколько минут он пристально смотрел на эту хрупкую, маленькую женщину, и у него не было сил оторвать от нее влюбленный взгляд. Наконец, прижав Мак к себе, Джонас уткнулся в ее волосы, с наслаждением вдыхая их цветочный запах.

– Не верю, что отпустил тебя две недели назад… – шепотом признался он. – Знаешь, я думал, что все кончено…

– Поцелуй меня! – потребовала Мак.

– Я буду любить и целовать тебя всегда, – пообещал он, жадно впившись пересохшими губами в ее губы.

Такая жизнь вполне устраивала маленькую художницу…

• Предыдущая
• 24/24