Маленькая художница - Мортимер Кэрол - Страница 22

• Предыдущая
• 22/24
• Следующая

– Кроме обоюдного желания, – вкрадчиво напомнил он ей.

– То, что хочешь, не всегда полезно.

– Что, черт побери, это значит? – взвился Джонас.

Да, нервы у него совсем расшатались! Правда, он сегодня не спал, потом эта нервотрепка с полицией, а теперь вот он здесь, у дома Мак, а она даже и не думает приглашать его внутрь. Более того, Мак призналась, что скоро сама куда-то уйдет. Куда? На свидание? При этой мысли Джонасу стало нехорошо.

– Например, я очень люблю шоколад, – продолжала объяснять Мак, – но в то же время знаю, что если съем его много, то мне будет плохо.

– Ты сравниваешь отношения со мной с поеданием шоколада?! – Ярости Джонаса не было предела.

– Это был только пример, Джонас, – услышал он ее насмешливый голос, который, впрочем, тут же довольно серьезно добавил: – У нас нет будущего.

– Но нам хорошо вместе! – пытался он возразить.

– Я говорила про будущее.

– Ты не можешь знать наверняка!

– Но это очевидно для нас обоих.

Да, он это знал. Мак – как раз из тех женщин, которых Джонас опасался. Неопытная в интимном плане, настроенная на создание семьи, теплая, уютная и слишком эмоциональная… Она олицетворяла все то, что было бы лишним в его жизни. И в то же время все то, чего он так хотел…

– Я действительно не из тех, кто будет окружать женщину романтикой и цветами, но…

– Я никогда не просила и не ждала этого от тебя, – прервала его Мак.

– Тогда что же тебе нужно? – уставился он на девушку.

– От тебя? Ничего!

– Тогда откуда эта агрессия? Почему ты злишься? – Джонас чувствовал себя явно не в своей тарелке.

– Я не злюсь. По крайней мере, не на тебя, – покачала она головой.

– На кого же?..

– Ты не поймешь. – Мак отвернулась.

– Попробуй объяснить, – дрожащим голосом спросил он.

Джонас не узнавал сам себя. Эта женщина явно не хочет с ним общаться. Но почему? Разве ей было плохо с ним сегодня ночью? Может быть, он что-то сказал ей такое, что обидело ее? Джонас был в смятении. Конечно, лучшим выходом было бы попрощаться, повернуться и уйти отсюда, и чем раньше он это сделает, тем лучше!

Но он не мог этого сделать…

– Просто мы по-разному смотрим на вещи, – спокойно объяснила ему Мак.

Он ничего не понимал. Что-то произошло в его жизни, чему Джонас никак не мог найти названия.

И именно это – то, что жило сейчас в нем, – удерживало его здесь, у крыльца дома женщины, которая даже не пригласила его войти…

– Что ты имеешь в виду?

– Все, что важно в отношениях. Мне не нужна романтика и цветы. Я хочу быть нужной!

Она что, издевается над ним?!

– А разве вчерашнее занятие любовью не показало, что ты мне нужна? – взвился он.

– Это показало, что ты меня привлекаешь физически, – спокойно парировала на его возмущение Мак.

– А разве не так начинаются все отношения?

– Может, твои отношения и начинаются, и заканчиваются подобным образом. И я не стану исключением…

– Откуда ты знаешь? – Джонаса уже почти трясло.

– Мы оба это знаем, – мягко сказала она.

– Ты делаешь какие-то выводы…

– Я стараюсь быть реалисткой. И не хочу, чтобы у нас начался роман, Джонас.

– Почему бы тебе не сказать, что тебе нужен, так сказать, «полный пакет»: любовь и романтика, приправленная браком? – с раздражением бросил он.

– И для всего этого нужен другой мужчина! – Ее щеки пылали.

– Не такой, как я, хочешь сказать?

– Да, не такой! Неужели ты не видишь, что сам позволяешь детским переживаниям взять над собой верх? Они наносят тебе больший вред, чем кто бы то ни было. Ты позволяешь им рушить твою жизнь.

– Так ты еще и психотерапевт? – с издевкой произнес он.

– Нет, конечно нет! – Мак покачала головой. – Я лишь думаю, что ты не сможешь нормально жить, пока не посмотришь в лицо проблеме, которая была у твоих родителей.

– Прощение и все в таком духе? – усмехнулся Джонас.

– Да, – просто кивнула она.

Джонас пристально посмотрел на нее, затем обвел взглядом дом:

– Не думала о его продаже?

– Ни секунды! – Резкая перемена темы насторожила Мак.

Этот ответ поставил Джонаса перед дилеммой. Той самой дилеммой, которая стала причиной их знакомства.

– Это твое последнее слово?

– Да, я совершенно уверена в этом решении.

– Хорошо. – Он тяжело вздохнул.

– Это значит, что ты принимаешь мое решение?

– А что, у меня есть выбор? – Джонас окинул взглядом Мак, потом перевел глаза на дом.

– Пару недель назад ты был решительно настроен выселить меня отсюда!

– Это было до того, как Ивонн начала свою дурацкую игру. И до того, как я тебя узнал.

До того, как Джонас узнал ее… Как человека или как женщину? Сейчас было уже не важно, продаст ли она дом или нет.

– Мне действительно уже пора.

– Желаю приятно провести время. – Взгляд его голубых глаз ничего не выражал.

Мак поняла, что это пожелание касалось ее жизни. После такого разговора Джонас не захочет быть частью ее жизни. Она знала, что дело не в ней. Что одна только мысль об эмоциональной привязанности чужда этому человеку.

Сама же Мак не понимала, как можно жить без любви. Без любви родителей, семьи, друзей, любимого и близкого человека. Хотя после сегодняшнего дня ей самой придется научиться жить без последнего…

– И тебе того же! – Она быстро поднялась по ступенькам и открыла дверь дрожащими руками.

Войдя в дом, не поворачиваясь, Мак захлопнула за собой дверь. Если бы она повернулась, то наплевала бы на все свои принципы и бросилась к нему в объятия…

Бросив ключи и пальто на барную стойку, Мак включила свет и поднялась в студию.

Картина, над которой она работала последнее время, так и стояла занавешенной с вечера, когда они с Джонасом занимались любовью. Теперь ей тяжело здесь находиться. Воспоминания о прошедшей ночи были еще так свежи…

Подойдя к накрытому холсту, Мак немного поколебалась. Наконец ткань была сорвана. Фон был сине-голубым, а в центре было такое знакомое ей и такое любимое лицо: широкие брови, светлые и в то же время насыщенные цветом глаза, ярко выраженные скулы, аристократичный нос, четко очерченные губы…

Джонас.

Мак крайне редко писала портреты. И даже сама себе не могла объяснить, зачем начала этот. Его черты глубоко и надолго засели в ее душе, как и любовь, которую она испытывала. Мучительная, постоянная, такая, от которой никуда теперь не деться.

Ее глаза были полны слез. Мак задумалась, что ей делать с этим портретом, когда он будет готов?

Наступил канун Рождества.

– Давай быстрее, пап! Если ты не поспешишь, мы опоздаем, – торопила отца Мак в их доме. – Ты же знаешь, как мама не любит опаздывать….

Она запнулась, открыв дверь. За ней стоял мужчина, поднявший руку, чтобы позвонить в дверь.

Боже, это был Джонас! Мак почувствовала, как краска заливает ее лицо. Совершенно ошарашенная, она смотрела на выражение его лица.

Что он тут делает? Из всех мест на земле…

– Я понимаю, что вы не ожидали меня увидеть, но, надеюсь, я не опоздал к походу в церковь? – Он с почтением кивнул всем людям, стоявшим за ее спиной.

– Я… да, конечно. – Мысли путались в голове Мак.

С момента их последней встречи прошло две недели. За это время от Джонаса не было ни слуху ни духу. Ни телефонных звонков, ни ожиданий у ее дома. Ничего. Может, это все ей чудится? Пожалуй, самым правильным объяснением будет слово «галлюцинация». Наверняка Джонас Бьюкенен сейчас сидит с шикарной блондинкой где-нибудь на пляже на Карибских островах, потягивая коктейль.

– Шевелись, дорогая, иначе мы… О! – Мать Мак с любопытством посмотрела на Джонаса.

Итак, это была не галлюцинация. Джонас действительно стоял на пороге дома ее родителей в восемь часов вечера в Рождество.

Джонас уже и сам начал сомневаться в правильности своего решения приехать в Девоншир. Но он так хотел сделать Мак сюрприз…

• Предыдущая
• 22/24
• Следующая