Духи Великой Реки - Киз Грегори - Страница 29

• Предыдущая
• 29/128
• Следующая

– Может быть, ты и забыл, скотовод, но хоть ни один из ваших кланов не признает родства со мной, все же вырос я среди вас, и это вашему вождю я клялся в верности. Не так уж много дал мне твой народ, но то немногое, что дал, не тебе у меня отбирать.

Перкар внимательно посмотрел на Нгангату, потом смущенно кивнул:

– Прости меня. Ты волен умереть вместе со мной, конечно.

– Спасибо.

Словно их согласие послужило сигналом, к ним с криками поскакало несколько всадников. Перкар, оскалив зубы, схватился за рукоять Харки.

«Они не нападают на вас, – сказал меч. – Пока еще нет. Держи меня наготове».

Перкар перевел дух; всадники разделились и окружили их с Нгангатой, громко крича и размахивая топорами и кривыми саблями. Перкар не знал никого из этих кочевников; все они, как и те, что напали на них у потока, носили на шлемах перья – знак войны. У каждого был плащ из человеческой кожи, и высохшие руки хлопали на ветру, как крылья призраков.

Они с Нгангатой молча сидели на своих конях, выслушивая проклятия, которые выкрикивали менги. Наконец один из всадников отделился от остальных и заставил своего разгоряченного коня танцевать на месте. Это был совсем молодой воин с могучими мышцами.

– Эй, ты! – крикнул он Перкару. – Скотовод! Мы будем биться.

Перкар не смотрел ему в глаза; прямой взгляд считался у менгов оскорблением. Вместо этого юноша взглянул на небо, словно разглядывая облака.

– Я не собираюсь сражаться с тобой, – ответил он.

– Мы здесь по приглашению Братца Коня, – добавил Нгангата. – Мы приехали не для того, чтобы биться.

– Это правда, – услышал Перкар чьи-то слова. – Они охотились с нами вместе в предгорьях. – Еще несколько голосов подтвердили слова Нгангаты.

– Охотились в предгорьях… Не там ли он раздобыл моего брата, Свирепого Тигра? – Воин ткнул толстым пальцем в коня, и Перкар понял, что и без того напряженная ситуация стала совсем для них неблагоприятной. Это ведь были менги. Конечно, они узнали коня и стали гадать, где его хозяин.

Перкар оказался избавлен от необходимости отвечать: к первому воину присоединился еще один. Он тоже был совсем молод, и глаза его имели необычный для менга цвет – они были почти зеленые.

– Помолчи, Чуузек. Братец Конь все объяснил нам про этих двоих.

– Эй, кто-нибудь, приведите Братца Коня, – раздался крик из толпы. – И побыстрее! – Перкар не обернулся на голос, но ему показалось, что кричал Хуулег, парень, с которым они вместе охотились и пили пиво.

– Как я уже сказал, – повторил Перкар, – я ни с кем не намерен сражаться. – Воин, которого назвали Чуузеком, бросил на него яростный взгляд. Окружившие их всадники, казалось, разделились во мнениях: многие подбадривали Чуузека, но другие не менее громко возражали против такого нарушения гостеприимства. – Что ты имеешь против меня?

– Вы – те самые белокожий и житель леса. Вы начали эту войну, – громко заявил Чуузек, словно сообщая общепризнанный факт.

Перкар лишь мог, открыв рот, таращить на него глаза. Вместо него на обвинение ответил Нгангата:

– Кто это тебе сказал?

– Гаан. Пророк.

При этих словах все умолкли, но тут раздался голос Братца Коня:

– Ну вот, мои племянники вернулись, – сказал он сухо и совсем негромко; однако в тишине, последовавшей за откровением Чуузека, его услышали все.

– Племянники менга – менги, – бросил Чуузек.

– Так и есть, – согласился Братец Конь. – Они менги – в этом лагере и сейчас. – Старик протолкался сквозь толпу, за ним по пятам шли двое молодых воинов его клана. Братец Конь холодно посмотрел на Чуузека. – Менги знают, как подобает вести себя в деревне родича.

– Да, – подтвердил зеленоглазый парень. – Конечно, знают.

Чуузек, лицо которого было искажено яростью, неожиданно широко улыбнулся и повернулся к Братцу Коню.

– Ты меня не понял, шутсебе. Сейчас ведь бенчин, время пиров и игр. Я только спросил твоего племянника, не хочет ли он сыграть в бечиинеш.

– Не хочет, – рявкнул Братец Конь.

Перкар сжал губы, отчаянно пытаясь вспомнить, что же значит «бечиинеш». Он слышал это слово раньше; вроде бы это что-то похожее на «урони»… Нет: «шлепни». Действительно игра, и притом грубая.

Чуузек отмахнулся от возражения Братца Коня.

– Он может сам мне ответить – раз уж он такой маленький и мягкотелый, что игры менгов не для него.

– Ну, – мягко сказал Перкар, – сражаться я не собираюсь, но если ты хочешь только поиграть…

Братец Конь нахмурился и покачал головой; Нгангата тоже поднял брови, показывая Перкару, что тот соглашается на опасное предложение. Однако нужно же было что-то предпринять, иначе его не оставят в покое даже на то недолгое время, которое нужно, чтобы забрать Хизи. А если бы это и удалось, ничто не помешает отряду воинов последовать за ними и напасть в пустыне, где их не будут защищать авторитет Братца Коня и законы гостеприимства. Нет, пришло время ему показать себя – вот и Чуузек смотрит выжидающе.

Чтобы добраться до дома, ему нужно пересечь пять сотен лиг территории, принадлежащей менгам. Лучше разделаться с этим – или по крайней мере попробовать – сейчас же.

– Конечно, я принимаю твое приглашение, – ответил он, и толпа разразилась хриплыми криками одобрения. Чуузек оскалил зубы, предвкушая удовольствие.

– Прекрасно, – вмешался Братец Конь, – но по крайней мере пусть мой племянник хоть что-нибудь съест, пусть утолит жажду. Сегодня еще хватит времени для игры в пятнашки.

– Нет, – отказался Перкар. – Я готов сыграть немедленно. – Говоря это, он взглянул прямо в глаза Чуузеку и увидел в них злобный огонь.

Братец Конь вздохнул:

– У Перкара нет лопатки. Я одолжу ему свою. – Он повернулся и побрел в глубь деревни.

На мгновение воцарилось молчание. Потом толпа всколыхнулась, и Перкару даже показалось, что менги подняли его вместе с конем и вынесли на дорожку вокруг лагеря. Все еще радостно вопя, кочевники разбрелись по сторонам плотно утрамбованной копытами площадки. Перкар не был уверен в этом, но многие, похоже, бились об заклад.

Вскоре Братец Конь вернулся; он принес деревянную лопатку длиной в руку человека и шириной в ладонь. Она была вырезана из твердого дерева и обтянута на конце кожей. Братец Конь вручил лопатку Перкару, и тот стиснул обитую войлоком рукоять. Лопатка по весу почти не уступала мечу.

Чуузека нигде не было видно.

– Что я должен делать? – спросил Перкар. Братец Конь покачал головой:

– Скажи мне, что положить в твое погребение. Чуузек собирается тебя убить.

Перкар улыбнулся и кивнул:

– Да, да. Но что я должен делать?

Старик обвел рукой дорожку.

– Он теперь на другой стороне деревни. Сейчас кто-нибудь протрубит в рог, и вы поскачете навстречу друг другу. Потом вы должны ударить друг друга лопатками.

– Как определяется победитель?

Братец Конь сплюнул.

– Ох, это ты скоро узнаешь. Вы просто должны продолжать скачку, пока можете и хотите. Мой тебе совет – сразу же падай на землю. Такое поражение очень позорно, но тогда Чуузек получит всего один шанс сломать тебе шею.

– Могу ли я отбивать его лопатку?

– Ты можешь делать все, что хочешь. Это не имеет значения.

– Ты же никогда не видел меня в бою.

Братец Конь положил руку на колено Перкару и откровенно посмотрел ему в лицо.

– У тебя бог-меч, я знаю. Без сомнения, когда ты сражаешься им, ты великий воин. Но сейчас ты будешь просто всадником с деревянной лопаткой в руке, а противник твой – менг, который оказался в седле за девять месяцев до своего рождения.

– Ох…

– Да. Обычно при игре в пятнашки люди соблюдают осторожность. Однако несчастные случаи бывают, и если все выглядит как несчастный случай, никто не назовет его убийством. Раз в игре участвуешь ты, не потребуется даже особенно стараться.

Перкар мрачно кивнул.

– Ну что ж, – пробормотал он. – Я поеду, пожалуй. Братец Конь покачал головой.

– Когда раздастся звук рога, скачи вон туда. – Он показал на север.

• Предыдущая
• 29/128
• Следующая