Дети Великой Реки - Киз Грегори - Страница 71

• Предыдущая
• 71/89
• Следующая

– Кто же он?

– Жрецы приставляют наблюдателей к таким детям, как ты, – к детям, которые их настораживают. Чаще всего это джик.

– Джик? – дрогнувшим от ужаса голосом переспросила Хизи.

– Я знаю, ты читала о тех Благословенных, которых удалось обнаружить слишком поздно. Дети аристократов вдруг становились одержимыми и производили большие разрушения. Жрецы не могут допустить, чтобы такие случаи повторялись. Когда ребенок внушает им опасения, они вызывают джика; Джики не только следят за чужеземными послами или расправляются с обнаглевшими купцами, но и наблюдают за детьми, чтобы при необходимости вовремя остановить их.

– Ты говоришь так, как будто оправдываешь жрецов, – пробормотала Хизи с внезапным недоверием.

– Я всего лишь объясняю тебе, какова опасность и откуда она проистекает, – спокойно ответил Ган. – Я ведь не хочу, чтобы крыша библиотеки вдруг обрушилась мне на голову, а за ней весь дворец. Но мне также не хочется, чтобы тебя свели вниз по Лестнице Тьмы. Наберись терпения, Хизи, и позволь мне сделать все, что я могу. И будь осторожна! Твой Тзэм не защитит тебя от джика.

Возвратившись в большой зал, Хизи заметила Йэна. На столе перед ним лежало примерно с полдюжины открытых книг. Йэн поднял голову и улыбнулся ей.

Хизи кивнула в ответ, но подходить не стала. Жизнь и так казалась ей достаточно запутанной, чтобы еще водить дружбу с купеческим сыном. Вернувшись домой, Хизи молча взглянула на Квэй, хлопотавшую по хозяйству, и отправилась в свою комнату, где можно было прислушиваться к уютным домашним звукам, не опасаясь, что тебя заставят говорить.

Пока Хизи лежала, думая и вспоминая, в комнате появился призрак – прозрачно-голубой, с радужным отливом. Хизи встревоженно наблюдала, как он передвигается по комнате, словно исполняет некий величественный танец. Призрак не приближался к ней, пытаясь коснуться, как это было в прошлый раз. Наконец он, завиваясь, как дым, сделался совсем прозрачным и исчез.

Хизи, оставшись в одиночестве, подумала над тем, не сможет ли она сделать какие-то утешительные выводы. Теперь она могла сказать, что понимает многие события, случившиеся в последние несколько месяцев. Сила в ней начала просыпаться, когда пришли первые крови. Страшный призрак, живущий в Реке, почуял Хизи, спрятался в источнике, когда ее отец вызвал его младших сородичей, и затем вылез наружу. Хотел ли он сожрать Хизи, или попросту тянулся к ней, как мошка к огню, было несущественно. Хизи предполагала первое, вспоминая, как призрак в ее комнате приобрел очертания и кровь при простом соприкосновении с кровью. Кем некогда был этот обитающий в Реке демон? Может быть, кем-то вроде Хизи. Девочкой, обладающей непонятной, нежеланной для нее силой. Интересно, как долго она жила там, внизу, куда свели ее по Лестнице Тьмы? Потом она умерла, и Река – сонная, безучастная – вобрала ее в себя.

Хизи почесала чешуйку – собственный знак изгнания. Она сидела так до самого вечера, как вдруг услышала скрип ворот и голоса.

Настороженно приподнялась. Жрецы! Она обречена. Хизи лихорадочно соображала, не успеет ли она по деревянной решетке вскарабкаться на крышу и добраться до Большого Дворца, чтобы отнять у жрецов право восторжествовать над ней. Но было поздно: Хизи услышала шаги во дворе, приглушенные мягкими кожаными подошвами.

Но к ней пришли не жрецы. Женщину, которая вошла к ней в комнату и прислонилась к дверному косяку, Хизи менее всего ожидала увидеть. Хизи даже узнала ее не сразу. Хрупкая, прекрасная, хотя пора ее расцвета миновала, с короткими локонами, пронизанными серебристыми прядями. Глаза такие же большие и черные, как у Хизи. Те же самые глаза, как говорили многие.

– Мама? – едва не задохнувшись, вымолвила Хизи.

Она и теперь еще не вполне была уверена.

– Да, – сказала женщина ровным голосом, в котором все же чувствовалось скрытое волнение. – Наконец-то ты узнала меня. На большее я и не могла рассчитывать.

Хизи кивнула, не в силах говорить. Наступило долгое молчание. Мать первая нарушила его.

– Ты стала такой хорошенькой, – сказала она. – У тебя будет много поклонников.

– У меня уже есть один, – уточнила Хизи, садясь на кровати и приглаживая спутанные волосы.

– Йид Ну-младший? Я слышала. Ты оставила его в недоумении.

Мать говорила плавно, отчетливо произнося каждое слово, словно извлекала их со дна памяти. Хизи заметила характерные черные пятна над ее верхней губой.

– Я не думала, что… – пробормотала Хизи, но мать жестом остановила ее.

– Нет-нет, ты должна держать его в неизвестности. Скоро…

Она нахмурилась и провела по лицу ладонью с накрашенными ногтями.

– Скоро у тебя будет много поклонников, ты будешь выбирать из них.

Хизи кивнула, опять не в силах сказать что-либо этому эфирному созданию, этой женщине, которую чаще всего она видела только издали. Когда они беседовали последний раз? Это было в саду матери, два года назад. Как давно, подумала Хизи.

– Я… – Мать вновь нахмурилась, глядя в пол, будто надеялась увидеть там нужные слова. Наконец она взглянула прямо на Хизи, и во взгляде ее светилась искренность. – Мне хотелось увидеть тебя, Хизи. Прошло много времени с тех пор, как мы говорили с тобой.

Она улыбнулась – вымученной, болезненной улыбкой.

– Как-никак, я все же выносила тебя. Девять месяцев ты находилась у меня во чреве, хоть тебе и не терпелось поскорее выбраться.

Она пожала плечами.

– Мне хотелось увидеть тебя и сказать, что я с нетерпением жду твоего присоединения к нам. Это будет замечательно, правда?

Хизи увидела во дворе Квэй. Стоявший чуть поодаль красивый, смышленый на вид юноша в ливрее притворялся, будто ничем не обеспокоен. Телохранитель матери? Или джик? Нет, джика Хизи вряд ли бы заметила, они невидимы, как духи. Нож они вонзают только в спину.

Мать, несколько раз вздохнув, улыбнулась ей.

– Мне хотелось просто повидать тебя, – пояснила она. – Ты и в самом деле стала красавицей.

– Спасибо.

Мать кивнула.

– Надеюсь, мы скоро увидимся, – медленно сказала она и вышла за порог. Сделав знак телохранителю, она удалилась.

Хизи вдруг почувствовала, что у нее сжалось сердце, стало трудно дышать. Учащенно дыша, она постаралась справиться с головокружением. Почему ее мать, после стольких месяцев разлуки, пришла именно теперь? Хизи знала почему. Знала.

Даже самая далекая мать пожелает увидеть свое дитя в последний раз.

Особенно если знает, что рано или поздно умрет. Или исчезнет.

Ган быстро огляделся по сторонам, как будто и не спал. Он тут же пригласил Хизи к себе в кабинет.

– Это оказалось сложнее, чем я думал. Боюсь, не насторожил ли я своих старых врагов, – сказал он устало.

Тревога за старика заслонила прежние страхи Хизи.

– Я не хотела подвергать тебя опасности, – сказала она.

– Неприятности для меня начались задолго до встречи с тобой, – возразил он. – Старые долги можно отложить на время, но рано или поздно приходится платить.

– Они дали тебе книги?

– Да, – заверил он ее.

Хизи ждала.

– Тут почти ничего не сделаешь, – сказал он наконец. – Кроме одного.

– Что именно?

Ган пожал плечами.

– Существует одна возможность. В старых книгах говорится, что Благословенные для чего-нибудь предназначались, прежде чем их…

Мука исказила лицо Гана, и челюсть его беззвучно задвигалась.

– Да, человек будет считаться с Запретом, если у него хватает на это ума. Но у меня часто его не хватает.

– Прежде чем их стали отправлять вниз, – закончила за него Хизи, желая, чтобы он не мучился.

– Да. – Ган, казалось, приходил в себя. – Прежде чем это началось, с ними обходились по-разному. Иных убивали. Другие покидали Нол, или же их отправляли в изгнание в далекие земли.

– А теперь? Почему сейчас этого не делают?

– Благословенных можно как-то использовать. При правильном обращении ими можно управлять. Они могут способствовать укреплению власти Шакунгов. Но королевская семья чрезмерно боится соперничества. Никто не хочет иметь сильных противников.

• Предыдущая
• 71/89
• Следующая