Российско-израильская война 2029 года - Амнуэль Павел (Песах) Рафаэлович - Страница 3
- Предыдущая
- 3/3
Слава Богу!
Но тут меня выдернуло в очередной междугородный кабель, и я помчался куда-то, пытаясь ухватиться за стенки световодных волокон. Движение все убыстрялось, кто-то толкал меня сзади, и у меня не было времени обернуться, чтобы врезать этой программе по командному файлу.
И хорошо, что я этого не сделал. Неожиданно труба, в которой мы летели, расширилась до размеров тоннеля метро (на самом-то деле, думаю, новый кабель не превышал диаметром двух сантиметров), и я понял, что выпал в международную сеть. Ускорение стало еще больше, мне даже послышался свист в ушах.
На полной скорости, наверняка близкой к скорости света, я и мой толкач влетели в огромную паучью сеть и вмиг застряли. Оглядевшись, я увидел множественные маркировки программ Российского министерства обороны и понял, что оказался на переднем фронте сражения. Самое место для историка, даже ничего не понимающего в компьютерах.
Что вам сказать? Все свершилось на моих глазах. Я жалел только, что, запутавшись в паутине защитных программ, не сумел ничем помочь неведомому мне израильскому хакеру, работавшему просто виртуозно. Впрочем, если бы я вмешался, то, наверное, совершил какую-нибудь историческую глупость.
Лед защиты крошился, плавился, шипел и исчезал. А за ним вставали грандиозные, подобные величественным небоскребам Манхэттена, программы стратегических сил Российской армии. И хакер шагал по ним с хрустом, вдавливая конструкции и изничтожая прежде всего командные файлы, отчего программы становились эластичными как резина.
Думаю, секунды за две-три мы добрались бы до личных кодов российского президента Миронова, и хотел бы я посмотреть на это зрелище!
Но хакер неожиданно осадил назад, и мы опять оказались в тоннеле метро, и скорость движения приблизилась к световой; вот почему, когда Роман сдернул с моих висков датчики, я еще долго видел перед глазами игру света и тени, и ничего более.
— Что? — спросил я.
— Мир, — сказал Роман. — Оба стратегических компьютера — наш и русский — заключили пакт о ненападении и дружбе на период с 4 часов 17 минут до 18 часов 00 минут по тель-авивскому времени. Программно-боевые действия остановлены, теперь пусть политики разбираются.
— Успеют? — спросил я.
— Премьер Визель уже разговаривает с президентом Мироновым.
Двое суток я приходил в себя. В субботу Роман пришел ко мне, как обычно, и мы поговорили о футболе. Команда «Маккаби» (Хайфа) только что сыграла вничью с московским «Спартаком».
— Это символично, — заявил Роман. — В наше время лучше ничья, чем победа. Скажи на милость, что бы мы делали с Россией, если бы наши хакеры победили?
— А что бы они делали с нами? — спросил я, вовсе не надеясь на ответ.
— Коршунов… — сказал я через некоторое время, — вы его нашли?
— Тоже мне проблема, — отозвался Роман. — Можно подумать, что он исчезал…
— Не понимаю! — воскликнул я, вспоминая ночное заседание у Кахалани.
— Видишь ли, его перевербовали в тот вечер наши битахонщики. До того он работал на Россию, делая вид, что работает на нас. А после девяти вечера стал работать на нас, делая вид перед Россией, что работает на нас, в то время как на самом деле…
— Хватит! — сказал я. — Это слишком запутано. Почему об этом не знал никто из генштаба?
— Конспирация. Компьютеры контролируют подачу кондиционированного воздуха в помещение, они могли фиксировать разговоры, передавать по линиям связи… Нет, нужно было быть полностью уверенными, что Коршунова не провалят в самом финале операции.
— Если ты еще скажешь, что именно он был со мной, когда…
— А кто же еще? Он действительно гениальный хакер, он просто не мог допустить, чтобы кто-то другой взламывал защиту российского министерства обороны.
— Ясно, — сказал я. — Скорпион, как говорили в шпионских романах, укусил себя за хвост.
— Какой еще скорпион? — подозрительно спросил Бутлер.
— Неважно, — отмахнулся я. — Это из истории.
— А, — сказал Роман.
История его не интересовала.
- Предыдущая
- 3/3
