Песочные часы (СИ) - Романовская Ольга - Страница 81

• Предыдущая
• 81/108
• Следующая

Собственно, заходить внутрь я не собиралась, просто гуляла, взяв Рагнара из коляски на руки, показывала яркие вывески, интересные дома — всё, что могло его заинтересовать. Сын радостно разговаривал на своём языке, который я постепенно начинала понимать, периодически норовил потрогать и стащить мой браслет.

А в конце прошлой недели он впервые произнёс что-то похожее на 'мама'. При хозяине. Всего одно слово — а сколько радости! Его первое слово. Теперь учила Рагнара называть 'папой' норна. Безуспешно, конечно, ещё слишком маленький.

Рагнар любит повторять за мной звуки, но при отце то ли стесняется, то ли упрямится, хотя ручки к нему тянет. И улыбается. Хотя, это взаимно.

Мы играли с ним в ладошки, когда нас из окна заметил Тьёрн. Вышел, окликнул меня, предложил зайти в дом.

Рагнар недоверчиво осмотрел его и на всякий случай прижался ко мне.

Я согласилась, зашла, сказав, что только на пять минут. Выпила чаю (у магов он мгновенно получается), позволила сыну поползать по ковру: его заинтересовал пёстрый рисунок, заставивший забыть, что мы находимся в доме 'чужого дяди'.

Тьёрн внимательно, сосредоточенно рассматривал малыша, мне даже показалось, что неприязненно, чуть ли не ревниво, а потом, улыбнувшись, заметил, что тот — вылитая копия отца.

— Надеюсь, норн не забыл про древний неписанный закон. Или он ждёт, пока у сына отрастут волосы, и определится цвет глаз? Но и слепому понятно, что зелёными они не будут, а волосы уже двуцветные. Как у истинного норна, не полукровки, вроде меня, — маг усмехнулся. — Видимо, у Тиадеев сильная кровь, раз практически полностью заглушает твою. Но взгляд у него твой. Может, и характер. Хороший малыш, красивый… Он хоть его любит?

Я кивнула. Души не чает — так будет вернее. Мало того, что сын, так ещё и наследник.

— Про тебя не спрашиваю, сам вижу. У меня ведь для тебя подарок, Иалей, сейчас принесу. Извини, что заранее, но не уверен, что мы скоро увидимся.

Тьёрн вернулся с небольшим холщовым мешочком, из которого я извлекла сферу из чёрного, похожего на оникс, камня с белыми прожилками.

— Ты сможешь это спокойно носить, не вызывая вопросов. На вид — простой недорогой камень, но на самом деле — амулет. Он отводит сглаз и оберегает жизнь. Прими на счастье!

Я сдержанно поблагодарила Тьёрна, попрощалась, подхватила на руки Рагнара, тут же выразившего своё недовольство визгом и активным сопротивлением, и вышла на улицу. Как раз вовремя — едва мы успели дойти до угла улицы Белой розы, как показался слуга. Я поспешила обратить на себя его внимание. Если бы я пряталась, делала вид, что его не вижу, он бы запомнил, а так мы с сыном просто гуляли по этой улице. Никаких подозрений, не о чём докладывать хозяину.

Но, видимо, судьба полагала, что день складывался для меня слишком удачно, потому что послала встречу с тем человеком, которого предпочла бы забыть. Увы, она из Гридора исчезать никуда не собиралась.

Я дала в руки Рагнару, которому не сиделось в коляске, погремушку и, подняв глаза, увидела женщину со знакомыми шоколадно-пшеничными волосами. Она выходила от модистки.

Испугавшись, я инстинктивно закрыла собой сына. Заметив мой страх, слуга, в свою очередь, встал рядом со мной, убрав свёртки с покупками в сумку сзади коляски.

Норина Доррана нас заметила, хищно улыбнулась и направилась в нашу сторону. Она мало изменилась за эти годы, и мне на миг показалось, что их и не было, а меня только-только привезли в столицу.

Разумеется, норина была не одна, с хыром, который сторожил её лошадь и по едва заметному знаку поспешил подвести животное ближе к хозяйке.

— Та-а-ак, и кто это у нас? — от одной её улыбки мне стало дурно. Вспомнились все унижения и страшные побои, чуть не закончившиеся самым плачевным образом. Она ведь хотела забить меня до смерти. Из ревности и оскорблённой гордости. Забыла ли она ту пощёчину любовника и то, что он поставил торху выше неё? — А ты хорошеешь, зелёноглазенькая, и платье, хоть и скромненькое, не рабыни. Приличное платьице, я бы сказала, как у благопристойной девицы. Так и ошибиться не долго. С удовольствием исправлю эту ошибку.

Она шагнула, намереваясь порвать мне юбку, чтобы появились торхочьи разрезы по бокам, сорвать с лифа розу и декоративный шнур, делавший серое платье не таким унылым, рабским, а даже нарядным, но помешал слуга, вставший на мою защиту. Ухватив норину за запястье, он настоятельно посоветовал той не трогать торху виконта Тиадея.

— Какое ты имеешь право, щенок, поднимать руку на норину? — сверкнула глазами Доррана и потянулась к плети. — Ты хоть и аверд, но можешь за это поплатиться. Сейчас я позову хыра и…

— И вам придётся поговорить с солдатами, моя норина. Мне даны строгие указания пресекать малейшие попытки причинения вреда норну Рагнару и его матери, в том числе, применяя силу. Я просто убью вашего хыра, если вы отдадите свой опрометчивый приказ, моя норина.

В подтверждении серьёзности своих слов слуга распахнул полы куртки, демонстрируя длинный нож и короткое ружьё, заткнутое за пояс.

Норина скривила губы, беззвучно выругалась и, вырвав руку, заявила, что он слишком много себе позволяет.

— Ты посмел угрожать дворянке, более того, оскорбил её своими домыслами. Готовься обогатить араргскую казну: я добьюсь, чтобы тебе присудили крупный штраф.

— За что, моя норина? Я всего лишь выполняю свой долг, приказ господина. Вы хотели порвать платье торхи, быть может, причинить ей телесный вред, она боится вас — значит, я должен был вмешаться. Да и пристойно ли вам, моя норина, связываться с рабыней? Стоит ли она ваших потраченных нервов?

— Ты прав, не стоит. Если её хозяин настолько глуп, что позволяет ей гулять в этом, то это его личное дело. Это сын виконта? — нарочито игнорируя меня, Доррана обошла вокруг коляски.

— Да, моя норина, норн Рагнар.

Снова превратившись в благопристойную красавицу, норина приветливо улыбнулась малышу и склонилась над ним, брезгливо отпихнув меня от коляски. Ребёнок ей, определённо понравился, она даже поинтересовалась у слуги, можно ли взять его на руки. Тот ответил, что в отсутствии виконта лучше не стоит. Доррана не стала настаивать и начала сюсюкаться с Рагнаром, называя его зайчиком, спрашивая традиционное: 'А чей это у нас носик?'. Даже поиграть пробовала, но сын отказался, по обыкновению насупившись, надув губки.

— Гордый, — похоже, его реакция норину ничуть не обидела, даже вызвала уважение. — Настоящий норн. Симпатичный. Похож на отца. Что ж, мои поздравления виконту! К сожалению, в силу обстоятельств, не могу высказать их лично, так что, будь добр, передай.

Только сейчас обратив внимание на буравивший её затылок мой взгляд, она лениво поинтересовалась:

— Тебе доверили его выкармливать? Хорошо справляешься, на вид ребёнок здоровый — значит, своего отобрали. Или умер? Ничего, не велика потеря, быстро ещё одного родишь, хотя, зачем плодить скен?

— Я его мать, моя норина, — не удержалась я.

— Вот как? — её брови удивлённо поползли вверх. — Уютно устроилась в жизни, сучка. Слава Небесным заступникам, в ребёнке ничего от тебя нет, а то виконт стыда бы не обобрался, если бы ему наследовал полукровка. Да и сын бы всю жизнь мучился сознанием примеси грязной крови, рано или поздно догадался, что виконтесса Тиадей ему не мать. А так о тебе он даже не вспомнит. Так что наслаждайся тем недолгим временем, пока можешь называть его сыном.

— Вы ошибаетесь, моя норина, — прежде, чем я успела подумать, вырвалось у меня.

— Неужели? — сладко улыбаясь, она обошла вокруг коляски и встала рядом со мной. — Глазки-то опусти, рабыня, я тебе не ровня. И поклонись. Сначала мне, потом своему сыну, своему будущему хозяину. А что, вдруг ты ещё лет через двадцать будешь ещё на что-то годна? Хотя нет, тебе же будет за сорок, кожа обвиснет, фигура расплывётся от частых родов… Будешь мыть полы и стряпать на кухне, блевотину после пирушек сына подтирать. Разумеется, уже не как торха. Торха — это пока в постели приятно, пока молодая. Сомневаюсь, чтобы ты была там так хороша, чтобы через тройку лет виконт не захотел купить себе новенькую. Или ты, дурочка, вообразила, будто что-то значишь для него? Побойся богов, деточка! Ему когда-то надоест тебя иметь и делать тебе детишек, и всё, сказка кончится. Мой тебе совет, зелёноглазая: за собой следи, чтобы всё упругое было, приятное на ощупь, глаз радовало, и стони погромче, когда хозяина ублажаешь. Этому, кстати, поучись: не в том уже возрасте, чтобы одной смазливой мордочкой брать. Да и после родов тело уже не то…

• Предыдущая
• 81/108
• Следующая