Принц для сахарской розы - Щеглова Ирина Владимировна - Страница 3

• Предыдущая
• 3/16
• Следующая

Мы увлеклись. Началась возня, все громко смеялись, раскраснелись, запыхались, придумывали новые правила, азартно кричали, если удавалось поймать трудный мяч.

В какой-то момент я отвлеклась, потому что заметила очень красивого мальчика. Он остановился неподалеку и наблюдал за нами. Мяч, естественно, пролетел мимо. Юля крикнула:

– Ну что же ты!

Я ничего не ответила, только кивнула ей на незнакомца, а сама побежала за мячом.

Игра приостановилась. Наши мальчишки нетерпеливо подпрыгивали.

Я подошла к Юле и спросила:

– Кто это?

Наблюдавший за нами мальчик показался мне просто необыкновенным! Он был старше меня, такой стройный, слишком светлокожий для араба, но с длинными черными волосами. Одет он был в вельветовые джинсы песочного цвета, белую футболку и ветровку. Прямо картинка, а не мальчик.

– Давайте же играть! – потребовал Нурик. Но мы с Юлей отмахнулись от него:

– Погоди…

– Наташа, ты знаешь его? – спросила я.

Она в ответ пожала плечами.

Мальчик не уходил, он улыбнулся и неуверенно махнул нам рукой.

– Давайте позовем его! – предложила я и сразу же приветливо махнула в ответ.

– Как сказать: иди к нам? – спросила я Наташу.

– По-французски будет… вьен, – наморщив лоб, сказала она.

– Вьен? – переспросила я. – Это значит «иди сюда»?

– А что – вьен? – вмешалась Юля. – Надо его как-то по-другому пригласить, чтобы он понял, что мы зовем его не просто так, а… – она запнулась и посмотрела на меня.

– Мы зовем его играть, – подхватила я. – Наташа, как будет – играть?

– Кажется, жу… жуэ, – ответила она.

Наши мальчишки загрустили.

Мы слишком долго совещались. Мы составляли фразу так, чтобы она была понятна мальчику. Как правильно знакомиться? Нам хотелось сказать: «Привет! Как тебя зовут? Иди к нам…» Но все это было слишком длинно, он мог неправильно понять или подумать что-нибудь не то. Мы совещались долго, я все поглядывала за забор: не ушел ли? Но мальчик терпеливо стоял там, словно ждал.

Наконец фраза была составлена.

– Вьен жуэ авек ну! – тщательно выговаривая незнакомые слова, произнесла я, повернувшись к незнакомцу.

Наташа и Юля широко улыбались и махали руками. Мальчишки, раскрыв рты, смотрели на нас и никак не могли понять, отчего это мы решили позвать чужака.

Он энергично закивал головой и сразу же подошел к нам.

– Бонжур, – мы поздоровались почти хором.

– Bonjour, – ответил он, и у него это слово вышло журчащим, легким, хотя он произнес его как бы в нос, словно был простужен.

Мы по очереди представились, называя свои имена, прижимали руки к груди, потом назвали мальчишек. Незнакомец каждый раз внимательно слушал, кивал и повторял за нами, ставя ударение на последний слог. Потом слегка склонил голову, встряхнул длинными густыми волосами и назвался:

– Венсан.

– Венсан, – подхватили мы, – это твое имя? Как красиво звучит!

Он, конечно, не понял, но, увидев наши улыбки, улыбнулся в ответ.

– Венсан, вьен жуэ авек ну, – снова повторила я заготовленную фразу.

– Уи, мерси, – поблагодарил он. Я уже знала, что «мерси» значит «спасибо». Ему не надо было объяснять правила игры, он их понял, пока наблюдал за нами. С Венсаном сразу стало веселее. Он с удовольствием поддавался малышам, особенно его забавлял Нурик. Венсан даже стал учить его правильно бросать и ловить мяч. Наташа, видимо, стеснялась нашего нового знакомого, поэтому была скована и часто пропускала мячи. Зато Юля металась как угорелая, она громко вскрикивала, охала, ахала, закрывала лицо руками и хохотала невпопад. Я же все время старалась оказаться напротив Венсана, чтоб получше рассмотреть его. Он совсем не походил на местного. Его имя тоже не было арабским. Но как его расспросить? Никто из нас не смог бы этого сделать. Для себя я твердо решила, что сегодня же займусь изучением французского языка.

Играли мы недолго. Скоро к ограде подошла светловолосая женщина в наброшенном на плечи белом одеянии, в таких халатах поверх одежды ходят арабские женщины. Халат укрывает тело с головы до ног, а на лице чадра – повязка, оставляющая открытыми только глаза. Но ведь то арабки, а эта женщина не была похожа на арабку, так зачем же она куталась в халат?

– Мама, – объяснил Венсан и что-то еще сказал непонятное, наверное, ему нужно было идти домой, и он прощался. Мы разочарованно притихли. Венсан снова улыбнулся и быстрым шагом направился к воротам. И тут я увидела, что они вместе с мамой вошли в калитку соседней виллы, той самой, двухэтажной, среди деревьев. Так вот, оказывается, кто там живет!

После ухода Венсана игра разладилась. Мне хотелось поговорить с подругами, обсудить сегодняшнее знакомство. Все-таки интересно было разузнать о Венсане. Только у кого? Наташа ничего не знала о нем, хотя он жил с нами по соседству. Оставалось надеяться, что мы еще увидимся.

Дома я первым делом заявила маме, что буду учить французский язык. Мама обрадовалась, достала синий учебник, раскрыла его на первой странице и показала алфавит. Мы вместе называли буквы, причем мама все время путалась, потому что в школе она учила немецкий.

– Это ничего, – сказала мама, – папа вернется с работы и все тебе расскажет. К тому же с нами должен заниматься языком наш переводчик.

– Правда?! – обрадовалась я. – А когда?

– Вот сегодня и спросим, – пообещала мама.

Послышался деликатный стук у черного входа, и мама, думая, что местные дети принесли на продажу яйца, не спрашивая, открыла дверь.

Увидев молодого незнакомого араба, мама не испугалась, она вообще, по-моему, ничего не боится.

– Кеске? – спросила она у пришельца. – В чем дело?

Араб словно оцепенел, несколько секунд смотрел на нее, полуоткрыв рот, затем вдруг очнулся и заговорил быстро-быстро, понизив голос до шепота. Во время своего монолога он все время указывал рукой куда-то за спину и тревожно озирался по сторонам.

– Ничего не понимаю, – сама себе сказала мама. – Кеске ву вуле? – еще раз раздельно произнесла она и перешла на русский: – Ты что, по-французски не понимаешь?

Араб в очередной раз испуганно оглянулся, с мольбой посмотрел на маму и тихо произнес:

– Же сви контрабандист…

Для убедительности он похлопал себя по большой спортивной сумке, висевшей у него через плечо:

– Пур ву…

– А, так это ты, – мама с облегчением вздохнула, она была наслышана от старожилок о приходящем в поселок торговце. Она посторонилась, и парень прошмыгнул мимо нее в образовавшийся проем.

– Бонжур, – сказал он, увидев меня.

– Бонжур, – вежливо ответила я.

Мама указала арабу на табурет у кухонного стола, он робко присел на краешек, сумку поставил на колени, положил на нее худые, маленькие, как у женщины, руки и принялся нас рассматривать. Глаза его, казавшиеся на узком темном лице особенно большими и яркими, перебегали с мамы на меня.

– Вотр фий? – спросил он у мамы.

– Да, да, дочка, Ирина, – объяснила она.

– Ирина, – произнес араб, растянув мое имя и сделав ударение на последнем слоге. Потом спохватился и представился: – Азиз, – он приложил ладонь к груди.

– Азиз? – переспросила мама.

– Уи, уи! Сава бьен! – он обрадовался. – А ву?

И взгляд его снова пробежал по маминой фигуре, сверкнул, но он мгновенно затих и уткнул глаза в пол.

– Галя, Галина, – мама слегка качнула головой, словно подтвердила свои слова.

– Галина, – выдохнул Азиз.

– Кофе будешь? – спросила мама.

– А? – Азиз встрепенулся. – Кофи? – После чего он застеснялся, и его щеки из бронзовых стали темно-кирпичными.

Мне стало интересно, и я устроилась на табуретке с другой стороны стола, наблюдать.

Не мог же Азиз знать того, что мама подкармливает всех бездомных животных и раздает детишкам булочки своего приготовления.

Между прочим, Азизу просто повезло, потому что наш Рыжий отлучился куда-то по своим собачьим делам и выпустил из виду черный вход. Иначе он просто не подпустил бы чужака к дому.

• Предыдущая
• 3/16
• Следующая