Вся правда, вся ложь - Полякова Татьяна Викторовна - Страница 5
- Предыдущая
- 5/14
- Следующая
– А я что делаю?
– Действуешь мне на нервы, вот что.
Цветы мы купили и вскоре уже поднимались по лестнице к родительской квартире. Дверь нам открыл папа.
– У нас гости, – шепнул он, посмотрел на Агатку с виноватым видом и суетливо нас расцеловал. Пока мы разувались, а папа вешал пальто и шубу в шкаф, в прихожей появилась мама. Вот уж кого злодеям стоило бояться, впрочем, даже те, кто не знал за собой особых грехов, маму опасались. Невысокого роста, по-девичьи стройная, она одним взглядом способна была вогнать в тоску любого здоровенного мужика, дав ему понять, что господь сотворил его по оплошности. О чем теперь горько сожалеет.
Обычно мама с нами не церемонилась и с ходу заводила скорбную песнь о том, как не повезло ей с детками. Но в этот раз на лице ее сияла улыбка. Преувеличенно громко она сказала:
– Девочки мои, – и заключила нас в объятия.
Заподозрив неладное, мы тревожно переглянулись с сестрицей, папа пожал плечами, чем окончательно сбил нас с толку. Друг за другом мы опасливо вошли в гостиную. На родительском диване сидела дама весом в полтора центнера, в черном бархатном платье, в ушах бриллианты чудовищных размеров. Обесцвеченные волосы разметались по плечам. Рядом с ней пристроился мужчина лет сорока, упитанный, с носом кнопочкой и тусклым взглядом. Остатки темно-русых волос зачесаны назад в безуспешной попытке скрыть лысину. Отутюженные брюки и сложенные на коленях пухлые ладошки. Этакий скромный старый холостяк, из тех, что семенят по жизни, словно мышки, скрашивая серые будни сериалами да вылазкой на дачу.
– Твою мать, – буркнула Агатка сквозь зубы почти беззвучно, но я расслышала.
– Знакомьтесь, – сказала мама. – Анна Семеновна, ее сын Олег Сергеевич, а это наша Агата. – Мама погладила сестрицу по спине и легонько подтолкнула навстречу гостям, спохватилась и добавила, ткнув пальцем в мою сторону: – Наша младшая, Ефимия.
Тон ее давал понять, что на меня обращать внимания не стоит. Бурчание Агатки теперь было вполне понятно. Сестрица до сих пор не замужем, и мамуля решила взять ее судьбу в свои руки. Вот и причина появления в доме мышастого типа. Должно быть, родительница провела ревизию всех своих знакомых, и нас ожидает череда званых ужинов. Мама занимала солидный пост в областной администрации, и дружить с ней хотели многие. К счастью для Агатки, далеко не у всех были неженатые сыновья подходящего возраста.
Еще раз взглянув на жениха, я порадовалась, что мама оставила попытки меня пристроить. Замужем я была четырежды, и выбор мой раз от разу становился все неудачнее, вот мамуля и поставила на мне крест.
– Прошу к столу, – пропела она.
Анна Семеновна с трудом поднялась с дивана, сыночек вскочил с завидной резвостью. Облик его казался смутно знакомым. Сидя за столом напротив, я довольно нахально его разглядывала, обнаружила безусловное сходство матери и сына, которое поначалу в глаза не бросалось из-за расплывчатости черт мамаши, и поняла, что не так давно видела плакаты с портретом сыночка и призывом «Голосуйте за Казабекова», которые, вне всякого сомнения, украсили наш город.
Мама старательно потчевала гостей, гости восторгались ее кулинарными талантами, она, скромно потупившись, благодарила, хотя я была уверена: все блюда доставили из ближайшего ресторана. Кулинария маму никогда не интересовала.
Мышастый оказался говоруном, само собой, посадили его рядом с Агаткой, что, судя по ее лицу, вызвало у сестрицы очередной приступ изжоги. Приняв проблемы пищеварения за скромность, потенциальный жених пел соловьем, не спуская с Агатки взгляда, в котором читался явный интерес, при этом Олег Сергеевич ловко орудовал вилкой, и я решила: по-своему он даже талантлив, если способен одновременно трепаться, пялить глаза на сестрицу и брюхо набивать. Куда там Цезарю… Анна Семеновна заливисто смеялась шуточкам сына, мамуля благосклонно улыбалась, а папа ерзал, но терпел. Находясь в браке три десятка лет, он приучил себя к молчанию.
Семейный ужин всегда являлся для меня испытанием, даже если не был обременен гостями, но польза от визита к родителям, помимо исполнения дочернего долга, все-таки могла быть: при удачном стечении обстоятельств попытаюсь поговорить с отцом об интересующем меня убийстве. Завести разговор на эту тему за столом мне и в голову не пришло, мама это не приветствовала, следовало выждать время, когда мы останемся с папой наедине. Но тут на помощь мне пришла толстуха:
– Весь город болтает об этом убийстве. Одиннадцать ножевых ран, говорят, ей все лицо располосовали. – Она взглянула на отца, который даже бровью не повел, а мамуля нахмурилась.
– У нас не принято обсуждать подобные вещи, – отчеканила она, толстуха скорбно колыхнула тройным подбородком и затихла.
– Вам нравится ваша работа? – поспешно спросил мышастый, обращаясь к Агатке. Та мрачно кивнула и уставилась в тарелку. Мама снова нахмурилась и сама ответила на вопрос:
– Агата прекрасный специалист, преданный своему делу. Но для женщины работа не главное.
– Да-да, – просияла Анна Семеновна. – Главное – семейное счастье, любящий муж и детки. – Она взглянула на сыночка и добавила: – Хотя надежные молодые люди, способные составить счастье женщине, сейчас, к сожалению, редкость.
Мышастый скромно потупил глазки, но приосанился.
– Это точно, – поддакнула мама. – Девушкам надо проявлять осторожность. Выскочат замуж за первого встречного, а потом не знают, как от него избавиться. – Она метнула взгляд в мою сторону, а папа досадливо крякнул.
Вскоре он улизнул из-за стола под благовидным предлогом: отправился заваривать чай по фирменному рецепту. Агатка с облегчением вздохнула, сообразив: если пришла очередь чая, значит, страдать ей осталось недолго.
Я отправилась в кухню, заявив, что хочу помочь отцу. Папа успел уютно устроиться в кресле, включив телевизор, я взглянула на экран: бестолково снующие мужики охотились за мячиком. Половина футболистов была в бело-голубых футболках. В память о годах учебы в Санкт-Петербурге, тогда еще Ленинграде, папа болел за «Зенит». Чайник со щелчком отключился, а папа вздохнул, сообразив, что посмотреть футбол сегодня вряд ли удастся.
– Наши выигрывают? – спросила я.
– Еще только первый тайм заканчивается, – отозвался папа и стал заваривать чай.
– По-моему, Агатка от жениха не в восторге, – сказала я.
– Я тоже. Это мамина идея. Пусть не обращает внимания.
– Ага. – Я присела на подлокотник кресла, наблюдая за отцом, и наконец решилась: – Мы были немного знакомы с убитой девушкой, Ириной Одинцовой.
– Я не обсуждаю дома свою работу, – ответил папа.
– Может, мне к тебе на прием записаться? – спросила я без намека на иронию.
Папа отшвырнул в сторону полотенце, которым собирался прикрыть заварочный чайник, и повернулся ко мне.
– Не смей лезть не в свое дело, – тихо произнес он, но вышло все равно грозно. Это он с мамой кроткий агнец, а вообще мужик суровый, под горячую руку ему лучше не попадаться. – Мало мне расследования, которое вы затеяли в прошлый раз? Если тебе память отшибло, так я напомню: ты едва сестры не лишилась.
– Да никуда я не лезу, – заныла я, испугавшись родительского гнева. – Просто хотела узнать… Что тут особенного?..
– Не сметь, – повторил папа и даже погрозил мне пальцем. – Твоя сестра адвокат, а ты ее помощник, вот и занимайтесь своим делом.
Я бы могла возразить, что адвокатам иногда приходится проводить собственное расследование, и у Агатки это получается очень неплохо, но по здравом размышлении сочла за благо заткнуться. Собрала на поднос чашки и варенье в вазочках, папа взял чайник, сунув под мышку коробку конфет, и, сочувственно взглянув друг на друга, мы побрели в гостиную. Нас встретило веселое ржание толстухи и мышастого, мама вежливо подхихикивала, Агатка сидела с таким видом, точно обнаружила в тарелке таракана.
Чаепитие завершилось примерно через час. Гости, вспомнив, что завтра рабочий день, поднялись из-за стола. Мама провожала их до входной двери, папа тут же кинулся к телевизору узнать, с каким счетом закончился матч.
- Предыдущая
- 5/14
- Следующая
