Выбери любимый жанр

Последнее правило - Пиколт Джоди Линн - Страница 40


Изменить размер шрифта:

40

Тео рассказывает о математике — он единственный в классе решил задачу. Я не понимаю ни слова из того, что он говорит.

— Нам с Джейкобом нужно заглянуть в полицейский участок, — говорю я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. — Поэтому, Тео, мы сперва завезем тебя домой.

— Зачем? — спрашивает Джейкоб. — Он получил результаты экспертизы рюкзака?

— Он не сказал.

Тео смотрит на меня.

— Мама? Что-то не так?

На мгновение мне хочется рассмеяться: один сын совершенно меня не понимает, второй же видит меня насквозь. Я молча останавливаю машину у нашего почтового ящика.

— Тео, вылезай, проверь почту и иди в дом. Я вернусь, как только смогу.

Я оставляю младшего сына посреди дороги и уезжаю с Джейкобом.

Но вместо того чтобы ехать в участок, я притормаживаю у торгового центра и паркую машину.

— Перекусим? — спрашивает Джейкоб. — Потому что лично я очень голоден.

— Скорее всего, позже. — Я встаю с водительского сиденья и пересаживаюсь к нему назад, на пассажирское. — Я должна тебе кое-что сообщить. Очень плохие новости.

— Как о смерти дедушки?

— Да. Что-то вроде того. Ты же знаешь, что Джесс на какое-то время пропала, поэтому ваша встреча в воскресенье не состоялась. Полиция нашла ее тело. Джесс умерла.

Во время своего монолога я не свожу глаз с сына, надеясь заметить, как он моргнет, дернет рукой, что я могла бы воспринять как знак. Но Джейкоб абсолютно инертен, просто смотрит на подголовник перед собой.

— Ладно, — говорит он через мгновение.

— Ты ничего не хочешь спросить?

Джейкоб кивает.

— Теперь мы можем перекусить?

Я смотрю на сына, а вижу чудовище. И я не уверена, его ли это истинное лицо или маска синдрома Аспергера.

Но, честно признаться, я даже не уверена, а имеет ли это значение.

К тому времени как мы с Джейкобом добираемся до полицейского участка, мои нервы натянуты как струна. Я чувствую себя предательницей, притащившей собственного сына детективу Метсону. А есть ли выбор? Девушка мертва. Я не смогу жить спокойно с этой тайной, пока не узнаю, что Джейкоб непричастен.

Не успела я обратиться к дежурному с просьбой передать сообщение детективу Метсону, как он сам входит в приемную участка.

— Джейкоб, здравствуй, — говорит он, потом поворачивается ко мне. — Добрый день, Эмма. Спасибо, что привезли сына.

Я не знаю, что ответить, и отворачиваюсь.

Совсем как Джейкоб.

Детектив кладет руку мне на плечо.

— Я понимаю, это нелегко, но вы поступили совершенно правильно.

— Тогда почему же мне не по себе? — шепчу я.

— Доверьтесь мне, — успокаивает Метсон, и в знак согласия — потому что мне просто необходим человек, который взял бы на секунду бразды правления в свои руки, чтобы я могла отдышаться, — я киваю.

Он поворачивается к Джейкобу.

— Я попросил твою маму привезти тебя в участок, — объясняет Метсон, — потому что хотел с тобой поговорить. Ты бы мог мне здорово помочь в некоторых вопросах.

От удивления у меня отвисает челюсть. Какая вопиющая ложь!

Как и ожидалось, Джейкоба тут же переполняет гордость.

— Думаю, у меня найдется для этого время.

— Отлично, — отвечает Метсон, — потому что мы зашли в тупик. У нас есть несколько старых дел — и парочка незакрытых, — над которыми мы уже сломали головы. После того как ты пришел к выводу, что мужчина умер от переохлаждения, я понял, что ты невероятно подкован в криминалистике.

— Пытаюсь не отставать, — хвастается Джейкоб. — Выписываю три журнала.

— Неужели? Впечатляет. — Метсон открывает дверь, ведущую в недра участка. — Может, найдем для разговора место поспокойнее?

Воспользоваться страстью Джейкоба к криминалистике, чтобы обманом выудить показания о смерти Джесс, — все равно что размахивать шприцом с героином перед наркоманом. Я злюсь на Метсона за коварство, злюсь на себя за то, что не поняла: у него свои приоритеты, у меня свои.

Пылая от негодования, я направляюсь за ними, но детектив меня останавливает.

— Эмма, — говорит он, — вам придется подождать здесь.

— Я должна идти с ним. Джейкоб может не понять, о чем его будут спрашивать.

— С точки зрения закона он совершеннолетний, — улыбается Метсон, но глаза его остаются серьезными.

— Мама, ну действительно, — добавляет Джейкоб, в голосе которого сквозит самодовольство. — Все в порядке.

Детектив смотрит на меня.

— Вы являетесь его официальным опекуном?

— Я его мать.

— Это разные вещи, — отвечает Метсон. — Извините.

За что, интересно? За то, что заманил в свои сети Джейкоба, заставив поверить, будто он на его стороне? Или за то, что точно так же поступил со мной?

— Тогда мы уходим, — настаиваю я.

Метсон кивает.

— Джейкоб, тебе решать. Хочешь остаться со мной или отправиться домой с мамой?

— Вы шутите? — сияет Джейкоб. — Конечно же, стопроцентно хочу поговорить с вами.

Не успела за ними закрыться дверь, как я, не чувствуя под собою ног, уже неслась к стоянке.

РИЧ

В любви, на войне и на допросе все средства хороши. Я имею в виду, что если нужно убедить подозреваемого, что в меня переселилась душа его давно почившей в бозе бабушки и единственное средство спасения — во всем мне признаться, то так оно и будет. Тем не менее я не могу забыть лицо Эммы Хант в ту минуту, когда она поняла, что я предал ее и не позволю присутствовать при нашей беседе с ее сыном.

Я не могу привести Джейкоба в комнату для допросов, потому что там ожидает Марк Макгуайр. Я оставил его под присмотром сержанта, который в настоящее время отрабатывает положенные полгода, чтобы решить, хочет он сдавать экзамены и стать детективом или нет. Я не могу отпустить Марка, пока не буду на сто процентов уверен, что у меня появился новый подозреваемый.

Поэтому я провожаю Джейкоба к себе в кабинет размером со шкаф. Зато в нем повсюду громоздятся ящики с делами, а на пробковой плите за моей головой пришпилены несколько снимков с места преступления — все это должно добавить адреналина в его кровь.

— Хочешь колы? Воды? — спрашиваю я и указываю на единственное свободное в комнате кресло.

— Я не хочу пить, — говорит Джейкоб. — Однако не против перекусить.

Я шарю в ящиках письменного стола в поисках завалявшихся конфет: если я чему и научился на этой работе, так это тому, что когда все, похоже, летит в тартарары, пачка «Твизлерз» может круто повернуть дело. Я бросаю Джейкобу конфеты из своих запасов, оставшихся после минувшего Хеллоуина, но он хмурится.

— Они с глютеном.

— А это плохо?

— А «Скиттлз» нет?

Не могу поверить, что мы выбираем сорт конфет, но снова шарю в столе и нахожу пакетик «Скиттлз».

— Сладкое! — произносит Джейкоб, отрывает уголок и подносит пакет ко рту.

Я откидываюсь в кресле.

— Ты не против, если я буду записывать нашу беседу? В таком случае можно будет распечатать ее на компьютере — на тот случай, если нас посетят удивительные озарения.

— Разумеется, если это поможет.

— Обязательно, — заверяю я и нажимаю кнопку на магнитофоне. — Как ты понял, что тот человек умер от переохлаждения?

— Легко. На его руках не было следов борьбы — повсюду была кровь, но не было явной травмы. И, конечно же, его выдало то, что он был в одном белье.

Я качаю головой.

— Благодаря тебе я в глазах судмедэксперта выглядел настоящим гением, — признаюсь я.

— О каком самом немыслимом преступлении вам приходилось слышать?

Я на секунду задумываюсь.

— Молодой парень решает свести счеты с жизнью и спрыгивает с крыши здания, но пролетает перед открытым окном именно в тот момент, когда в этой комнате стреляют и пуля летит прямо в окно.

Джейкоб ухмыляется.

— Это из разряда легенд. В девяносто шестом году «Вашингтон пост» развеяла этот миф: бывший президент американской Академии судебных исследований упоминал об этом в своей речи, желая проиллюстрировать юридические сложности при проведении судебной экспертизы. Тем не менее пример отличный.

40
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело