Вампир высшего класса - Набокова Юлия - Страница 46
- Предыдущая
- 46/90
- Следующая
— Знаешь, — Джесс с виноватой улыбкой вернула ей листок с адресом матери, — я не поеду.
— Что? — Мэри не верила своим ушам.
Она проделала грандиозную работу, какая не всякому частному детективу под силу. Она разбила копилку, в которую откладывала деньги на пластику губ, ради того чтобы подкупить сотрудницу службы усыновления и выяснить имена биологических родителей Джессики. И все ради того, чтобы белокурая принцесса продолжила носить свою сверкающую корону, не подозревая о том, из какого дерьма она вылезла?
— Я не поеду, — мягко повторила Джессика. — Моя семья — это мои приемные папа и мама. Я знаю, им неприятно, что мы с тобой разыскиваем моих настоящих родителей. Не хочу их расстраивать. А мои родные мама и папа… Если бы они хотели меня увидеть, то нашли бы. А раз не хотят, то зачем мне с ними встречаться?
— Джесс… — Мэри вложила в свою улыбку всю сладость, на которую была способна. Она положила руку ей на плечо. Она пристально взглянула в небесно-голубые глаза проклятой выскочки, которая увела ее парня. — Я знаю, как ты хочешь это сделать. Я буду с тобой. Мы поедем туда вместе в эти же выходные.
— Правда? — Глаза Джессики загорелись радостью. — Ты сделаешь это ради меня?
— Конечно, — лучезарно улыбнулась Мэри. — Мы же с тобой лучшие подруги.
Триумф Анджелины Джоли совпал с триумфом Мэри на выпускном. Во-первых, ее чувственные полные губы, с которыми она столько боролась, замазывая их тональным кремом и пытаясь сделать визуально тоньше с помощью темных помад, внезапно сделались предметом зависти всех девчонок в колледже. Во-вторых, платье Мэри из бирюзового шелка, сшитое Верой Вонг, было столь великолепно, что его было впору выгуливать на красной ковровой дорожке премии Оскар. В-третьих, королевой бала выбрали Мэри. Джесс даже не пришла на выпускной бал.
После того как Мэри «совершенно случайно» оставила пачку фотографий из их поездки к матери Джесс в школьной раздевалке и фотографии растерянной Джессики рядом с плачущей пьянчужкой обошли весь колледж и появились в школьном блоге, популярность новенькой резко упала. Даже Том перестал звонить и приходить под окна ее дома на Манхэттене. Из своих источников Мэри знала, что старший Хадсон, работающий в парламенте, строго-настрого запретил сыну иметь дело с девушкой со столь темной родословной и советовал обратить внимание на девушек своего круга. После чего Мэри под предлогом беспокойства за Джесс наведалась в дом Тома, подгадав время таким образом, чтобы застать в доме его консервативного отца и произвести на него наилучшее впечатление как своими манерами, так и упоминанием фамилии родителей — владельцев известнейшей сети респектабельных отелей. Впоследствии те же источники поведали Мэри, что старший Хадсон настоятельно советовал сыну пригласить на выпускной «эту очаровательную рыжую леди из хорошей семьи».
В тот миг, когда Мэри с диадемой королевы в рыжих кудрях с ликованием кружилась в объятиях Тома на школьном балу, Джессика, запершись в своей спальне, солеными от слез губами глотала третью горсть валиума.
Свое восхождение на пьедестал нью-йоркской «королевы сплетен» Мэри Саливан начала в двадцать лет со смены имени. Она очаровывала, забавляла, удивляла. Она сделалась желанной гостьей в самых знаменитых семьях большого города. Для нее были открыты двери всех особняков на Манхэттене. Ей доверяли секреты, а Пандора запасливо складывала их в свой ларчик, чтобы в один прекрасный день выпустить из них сенсационную сплетню, которая изменит многие судьбы. И когда час пробил, полетели многие головы. За воцарение Пандоры было заплачено чужими разводами, инсультами, арестами и полным банкротством — личным и финансовым.
Имя Пандоры прогремело на весь Нью-Йорк, и с тех пор началось ее триумфальное правление, при котором в руках Пандоры оказалась сосредоточена самая важная власть — информация и общественное мнение. Через пять лет среди нью-йоркской элиты не было бы никого, кто не знал Пандоры, и хватило бы пальцев одной руки, чтобы посчитать тех, кто ее не боялся. И все это были люди, чья бешеная популярность осталась в прошлом после некоего громкого скандала, к которому приложила свою руку хитроумная рыжая бестия.
Пандора не только повторила успех своей знаменитой прабабки Мэри, но и пошла еще дальше. В век высоких технологий сплетня может облететь весь мир со скоростью звука. Что уж говорить об одном Нью-Йорке? У Пандоры был популярный блог, который она регулярно вела. У нее была своя колонка в популярной газете и свой штат прикормленных репортеров (не говоря уже о многочисленной прислуге ее знакомых — нянях, горничных, дворецких, садовниках, водителях). Каждая сенсация, нарытая журналистами, сначала попадала в руки Пандоры. И там уже только от нее зависело, дать скандалу огласку, растоптав чем-то не угодившего ей человека, или договориться с репортером о том, чтобы эта история никому не стала известной, и тем самым оказать услугу тому, к кому она благоволила. В том, что касалось переговоров и наговоров, Пандоре не было равных. Ее дар красноречия мог убедить любого.
Поэтому не было ничего удивительного в том, что однажды на вечеринке, которую устраивала Пандора в своих апартаментах на Манхэттене, появился обаятельный француз с проникновенным взглядом и искусительной улыбкой. Его привела Абигейл — ослепительно юная топ-модель, билбордами с фотографиями которой в ту пору был увешан весь Нью-Йорк. Своим успехом Абигейл была во многом обязана покровительству Пандоры.
Иногда Пандоре надоедало быть злым гением, и она разнообразия ради примеряла мантию доброй феи, как правило выбирая какого-нибудь неудачника и за считаные дни превращая его в звезду. При отсутствии таланта такие «счастливчики» недолго держались на плаву и вскоре скатывались в пропасть еще более глубокую, чем та дыра, из которой их вытащила Пандора. Но рыжей интриганке это уже было совершенно неинтересно. Главное, что на какое-то время ей удавалось бросить вызов общественному мнению и заставить всех зачитываться никчемной книгой бесталанного писателя или восторгаться чудовищной игрой бездарной актрисы.
Судьбу Абигейл решил случай. Пандора заехала в модельное агентство к приятельнице Вирджинии, и первое, что она увидела в ее кабинете, были фотографии Джессики Миллер, не изменившейся ни на день с выпускного класса. Белокурая Джесс была так же очаровательна, как восемь лет назад. Но это невозможно! Пандора сама присутствовала на похоронах Джессики, роняя слезы на белые лилии — не потому, что ей было жаль или она винила себя в ее смерти, а потому, что этого от нее ждали. Все-таки все продолжали считать ее лучшей подругой Джессики. И вот теперь в кабинете Вирджинии лежат свежие фотографии Джессики, датированные вчерашней датой, а сама Джессика не постарела ни на день. Даже у Пандоры с окончания колледжа появились мимические морщинки, с которыми она не без успеха борется, проходя курс процедур у лучшего косметолога Манхэттена, к которому записываются голливудские звезды. А эта дрянь Джесс все так же свежа и юна!
— Откуда это у тебя? — Стараясь не выдать дрожи, Пандора кивнула на снимки.
— Нравится? — улыбнулась Вирджиния. — Это наша новая звезда — Дороти. Правда, она неотразима?
— Дороти? — переспросила Пандора, успокаиваясь и находя на фотографии различия со своей одноклассницей — другая форма бровей, ямочки в уголках губ, более острый подбородок, родинка на виске. — И сколько ей лет?
— Шестнадцать. Она только что приехала в Нью-Йорк из Канзаса. Это просто чудо, что она сразу пришла к нам, — Вирджиния выглядела взволнованной и воодушевленной. — Ты только посмотри, какая натуральная красота, какие изящные черты. Вот увидишь, это девочка станет самой известной топ-моделью Америки, не пройдет и года!
И в тот момент Пандора твердо решила, что она сделает все для того, чтобы этому не бывать. Дороти отправится в свой Канзас, поджав хвост. Ибо Пандора не позволит, чтобы пигалица с лицом негодяйки, которая увела ее первую любовь, стала любимицей Америки.
- Предыдущая
- 46/90
- Следующая
