Операция «Единая Россия». Неизвестная история партии власти - Жегулев Илья - Страница 12

Не удивительно, что элементы принуждения к слиянию просматривались вплоть до самого объединения «Единства» и «Отечества». В середине октября в МЧС пришли сотрудники Генпрокуратуры и главной военной прокуратуры. Две недели они работали тихо, но за сутки до съезда, который должен был одобрить объединение, правоохранители вышли из тени. В пятницу вечером информационные агентства разразились новостями об изъятии документов и чуть ли не возбуждении дела в отношении заместителя Шойгу. «Партийные разборки», – комментировали происходящее тогдашние сотрудники Белого дома. Что ж, не только Лужкову доводилось чувствовать где-то рядом с собой «руку Путина».

Пока прокуроры пугали борцов со стихийными бедствиями, люди Беспалова вовсю трудились над организацией проведения объединительного съезда. Это на разговоры о слиянии ушло больше года, а на подготовку съезда осталась всего неделя. Одним из активных «объединителей» был Андрей Богданов. Широкой общественности он стал известен по президентским выборам 2008 года. Масон и жгучий брюнет с демоническим взглядом, представлявшийся избирателям как демократический кандидат, набрал на них около 1 % голосов. В 2001 году он был довольно успешным политтехнологом, которому партия сказала «надо».

«Я возвращался с грибами с дачи – в телогрейке, джинсах, грязных башмаках, – вспоминает Богданов. – Вдруг в районе Кубинки звонок. Звонили со Старой площади, от Беспалова.

– У тебя паспорт с собой? – В кармане телогрейки паспорт почему-то оказался. – Ну и отлично, тогда срочно приезжай в администрацию!

Времени на бритье и переодевание, конечно же, не было. Беспалов, будучи замом полпреда, сидел в 10-м подъезде администрации президента. Незадолго до описываемых событий там был пожар. Запах гари и обугленные стены выступали подходящим интерьером для пожарного партстроительства. Телогрейка Богданова тоже была там вполне кстати. И только дежуривший на входе ФСОшник отказывался верить своим глазам и все повторял:

– Нет, вам точно сюда?

Причина для спешки была более чем серьезной. Дело в том, что юридически новая партия создавалась с нуля, а это означало, что за оставшуюся до съезда неделю весь аппарат «Единства» нужно уволить и где-то по новой набрать 300 человек – уже для объединенной структуры. Зачем так много? Так ведь только для того, чтобы набивать фамилии и контакты новых членов, нужно около сотни референтов – они сидели на отдельном этаже, который в историю партии вошел под названием «женский».

– У тебя есть люди? – спросили Богданова. Чтобы у политтехнолога не нашлось людей?

– Да хоть 500 человек! – отрапортовал боец. Скоро в обновленный аппарат поступило 100 богдановских кадров. Работа закипела.

1 декабря в Государственном Кремлевском дворце, где когда-то проходили съезды КПСС, провела свой съезд и «Единая Россия». Как и коммунисты, новые делегаты по всем вопросам голосовали исключительно единогласно и готовы были отдать себя партийной борьбе за дело объединения общества вокруг фигуры собственного лидера – Владимира Путина. Впрочем, возглавлять партию тогда Путин вовсе не собирался и даже посоветовал политикам не слишком задирать носы. «Объявлять себя партией власти было бы опрометчиво. Ума для этого много не нужно», – по-свойски остудил он с трибуны съезда фантазии своих сторонников.

Вопрос о партийном лидере так и остался открытым. То есть формально им стал Шойгу, «временно» и «на первом этапе» возглавивший Высший совет, куда кроме него, Лужкова и Шаймиева вошли еще 15 человек. Но уже скоро стало понятно, что фактическим лидером будет не кто иной, как Беспалов, возглавивший центральный исполком и генсовет «Единой России». Почти год именно он, а не Сурков будет главным проводником путинских идей в партии. Списочная система выборов в Госдуму, привязка избранного депутата к своей партии (запрет на смену фракции), повышение проходного барьера с 5 до 12,5 % (механизм получения контроля над конституционным большинством), сниженное позднее до 7 %, – это те вопросы, с которыми Беспалов ходил к президенту и которые получили у него поддержку. Обычно такие встречи проходили раз в неделю. «У Беспалова получалось заходить к Путину без Суркова, что, конечно, вызывало ревность. При этом жесткой субординации между Беспаловым и Сурковым не было», – вспоминает один из аппаратчиков, работавших в то время в «Единой России».

– Я знаю, когда Владимир Путин станет членом «Единой России», – интриговал Беспалов журналистов, походя повышая рейтинг партии.

– Когда же? – интересовались те.

– Так я вам и сказал, – посмеивался в ответ «медвежий» лидер.

О том, что Путин скоро возглавит партию, Беспалов заявлял едва ли не на каждом углу. И если для самой «Единой России» это было неплохо, то президентский рейтинг от этого как минимум не увеличивался – партии пока нечего было дать своему духовному лидеру. Даже перспектива политической стабильности, базирующаяся на думском большинстве, в следующем выборном цикле казалась вовсе не очевидной. Рейтинг «Единой России» в середине 2002 года составлял всего 18 против 35 % у коммунистов. Так что насильственное «обилечивание» Путина в кремлевском понимании вполне можно было приравнять к государственной измене, в лучшем случае неумышленной. «Слить» Беспалова для партстроителей из администрации президента было делом сложным – все-таки Путин не так легко прощался с людьми, отношения с которыми сложились у него еще в Питере. Беспалову он априори больше доверял. Но для профессионалов из Кремля это оказалось делом техники. И времени. Нужно было подождать, пока накопится критическая масса ошибок и общественного недовольства. Долго ждать не пришлось.

Возглавив «Единую Россию», Беспалов стал обладателем огромного конструктора, из которого во что бы то ни стало надо было слепить, склеить, а где-то даже и сколотить полноценную партию. Детали конструктора были очень разными и зачастую несовместимыми. Конечно, юридически партия создавалась с нуля, и это давало возможность набрать тех людей, которые были нужны, но где взять столько новичков и как быть с «ветеранами»? И ведь это касалось не одного центрального аппарата, а всей региональной структуры. Вот здесь-то многие под видом привлечения свежих кадров пытались фактически захватить парторганизации. Такое желание было и у губернаторов, и у их вечных противников мэров, и у местных бандитов, и у региональных олигархов. Противодействовать этому из Москвы было невозможно. Нужны свои хорошо обученные и проверенные люди на местах. Найти их Беспалов решил через Интернет.

Партия объявила конкурс на право занять места глав исполкомов региональных структур, вспоминает Андрей Богданов. Эти люди должны были отвечать за оперативную работу своих партячеек. Помимо ведения реестра членов партии, в их обязанности входил также контроль над бюджетом, партийным хозяйством и имуществом. То есть искали кандидатов, сочетающих в себе и ум, и честность. Подать анкету можно было только через Интернет. Например, калининградского вице-губернатора, который привез в Москву мешок рукописных анкет «проверенных людей», развернули обратно – осваивать компьютерные технологии. Местные чиновники от идеи конкурса, да еще через Интернет, были в шоке. Многие из них уже успели подобрать себе удобных партийных деятелей, и тут Москва путает им все планы. Единственный, кого пожалели «единороссы», был Юрий Лужков, лично и очень убедительно попросивший их воздержаться от наведения внутрипартийной демократии в столичном регионе.

Всего центр получил около 3000 анкет. Соискателей вызвали в Москву и поселили в гостинице «Космос». Первый отборочный тур представлял собой тестирование для определения типажа личности – анкета пунктов на 500. Результаты штабистов озадачили.

– Почему вы одних параноиков набрали?! – ругался Беспалов с исполнителями. Но это была не их вина – чаще других возглавить исполкомы хотели отставные военные из «Единства». «Они привыкли подчиняться и искать врагов, – вспоминает подведение итогов тестирования Вячеслав Смирнов, “правая рука” Богданова. – В “Единстве” было целое управление по безопасности, и работавших там отставников хотелось как-то привлечь к новой работе. Но вот найти им применение было не просто».