«Грязное белье» Кремля. Разоблачение высших чиновников РФ - Челноков Алексей Сергеевич - Страница 31

…В 2003 году Генеральная прокуратура вынесла официальное предостережение министру культуры Михаилу Швыдкому в связи с попыткой безвозмездной передачи Германии балдинской коллекции — собрания ценных рисунков и картин из Бременского музея. Министру было вручено официальное предостережение о недопустимости безвозмездной передачи 362 рисунков и 2 картин, находящихся на хранении Министерства культуры.

С официальным предостережением Швыдкого ознакомил первый заместитель генпрокурора Юрий Бирюков. Швыдкой поставлен в известность, что Генпрокуратура пришла к выводу о незаконности самой постановки вопроса о безвозмездной передаче Германии балдинской коллекции. «У Министерства культуры нет оснований для постановки вопроса о законности безвозмездной передачи культурных ценностей немецкой стороне», — подчеркнули в прокуратуре.

В ходе проверки было установлено, что Минкультуры в нарушение законодательства не проводило экспертизу культурных ценностей из Бременского музея. Кроме того, немецкая сторона не представила документов, подтверждающих право собственности на указанные рисунки и картины, — договоров купли-продажи, мены, дарения и т. д.

Да, Швыдкой был удивительным министром. Раз за разом он действовал против интересов России практически в любом вопросе. Будь то вопрос о русском языке на Украине или о вывозе культурных ценностей за границу: русскому языку — нет, вывозу культурных ценностей — да.

Министр — это защитник интересов государства. Министр культуры России — это защитник русской культуры. Именно русской, а не германской или украинской. Но Швыдкой смотрел на это противоположным образом…

Когда-то давно, когда Зурабов был начальником Пенсионного фонда, он сказал о себе сам: «Я — не чиновник, а практический менеджер. По образованию экономист-математик…» Словом, жизненное кредо менеджера Зурабова простое: я лучше знаю, как распорядиться вашими пенсионными деньгами. А будете протестовать — повысим пенсионный возраст до 90 лет.

Но не только этим запомнился нам г-н Зурабов. Помимо пенсионной реформы, еще есть монетизация льгот, нехватка бесплатных лекарств, воровство в системе медицинского и пенсионного страхования, издевательства над инвалидами, которым ежегодно приходится доказывать, что они инвалиды, и попытки урезать бюджетное финансирование здравоохранения.

Справедливости ради надо признать, что монетизация льгот была детищем Минфина. Еще в 2002 году шеф этого ведомства Алексей Кудрин выдвинул соответствующий проект, и тогда с этой идеей согласились все тогдашние руководители «социалки» — от вице-премьера Валентины Матвиенко до министра труда Александра Починка. Идея была вновь воскрешена в 2003 году, а Зурабов появился в этом процессе только в 2004-м, после того как Греф и Кудрин убедили президента в необходимости этой реформы. Тем не менее весь шквал критики он принял единолично, сохраняя репутацию идеологов этой реформы незапятнанной.

По количеству коррупционных скандалов, которые приписывали ему лично и членам его семейства, в прошлом правительстве он является безусловным лидером. Начиная с земельного скандала, в котором фигурировала супруга экс-министра, заканчивая приоритетным положением на рынке страховой компании «МАКС», которую до перехода в правительство возглавлял сам Зурабов. Его покровитель, открывший перед ним двери в Кремль, бывший министр по атомной энергии Евгений Адамов и его соучредители по бизнесу, руководители Федерального фонда обязательного медстрахования Юрий Яковлев и Андрей Таранов были осуждены и приговорены к различным срокам лишения свободы за взятки.

Прежде чем оказаться в компании столь отчаянных парней, Михаил Зурабов прожил в общем-то рядовую жизнь. Родился 3 октября 1953 года в Ленинграде. В 1970 году окончил знаменитую в Северной столице 239-ю школу (теперь физматлицей), аттестат которой в свое время получили Алиса Фрейндлих и Борис Гребенщиков, чемпион мира по шахматам Александр Халифман.

Мать, Энгелина Робертовна, — доктор биологических наук, ученый-микробиолог, специалист по борьбе с насекомыми-вредителями. Отец, Юрий Григорьевич, работал в системе Министерства морского флота, где разрабатывал международный проект «КОСПАС-САРСАТ» (космическая система аварийного спасения судов и самолетов).

Михаил Юрьевич был типичным середняком, поэтому в школе его никто и не помнит. После окончания средней школы Зурабов поступил в Ленинградский институт водного транспорта, но после первого семестра перевелся в Москву, в Институт управления имени Серго Орджоникидзе (ныне Госакадемия управления), на редкую тогда специальность экономиста-кибернетика. Еще три года (с 1979 по 1981 г.) у Михаила ушло на учебу в аспирантуре ВНИИ системных исследований, где Зурабов несколько месяцев числился в лаборатории известного ученого Станислава Шаталина. В институте в то время работала вся элита экономической науки, а его коллегами являлись Петр Авен, Виктор Данилов-Данильян и Егор Гайдар. Правда, в самом институте Михаила Зурабова вспоминают без пиетета: «Ну, был такой. Больше нечего о нем сказать. Что говорить, когда за три года он диссертацию так и не защитил!»

Не сумев продвинуться на научном поприще, Зурабов устроился преподавателем политэкономии в Московский монтажный техникум. Через полтора года перешел на должность инженера в институт «Оргтехстрой» (в котором наконец-то защитил кандидатскую), а еще через год устроился во Всесоюзный научно-исследовательский и конструкторский институт монтажной технологии. Там дослужился до начальника лаборатории.

Атомная тема в судьбе будущего председателя Пенсионного фонда на долгие годы стала одной из доминирующих. Еще во время работы в институте монтажной технологии он познакомился с другим известным российским атомщиком, Евгением Адамовым, тогда — заместителем директора Курчатовского института. Познакомились они при весьма драматических обстоятельствах — в Чернобыле, в 1986 году. Адамов участвовал в ликвидации последствий аварии, а Зурабов как-то раз приехал на Чернобыльскую АЭС в качестве представителя одного из проектных институтов Минатома. Нельзя исключить, что во многом благодаря этому знакомству Михаил Юрьевич стал заместителем директора по экономическим вопросам другого атомного треста — «Моспромтехмонтаж». Случилось это во время перехода страны от социализма к рынку.

На дворе был уже 1988 год, и вот тут-то и оказалось по-настоящему востребованным экономическое образование Зурабова. Руководители атомной промышленности СССР в те времена были заняты созданием Конверсбанка, который, по официальной версии, должен был поддерживать советские конверсионные программы, то есть, попросту говоря, обеспечивать участие начальства в прибылях отрасли.

Замдиректора одного из структурных подразделений Минатома, да к тому же еще хороший знакомый влиятельного Евгения Адамова, не мог оказаться в стороне от этого процесса. В 1990 году Зурабов возглавил совет директоров Конверсбанка. На этой должности он и заработал первые деньги в качестве бизнесмена.

Вскоре Михаил Зурабов возглавил связанный с Минатомом «Конверсбанк», а в 1992 году создал собственную страховую компанию «МАКС», в число учредителей которой вошел и будущий министр атомпрома Евгений Адамов, человек, вскоре ставший очень влиятельным в Кремле.

Но самой большой удачей было все же не это. 11 февраля 1997 года компания «МАКС» подписала один из главных в своей истории договоров — с Министерством РФ по атомной энергии. Согласно этому договору «МАКС» становился генеральным страховщиком любых страховых интересов предприятий Минатома, тем самым обеспечивая себе доступ к немалым финансовым ресурсам, которыми располагало министерство.

Именно дружбе с Адамовым Михаил Зурабов обязан своим дальнейшим продвижением к власти. В число его друзей входил, например, глава президентской администрации Александр Волошин. Зурабов с Волошиным даже отдыхали вместе. Благосклонностью обоих приятелей пользуется Приэльбрусье.