Грешники Святого города - Сэйнткроу (Сент-Кроу) Лилит - Страница 54

• Предыдущая
• 54/70
• Следующая

Ко мне мгновенно вернулось сознание. Моя рука стремительно метнулась вперед, погружаясь в податливую, уязвимую человеческую плоть. Этот прием удушения я освоила, выполняя один из контрактов на территории Пучкина. Придушив противника до полусмерти, я разжала пальцы, и он — Леандр! — отшатнулся назад с выкатившимися черными глазами. Изумруд в его щеке пламенел. Моя левая щека тоже горела, я ощущала, как под кожей перемещаются чернильные линии татуировки. Татуировка Леандра также пришла в движение. Мой изумруд испустил яркую зеленую искру.

Теперь до меня дошло, на кого был похож Леандр, и это понимание подействовало на меня, как удар под дых: я охнула и стала шарить вокруг себя в поисках меча.

Леандр поднял руки вверх. На скуле у него красовался уже сходивший синяк, и двигался он несколько скованно.

— Успокойся, Дэнни. Успокойся. Проклятье, да уймись ты!

Я жадно втянула воздух. Оглядела помещение — окон нет, одна дверь, кровать с пурпурным стеганым одеялом и бледно-розовыми смятыми простынями. У кровати ободранная сосновая тумбочка, на ней кувшин с водой. Леандр был без собственного оружия, но в руках осторожно, с опаской, держал мой меч. Он протянул его мне, когда я присела на кровать. Мне было больно дышать.

— Какого черта ты здесь делаешь? — прохрипела я.

Он пожал плечами, вручая мне меч.

— Ты в безопасности. Мы с Лукасом тебя подстраховали. Есть новости, которые тебе не помешает услышать.

Мое горло жгло, словно оно было ободрано до крови. В электрическом свете я увидела собственные руки, потянувшиеся за мечом, — тонкие, золотистые.

— Где я?

— В надежном месте. Слушай, Дэнни. Дай мне слово — пообещай, что выслушаешь меня до конца. Ради твоего же блага. Поклянись честью.

Его широкие темные глаза встретились с моими, и в их глубине я уловила едва заметные зеленые искорки. Они тут же исчезли. Может, почудилось?

«Честь? Осталась ли у меня какая-то честь?»

— Адский пес, — прохрипела я. — Что…

— Ты его убила. Я восстановил защиту. Мы уж думали, что потеряли тебя, но ты выкарабкалась.

Его лицо под шапкой темных волос было белым как мел, руки слегка дрожали.

Он боялся меня, и это окончательно разрушило сходство: Джейс никогда бы меня не испугался. Он мог злиться на мое упрямство, выходить из себя из-за постоянных шуточек и подначек, мог быть нежным в моменты моей слабости и убийственно хладнокровным под огнем — но Джейс никогда меня не боялся.

Мне вспомнился Рио. Он вполз в ванную, где я укрылась, закурил сигаретку и говорил со мной, когда мое тело уже претерпело начатую Джафримелем трансформацию. Для Джейса это не имело значения, он любил меня в любом виде, но было уже слишком поздно.

Я принадлежала Джафримелю. Восстановить человеческое начало было невозможно, но ничто не отменяло простого факта: как бы Джаф ни злил меня, какую бы ни причинял боль, только он по-настоящему меня знал, пусть и не умел со мной обращаться. Спорить с ним, злиться на него, бороться против него — даже это лучше, чем расслабляться с кем-то другим. К кому другому я могла потянуться в момент отчаяния? Да, он держал меня за шкирку у стенки в той проклятой подземке и заставлял страдать. Но мне и в голову не приходило обратиться к кому-то еще.

«Демон и его плотская жена становятся единым существом. Каждая пара представляет собой единое целое, одну личность».

Крик, рвавшийся наружу, ушел внутрь, в глубину моего естества, заполненную пульсирующей в такт сердцу горечью. Левое плечо налилось тяжестью, наруч потускнел и перестал леденить запястье. Я по-прежнему была одета в рваное окровавленное тряпье, хрустевшее при каждом моем движении. Когда я привстала с постели — матрас из пенистого материала издал характерный свистящий звук, — меня повело. Однако мне удалось устоять, я забрала у Леандра меч и взглянула ему в глаза.

И не увидела ничего. Ничего, кроме огромной зияющей пропасти между нами. Этот некромант нравился мне, в его компании я чувствовала себя хорошо — но не более того.

— Значит, я его убила.

Мне следовало бы радоваться: ведь я прикончила тварь, к которой даже Джафримель и Маккинли относились с опаской. Но мешало то, что ребра пронизывало болью при каждом движении, как после памятного пинка Люцифера. Чувствовала я себя паршиво.

Выдвинув клинок из ножен, я осмотрела его. Едва меч покинул свое темное убежище, как по клинку пробежали синие текучие руны. Такой же благословенный. По-прежнему мой.

«Меч никого не убивает, Данио-сан. Врага убивает твоя воля».

Я убила проклятого пса. Боги верхнего и нижнего мира, я убила адского пса!

— Хорошо.

Должно быть, я произнесла это чуть более уверенно, потому что плечи Леандра расслабились, руки опустились. А ведь ему потребовалось немалое мужество, чтобы явиться ко мне безоружным. Он знал, что у меня в руках меч и я способна на любую выходку.

— Что же ты собираешься мне рассказать?

— Пойдем со мной, — ответил он. — Я отведу тебя к Лукасу.

Мы проследовали по короткому коридору, на стене которого красовался заключенный в рамку рисунок Берскарди, а в нише стояла бесценная мраморная статуя, вышедшая из-под лазерного резца. Леандр вошел в круглую комнату с двумя кожаными кушетками и камином, в котором горел самый настоящий огонь, наполнявший воздух дымом и запахом горящей древесины. Но еще на пороге мои ноздри расширились, уловив другой запах — небытия и запекшейся крови. И точно: здесь был Лукас. Он сидел, развалившись на кушетке и прикрыв глаза ладонью. На первый взгляд он не выглядел слишком измученным, зато у меня был вид, словно мне досталось за двоих.

У другого входа в комнату стоял высокий худощавый мужчина с копной каштановых волос, яркими синими глазами и иронической усмешкой на хищном, гладко выбритом лице. Сначала мне показалось, что на нем пушистый свитер, но, присмотревшись, я поняла: это его собственная шкура. Одет он был в джинсы, заправленные в весьма приличные сапоги — итальянские, сразу видно — ручной работы. Запах, исходивший от блестящего густого меха, безошибочно указывал на оборотня. Причем оборотня-хозяина, на что указывала его меньшая по сравнению с низшими особями ментальная уязвимость.

Моя рука непроизвольно схватилась за рукоять меча. Я чуть не угодила в лапы оборотня. Неужели Лукас и Леандр меня предали?

— Отпусти эту хреновину, — промолвил Лукас, отведя руку от глаз.

Он взглянул на меня, и я увидела, что его изможденные глаза покраснели. Он выглядел усталым, как сама смерть после Семидесятидневной войны, и эти красные ободки подчеркивали желтизну его глаз. Мое состояние он оценил мигом, с полувзгляда, и его испещренная шрамами щека дернулась.

Я сняла правую руку с рукояти меча, опустила ее и наклонила голову, держа в поле зрения стоявшего за мной Леандра. Человек, оборотень и Лукас. Добавить к этому пряный аромат разлагающихся фруктов, исходивший от моей одежды, пропитанной демонской кровью, да мой собственный запах, перебивавший древесный дым, — смесь получалась ядреная.

— Что тут, черт вас всех подери, происходит?

Мой голос отразился от голых крашеных стен, заставив оборотня встрепенуться. У меня на правом предплечье дернулся мускул.

— Играешь, как актерка из паршивого сериала, — буркнул Лукас, не желавший подсластить пилюлю. — Что бы ты сказала, узнав, что в соседней комнате у нас сидит Массади?

— Сказала бы, что буду рада с ним поговорить. Но кто, черт возьми, этот меховик? У меня не самый приятный опыт общения с их братией.

— Ты просто связалась не с теми ребятами, — любезно произнес оборотень.

Рычание в его голосе почти не слышалось. Его меховая шкура пошла рябью, классические черты лица стали суровыми, подбородок, пожалуй, чересчур выдвинулся вперед, во рту сверкнули острые белые зубы.

— Ты ведь Данте Валентайн. Ну а я Аза Таннер, глава семьи Таннер. Приятно познакомиться.

Мой меч наполовину вылетел из ножен, но Лукас мигом подскочил ко мне и перехватил мою руку, обдав щеку жарким дыханием.

• Предыдущая
• 54/70
• Следующая