Талисман - Страуб Питер - Страница 39

• Предыдущая
• 39/98
• Следующая

— Да, нелёгкие настали времена, — протянула миссис Генри, укачивая прижавшегося к ней Джейсона.

— Общая Деревня находится возле летнего дворца, верно, мальчик?

Это был первый вопрос, заданный Джеку фермером.

— Да, — ответил Джек. — Совсем близко. То есть…

— Ты не сказал, от чего умер твой отец.

Фермер поднял голову; выражение доброжелательности мгновенно улетучилось; взгляд его стал цепким и колючим.

Да, вот и осложнения!

— Он болел? — спросила миссис Генри. — В наши дни столько болезней — тиф, чума… Тяжёлые времена!

Джеку внезапно захотелось сказать:

«Нет, он не болел, миссис Генри. Его убило током, моего папу. Понимаете, однажды в субботу он поехал на работу, оставив миссис Джерри и всех малюток Джерри — включая меня — дома. В те времена мы жили в норе в гостиной, и нигде больше, вы понимаете? И знаете что? Он был неосторожен с током и сгорел; и миссис Фини — она работает привратницей в доме Ричарда Слоута — так вот, они слышали, как дядя Морган рассказывал по телефону, что электричество заживо поджарило папу, и это было ужасно… и очки его сползли на нос, только вы ничего не знаете про очки, потому что у вас здесь их нет. Нет очков… нет электричества… нет телевизоров… нет самолётов. Не стоит умирать так, как мистер Джерри, миссис Генри. Не стоит…»

— Неважно, болел ли он, — резко сказал фермер. — Был ли он политиканом?

Джек шевелил губами, но не мог произнести ни звука. Он не знал, что ответить. Слишком сложная проблема!

Генри мотнул головой, как если бы услышал ответ.

— Слазь, оболтус! Лавка за следующим поворотом. Я думаю, ты как-нибудь дотащишься до неё пешком!

— Да, — сказал Джек. — Думаю, что да. Извините…

Фермер, все ещё искоса поглядывавший на мальчика, слегка усмехнулся.

— Нет, это ты извини, парень… Ты кажешься славным пареньком, но мы здесь люди простые, а все, что происходит у моря — это для лордов. Умрёт Королева или не умрёт… конечно, рано или поздно это случится. Бог всех забирает к себе. Но простых людей, которые влезли не в своё дело, ждёт страшная смерть.

— Мой отец…

— Я не хочу слышать о твоём отце! — торопливо возразил Генри. Его жена отодвинулась от Джека, крепче прижав к себе сына. — Хорошим он был или плохим — я не знаю и не хочу знать. Все, что я знаю — это то, что он умер (думаю, что ты не солгал, сказав это), и что его сын провёл беспокойную ночь, и что он умеет хитрить. Сын не говорит правду о том, куда идёт. Так что уходи. Меня беспокоит только моя судьба, как видишь.

Джек слез с телеги. Его огорчил страх на лице женщины. Он сам был причиной этого страха. Фермер прав — маленькие люди не должны вмешиваться в дела больших. Иначе они могут поплатиться за это.

Мальчик с ужасом обнаружил, что деньги, заработанные им с таким трудом, в буквальном смысле превратились в палочки; они стали похожими на игрушечную головоломку, сделанную неумелым ремесленником. Но через секунду ужас растаял, и Джек весело рассмеялся. Конечно же, палочки и были деньгами! Когда он перелетел из одного мира в другой, изменилось все, включая и это. Серебряный доллар снова стал значком с изображением грифона, рубашка — курткой, английский язык — диалектом Территорий, а старые добрые американские деньги — грудой палочек. У него было всего около двадцати двух долларов, и он решил, что примерно такую же сумму составляют те четырнадцать монет-палочек одного вида и около двадцати палочек другого, которые он обнаружил в кармане.

Проблема была скорее не в количестве денег, а в местных ценах — он очень смутно представлял себе, что здесь стоит дорого, а что — дёшево; идя через лавку, он растерялся. Если он, выбрав товар, не сможет расплатиться, то… Он не знал, что они сделают с ним. Например, выгонят… побьют… посадят в тюрьму… убьют? Вряд ли, но даже в этом нельзя быть до конца уверенным — они ведь простые люди. Они не политиканы, а он…

Он — чужой… Странник.

Джек медленно пересёк из конца в конец лавку, больше напоминающую шумную ярмарку; он обдумывал вставшую перед ним проблему. Проблема сосредоточилась в основном в его желудке — он был смертельно голоден. Мальчик заметил фермера Генри, торгующегося с продавцом коз. Рядом с мужем стояла миссис Генри, не участвующая в разговоре. Она повернулась к Джеку спиной; на руках у неё сидел младенец.

«Джейсон, один из маленьких Генри», — подумал Джек, — и он вдруг заметил Джека.

Ребёнок стал указывать на него ручкой, и Джек бросился наутёк, стараясь, чтобы как можно больше людей разделяло его и семейство Генри.

Кругом царил аромат жареного мяса. Джек видел продавцов, медленно обжаривающих над углями куски свинины; покупателей, выбирающих мясо и сало. Все они оборачивались на бегущего мальчика. Большинство покупателей были такие же фермеры, как Генри. Джек заметил, что при расчёте за покупку они протягивали руку с зажатыми в ней палочками, но скольких штук будет достаточно? — думал он.

Ладно, неважно. Он должен поесть, даже если этим выдаст себя как чужака.

Он прошёл мимо женщин с детьми и приблизился к большому мужчине, стоявшему у зажжённой жаровни; там дымились пять кусков отличной свинины. Стоящие с обеих сторон жаровни мальчики время от времени переворачивали мясо.

— Отличное мясо! — зазывал мужчина. — Замечательное мясо! Превосходное мясо! Покупайте моё чудесное мясо! Чудесное мясо только здесь! Самое лучшее мясо здесь! — И вполголоса ближайшему к нему мальчику: — Пошевеливайтесь, болваны, черт вас побери!

К торговцу подошёл фермер с девочкой-подростком и указал на второй слева кусок мяса. Мальчики прекратили переворачивать куски; хозяин снял с жаровни один из них и уложил его на ломоть хлеба. Один из мальчиков поднёс хлеб с мясом фермеру. Джек, внимательно наблюдая, заметил, что тот протянул мальчику две небольшие палочки. Когда мальчик отошёл, покупатель засунул остаток денег-палочек в карман, разломил пополам огромный сэндвич и протянул одну половину дочери, которая с нетерпением ожидала своей доли.

У Джека засосало под ложечкой. Кажется, он увидел все, что ему было нужно.

— Отличное мясо! Превосходное мясо! Самое… — продавец сверху вниз взглянул на Джека, сводя брови в одну линию; глазки под ней были маленькими, но вовсе не глупыми. — Я слышу, твой желудок распевает песенки, дружок Если у тебя есть денежки, я угощу тебя так, как не едят и в раю. Если же твой карман пуст — убирайся отсюда к дьяволу, чтобы я больше тебя здесь не видел.

Мальчики-прислужники хихикнули, хотя оба явно устали; просто смех непроизвольно вырвался у них из груди.

Запах свежеподжаренного мяса не позволял Джеку уйти. Он достал из кармана палочку покороче и показал на кусок мяса, который лежал вторым слева. Он не говорил ни слова: так, ему казалось, безопаснее. Мясник взял огромный нож и отрезал кусок; этот кусок, как заметил Джек, был меньше, чем купленный фермером, но сейчас это не имело значения. Желудок требовал пищи, причём немедленно.

Мясник уложил мясо на хлеб и сам подал его Джеку. Потом взял у мальчика деньги — не две, а три маленьких палочки.

В ушах вдруг зазвучал насмешливый голос матери: «Поздравляю, Джекки! Ты, оказывается, скряга!»

Продавец улыбнулся ему, обнажив гнилые зубы, ожидая проявления недовольства.

— Ты должен быть благодарен, что я взял всего три, а не десять или четырнадцать. А я бы мог, ты знаешь… У тебя ведь на лбу написано, парень: «Я — ЧУЖАК». Так как, будем ссориться?

Хотел ли мальчик ссориться? Он просто не мог себе этого позволить, и им овладела бессильная ярость — чувство, входящее в привычку.

— Уходи, — коротко приказал мясник. Он ткнул рукой в сторону Джека; под ногтями запеклась свиная кровь… — Ты получил свою еду. А теперь проваливай.

Джек подумал: «Я могу показать тебе фонарик, и ты убежишь отсюда ко всем чертям. Показать тебе самолёт — и ты наверняка сойдёшь с ума. Ты вовсе не так умен, как тебе кажется».

• Предыдущая
• 39/98
• Следующая