Кровавая жатва - Болтон Шэрон - Страница 21
- Предыдущая
- 21/96
- Следующая
– Это моя сестра Кристиана, – ответила Дженни. – Каждый год она назначается королевой урожая. В ее задачу входит изготовление соломенной куклы.
– А что это еще за соломенная кукла? – спросил Джо.
– Это древняя фермерская традиция, – пояснила Дженни. – В старые времена, еще до того как все мы стали христианами, люди верили в то, что в урожае живет дух земли и что когда урожай убран, то дух этот теряет свой дом. Поэтому из последних колосьев собранного урожая они делали соломенную куклу – своего рода временное жилище для духа земли на зиму. Весной ее запахивали назад в землю. Маленькой я завидовала Кристиане и просила отца позволить мне быть королевой хотя бы разок. И он всегда отвечал, что я могу быть королевой, если сумею сделать такую же куклу, как у Кристианы.
– Ну и как, получилось? – спросил Том.
– Нет, это чертовски сложно. Простите, викарий. Я не знаю, как она это делает. Она закончит ее только к концу вечера. А теперь давайте лучше выпьем.
С этими словами Дженни повела Гарри вместе со старшими Флетчерами к столу с напитками. Зал продолжал наполняться людьми, и некоторые начали уже выходить через двойные деревянные двери в большой, огороженный стеной сад позади дома. Гарри видел глубокую бирюзовую синеву вечернего неба и увешанные фонариками фруктовые деревья. Небольшая группа музыкантов – две скрипки и две трубы – готовилась к тому, чтобы начать играть.
Вдоль одной из стен стояли застекленные ящики, напоминающие те, в которых музеи демонстрируют свои экспонаты. Их содержимое привлекло внимание мальчиков Флетчеров и их отца. Гарри присоединился к ним. Там были выставлены археологические находки, обнаруженные на торфяниках и собранные семьей Реншоу в частном музее. Там были кремневые орудия труда периода неолита, оружие бронзового века, римские ювелирные изделия и даже несколько человеческих костей.
У Гарри не было возможности долго рассматривать все это, потому что его постоянно кто-то отвлекал. Все время подходили новые и новые люди, представлялись, знакомились, и вскоре он потерял надежду запомнить всех по имени.
Примерно через час ему показалось, что он перезнакомился уже со всеми. В зале становилось жарко, и он направился к дверям в сад, просто чтобы сделать передышку, но тут увидел, что мальчишки Флетчеров вместе с другими детьми собрались вокруг королевы урожая, восседавшей на своем троне – кафедре школьного учителя. Он вернулся, обошел группу о чем-то переговаривающихся взрослых и подошел к мальчикам. Через их головы он следил за работой быстрых и ловких пальцев старшей дочери Синклера.
Это была крупная женщина, крепко сбитая, ростом под метр восемьдесят, лет около сорока, может, чуть больше. Волосы у нее были густого темно-коричневого цвета, а на лице почти не было морщин. Ее даже можно было бы назвать привлекательной, если бы в ее больших карих глазах светилась хоть искра разума, а рот не был постоянно открыт, как будто она забыла, что в нормальном состоянии его обычно закрывают.
А может, она действительно забыла обо всем и сфокусировалась только на работе рук? Они двигались с невероятной скоростью. Связывали, скручивали, сплетали снова и снова, и под ее подрагивающими пальцами последние колосья урожая начинали приобретать новую форму. Она смотрела прямо перед собой и ни разу даже не глянула вниз, на свою работу. Но за то короткое время, что Кристиана находилась на кафедре, из-под ее пальцев вышла петля длиною сантиметров пятнадцать, а сейчас она прилаживала длинные соломинки, скручивая и втыкая каждую на свое место.
– Это Пеннинская спираль, – сказал чей-то голос у них за спиной.
Гарри и мальчики дружно обернулись и увидели, что к ним подошел Тобиас Реншоу.
– Соломенных кукол традиционно делают во всем Соединенном королевстве, – продолжал он, – но каждый регион старается придать им свой особенный вид. Спираль считается одной из самых трудных в изготовлении. Разум моей внучки весь ушел в ее пальцы.
Гарри посмотрел на Кристиану, лицо которой на мгновение исказилось гримасой, но на ее взгляде это никак не отразилось. Как и на ее руках.
– Складывается впечатление, что она очень сосредоточена, – заметил Гарри. – А она не возражает, что на нее смотрят?
– Кристиана живет в собственном мире, – ответил Тобиас Реншоу. – Я даже не уверен, что она знает о том, что мы здесь.
Кристиана бросила на деда короткий взгляд, и Гарри это заметил. Он положил руки на плечи братьев Флетчеров.
– Пойдемте-ка, ребята, – сказал он. – Давайте оставим мисс Реншоу в покое. Мы сможем полюбоваться ее работой позднее.
Он повернулся, чтобы отвести мальчиков в сад и поискать там их родителей, но Тобиас, упершись ладонью ему в грудь, остановил его.
– Я думаю, вам смешны наши традиции, викарий, – сказал он.
Его рука оказалась на удивление сильной для такого старого человека, и Гарри поборол в себе искушение немедленно отбросить ее.
– Вовсе нет, – ответил он. – Ритуалы очень важны для людей. В церкви их тоже предостаточно.
– Это правда, – сказал Тобиас низким, хорошо поставленным голосом, убирая руку. – События, подобные этому, сплачивают общину. Очень немногие из присутствующих здесь мужчин продолжают трудиться на земле – у одних есть работа в близлежащих городках, другие работают на себя дома, некоторые вообще не работают. Но Усечение Шеи – это нечто такое, в чем все они принимают участие, потому что так делали их отцы и деды. Через это, а также через другие традиции, подобные этой, они чувствуют свою связь с землей. Вам такое понятно?
Гарри до сих пор ощущал жесткое прикосновение его руки.
– Я вырос в неблагополучном районе Ньюкасла, – ответил он. – Мы там видели мало земли.
– Все, что вы будете есть сегодня вечером, выращено или выкормлено в радиусе пяти миль от этого места, – сказал Тобиас. – Всю эту дичь я настрелял сам, хотя зрение у меня уже не то, что раньше. Девяносто процентов того, что я съел за свою Жизнь, пришло с этих торфяников. Очень немногие люди в этом городе могут сказать о себе такое. Семья Реншоу была самодостаточной на протяжении сотен лет.
– Похоже, что рыба вам не нравится, – сказал Гарри.
Тобиас удивленно приподнял брови.
– Напротив, нам принадлежит ручей с форелью, протекающий по этой долине. – Он указал в сторону фуршетного стола. – Рекомендую вам паштет из форели.
– С нетерпением жду, когда смогу попробовать его. Привет, Джиллиан! Вы меня ищете?
– Я задержу вас еще всего на минутку, викарий. Извините нас, дорогая, – сказал Тобиас. – Бегите, мальчики, мне необходимо перекинуться с преподобным Лейкоком парой слов с глазу на глаз.
Не заставляя себя упрашивать, Том и Джо тут же ринулись через зал к выставленному оружию. Джиллиан отошла в сторону, но Гарри чувствовал, что она продолжает следить за ними.
– В нашем городе, викарий, есть еще одна традиция, о которой вам следует знать, – сказал Тобиас. – В разных вариациях она существует по всей Англии. Через несколько недель после праздника урожая, обычно накануне Дня Старой Зимы в середине октября, мы забиваем весь скот, который не потребуется следующей весной. В основном это излишек свиней и овец, немного кур, иногда корова. В старые времена это мясо необходимо было сохранить, чтобы пережить зиму. Сейчас мы просто наполняем им свои холодильники.
– Ну что ж, звучит вполне разумно. Вы хотите, чтобы я прочел какие-то молитвы, прежде чем отправить животных на бойню?
– Вы неправильно меня поняли, викарий, – сказал Тобиас. – Ваши услуги не потребуются, и животных никто никуда не отправляет. Мы забиваем их здесь.
– Прямо здесь, в городе?
– Да. У Дика Граймса и моего сына имеются все необходимые для этого лицензии. У Дика на заднем дворе его магазина есть соответствующее оборудование. Я упомянул об этом только потому, что Флетчеры живут совсем близко от того места и, когда это будет происходить, обязательно что-то услышат. В этом принимают участие много мужчин. И близлежащая улица становится… как бы это сказать… немного грязной. Мы называем это Кровавой жатвой.
- Предыдущая
- 21/96
- Следующая
