Сердца в Атлантиде - Кинг Стивен - Страница 7

• Предыдущая
• 7/124
• Следующая

Бобби кивнул.

— Долго ты будешь заряжать насос и качать, если из него ничего не польется?

— Наверное, недолго.

— В этой книге на круг двести страниц. Прочти первые десять процентов — то есть двадцать страниц, я ведь уже знаю, что с математикой у тебя похуже, чем с чтением, — и если она тебе не понравится, если она не будет давать больше, чем забирать, отложи ее.

— Вот если бы и в школе так! — сказал Бобби. Он вспомнил про стихотворение Ралфа Уолдо Эмерсона, которое они должны были выучить наизусть. Оно начиналось: “Где над потоком изогнулся деревянный ветхий мост”. Эс-Джей называл поэта Ральф Балда Эмерсуп.

— Школа — другое дело. — Они сидели за кухонным столом Теда, глядя на задний двор, где все цвело. Баузер, пес миссис О'Хара, оглашал мягкий весенний воздух нескончаемым “руф-руф-руф”. Тед курил “честерфилдку”. — И, кстати, о школе: эту книгу туда с собой не бери. В ней есть вещи, которые твоя учительница наверняка сочтет не подходящим для тебя чтением. И начнется фантасмагория.

— Чего-чего?

— Скандал. А если у тебя будут неприятности в школе, они будут у тебя и дома. А твоя мать… — Рука с сигаретой начертила в воздухе маленький зигзаг, и Бобби сразу его понял: “Твоя мать мне не доверяет”.

Бобби вспомнил, как Кэрол сказала, что Тед, может быть, прячется от кого-то, и вспомнил, как его мать сказала, что Кэрол все подмечает.

— А что в ней такого, что у меня могут быть неприятности? — Он посмотрел на “Повелителя мух”.

— Ничего, из-за чего стоит беситься, — сухо сказал Тед, раздавил сигарету в жестяной пепельнице, пошел к маленькому холодильничку и достал две бутылки шипучки. Там не было ни пива, ни вин — только рутбир, шипучка из корнеплодов и стеклянная бутылка сливок. — Ну, разговоры о том, чтобы загнать копье в задницу дикой свиньи, — вот самое плохое. Тем не менее есть взрослые, которые видят только деревья, а лес — никогда. Прочти первые двадцать страниц, Бобби, и ты не остановишься, обещаю тебе.

Тед поставил бутылки на стол, сдернул крышечки открывалкой, взял свою бутылку и чокнулся с бутылкой Бобби.

— За твоих друзей на острове.

— Каком острове?

Тед Бротиген улыбнулся и выстрелил из смятой пачки последнюю сигарету.

— Скоро узнаешь, — сказал он.

И Бобби узнал, и ему не понадобилось двадцати страниц, чтобы узнать, что “Повелитель мух” — клевая книга, может, самая лучшая из всех, которые он читал. На десятой странице он был заворожен, к двадцатой был полностью покорен. Он жил на острове с Ральфом, Джеком, Хрюшей и малышней. Он до дрожи боялся Зверя, который оказался разлагающимся трупом летчика, запутавшегося в своем парашюте; он следил сначала с огорчением, а потом с ужасом, как безобидные школьники превращались в свирепых дикарей и под конец устроили охоту на того из них, кто сумел сохранить остатки человечности.

Книгу он дочитал в субботу, за неделю до окончания учебного года. Когда наступил полдень, а Бобби все еще оставался у себя в комнате, вместо того чтобы играть с друзьями, смотреть утренние субботние мультики и даже слушать “Веселые мелодии” с десяти до одиннадцати, мама заглянула к нему и велела, чтобы он перестал утыкаться носом в эту книгу, поскорее встал и пошел бы в парк или куда-нибудь еще.

— Где Салл? — спросила она.

— На Долхаус-сквер. Там концерт школьного оркестра. — Бобби смотрел на свою маму в дверях, на привычные вещи вокруг ошеломленным недоумевающим взглядом. Мир книги стал настолько живым, что этот — настоящий — выглядел теперь поддельным и тусклым.

— А твоя девочка? Позови ее с собой в парк.

— Кэрол — не моя девочка, мам.

— Ну, все равно. Господи, Бобби, я же не намекала, что вы с ней собираетесь бежать и пожениться.

— Она и еще девочки ночевали вчера у Анджи. Кэрол говорит, что они, когда ночуют друг у дружки, всю ночь не спят и кудахчут. Наверное, еще спят или завтракают, когда скоро пора обедать.

— Тогда пойди в парк один. Я из-за тебя изнервничалась. Когда телевизор в субботнее утро молчит, мне чудится, будто ты умер. , Она вошла в комнату и забрала книгу из его рук. Бобби словно в трансе смотрел, как она листает страницы, наугад читая абзац-другой. Что, если она наткнется на то место, где мальчики говорят о том, чтобы воткнуть копье в задницу свиньи? (Только они англичане, и вместо “задница” говорили “зад”, что для Бобби звучало еще похабнее.) Что она подумает? Он не знал. Всю свою жизнь они жили вместе, почти всегда только вдвоем, и он все-таки не мог предсказать, как она отнесется к тому или этому.

— Это та, которую тебе Бреттиген подарил?

— Угу.

— Как на день рождения?

— Угу.

— О чем она?

— Мальчики попали на необитаемый остров. Их теплоход потопили. По-моему, действие происходит вроде бы после Третьей мировой войны или еще когда-то. Тип, который ее написал, нигде прямо не указывает.

— Значит, это научная фантастика?

— Угу, — сказал Бобби. У него немножко помутилось в голове. Он подумал, что “Повелитель мух” настолько не похож на “Кольцо вокруг Солнца”, насколько это вообще возможно, но его мама ненавидела научную фантастику, и если что-то могло помешать ей и дальше угрожающе перелистывать книгу, то именно это.

Она отдала ему книгу и подошла к окну.

— Бобби?

Она не оглянулась на него — во всяком случае, сразу. На ней была старая рубашка и субботние брюки. Яркое полуденное солнце просвечивало рубашку насквозь. Ему были видны ее бока, и он вдруг заметил, до чего она худая. Будто забывает есть или еще почему-то.

— Что, мам?

— Мистер Бреттиген дарил тебе еще что-нибудь?

— Он БРОТИГЕН, мам.

Она нахмурилась на свое отражение в стекле.., хотя, наверное, нахмурилась она на его отражение.

— Не поправляй меня, Бобби-бой. Так дарил? Бобби взвесил. Несколько банок с соком, иногда бутерброд с тунцом или плюшка из пекарни, где работала мама Салла, но это же не подарки?

— Да нет, и с чего бы?

— Не знаю. Но ведь я не знаю, почему человек, с которым ты не успел познакомиться толком, вдруг дарит тебе что-то на день рождения. — Она вздохнула, скрестила руки под своими маленькими торчащими грудями и продолжала глядеть в окно Бобби. — Он сказал мне, что прежде работал в государственном учреждении в Хартфорде, а теперь ушел на покой. Он и тебе это говорил?

— Да, вроде бы. — Правду сказать, Тед никогда о своей прежней жизни ничего не говорил, а Бобби и в голову не пришло его расспрашивать.

— В каком государственном учреждении? Здравоохранение и социальные службы? Транспорт? Ревизорский отдел? Бобби помотал головой. Ревизорский — это еще что?

— Наверное, что-то по просвещению, — сказала она задумчиво. — Он разговаривает, будто бывший учитель. Верно?

— Угу.

— А чем он интересуется?

— Не знаю.

Ну, конечно, чтение — два из трех бумажных пакетов, так оскорбивших его мать, были набиты книжками в бумажных обложках и почти все не выглядели легонькими.

Тот факт, что Бобби не знал ничего о том, как новый жилец проводит свой досуг, ее, казалось, почему-то успокоил. Она пожала плечами, а когда заговорила, то словно бы не с Бобби, а сама с собой.

— Ерунда. Это всего лишь книга. Да к тому же в мягкой обложке.

— Он сказал, что у него, может, найдется для меня работа. Но пока еще ничего не предложил. Она молниеносно обернулась.

— Какую бы работу он тебе ни предложил, какое бы поручение ни дал, сначала расскажешь мне. Понял?

— Ну, понял. — Ее настойчивость удивила его и немножко встревожила.

— Обещай!

— Обещаю.

— По-настоящему обещай, Бобби.

Он покорно перекрестил грудь над сердцем и сказал;

— Обещаю моей матери именем Божьим. Обычно все этим исчерпывалось, но на этот раз ей словно бы было мало.

— А он когда-нибудь.., он когда-нибудь… — Тут она умолкла с непривычно растерянным видом. У ребят бывал такой вид, когда миссис Брэмуэлл вызывала их к доске подчеркивать существительные и глаголы, а они не могли.

• Предыдущая
• 7/124
• Следующая