Прелестная дурнушка - Крейвен Сара - Страница 25

• Предыдущая
• 25/28
• Следующая

— Вот вы ему и скажите. Он вам поверит.

Врач неловко поерзал на стуле:

— Но вы оба нужны друг другу.

— Я ему не нужна. И никогда не была нужна. Он хотел только ребенка, а теперь его нет. — У нее прервался голос. — Все кончилось.

— Вы расстроены, и вам, может быть, действительно не до посетителей. Я попрошу мистера Рэдли-Смита прийти завтра утром.

Марин осталась одна. Она уткнулась в подушку и плакала, пока хватало слез.

Примерно через час вошла сиделка с огромной сумкой, на которой стояла эмблема крупного универмага.

— Ваша сестра принесла кое-какие необходимые мелочи и одежду для вас.

Марин села:

— Линн была здесь? Почему мне никто не сказал?

Пожилая женщина пояснила:

— Боюсь, посещения запрещены всем. Она просила передать, что мама вылетает завтра. А вам предстоит переселение в другую палату. Вас там ждут прелестные цветы, — бодро добавила сиделка. Она достала из пакета бледно-голубую шелковую ночную рубашку и пеньюар в тон. — Давайте-ка я помогу вам умыться и переодеться. А потом мы переберемся на новое место, подоткнем одеяло и хорошенько отдохнем перед обедом. Сегодня курица в сливочном соусе.

Новая палата больше походила на номер люкс в отеле.

Цветы прислали все: и Элизабет, и Линн с Майком, и Сейди, и слуги из Харборна, и даже миссис Коннелл. А в центре стояла корзина кремовых роз — таких, как на свадьбе. И в них была карточка с подписью «Джейк».

Марин смотрела на розы, вдыхала аромат и вспоминала свадебную ночь. Как она шла в потемках, собираясь предложить себя Джейку, и обнаружила пустую кровать. Какое унижение!

Она что-то съела на ужин и немного посмотрела телевизор. Потом выпила горячее молоко с медом и мускатным орехом, которое перед сном принесла сиделка. А потом долго лежала, уставившись в темноту, и обдумывала, как следует поступить, чтобы закончились несчастья, преследующие ее.

Она предполагала, что Джейк приедет в клинику к завтраку, но он появился только в середине дня и привез Барбару. Марин, увидев мать, расплакалась и была рада, когда Джейк оставил их одних.

— Можно, я немного поживу у вас с Дереком в Португалии?

Барбара погладила ее по голове:

— Конечно, дорогая, но сможет ли Джейк поехать с тобой?

— Я полечу одна.

— О-о. А ты уверена?…

— Почему нет?

— Потому, дорогая, что Джейк — твой муж. Он имеет право знать о твоих планах. И у него могут быть собственные. У вас, например, не было свадебного путешествия. — Мать похлопала Марин по руке. — Говорят, после выкидыша надо немедленно попробовать обзавестись другим ребенком. Но, подозреваю, медики думают по-другому.

Она вздохнула.

Марин почувствовала свинцовую тяжесть в груди:

— Да. Скорее всего, по-другому.

— Поговори о Португалии с Джейком, — посоветовала Барбара. — Знаешь, он устроил так, чтобы я летела первым классом. Билет уже ждал в аэропорту. Разве не замечательно?

Марин кивнула и с усилием произнесла:

— Он… очень добрый.

Только у нее нет больше сил жить с этим добряком…

Джейк вошел в комнату, приблизился к кровати и остановился, глядя на Марин. Под глазами у него лежали тени.

— Как ты себя чувствуешь?

— Прилично, насколько это возможно. Теперь о ребенке. Мне… очень жаль.

— Не говори так. Всякое случается. И по разным причинам. Тут никто не виноват.

— Нет, но… — Марин отвела глаза. — Спасибо, что привез маму.

— Это было нетрудно. К тому же я решил, что лучше мне появиться не одному.

— Что ты имеешь в виду?

— Не обманывай, дорогая. Доктор явно смущался, когда вчера беседовал со мной. Я сразу понял, что ты не хочешь меня видеть.

— Честно говоря, я удивлена, что ты пришел. — Марин заставила себя взглянуть на мужа. — Ты можешь мне не верить, но ребенок был твоим, Джейк.

У него взлетели брови.

— А почему я должен сомневаться?

— Я видела выражение твоего лица, когда Адела Мейсон выкрикивала свои лживые обвинения. Ты был испуган.

— А как я, по-твоему, должен был выглядеть, когда моей беременной жене угрожала потеря ребенка? Я только о том и думал, как побыстрее довезти тебя до больницы. А что касается Дианы и ее мерзкой подруги, то, если бы они сказали мне, что апрель следует за мартом, я обязательно сверился бы с календарем. — Он сделал паузу. — Мне было известно, что произошло во Франции.

— Откуда?

— Я не мог понять, почему ты оказалась в Лондоне, бездомная и безработная, и поинтересовался у Линн. — Джейк еле заметно улыбнулся. — Ты мало похожа на соблазнительницу. Кроме того, эти ведьмы не могли знать, что, когда я занимался с тобой любовью, ты была девственницей.

— О-о…

Наступила тишина. Он смотрел на ночную рубашку Марин:

— Тебе идет этот цвет.

— Как ты сказал, у Линн хороший вкус. — Она теребила край простыни. — Пожалуйста, убедись, что все расходы за эти красивые вещи ей возмещены. Она, должно быть, истратила на них целое состояние.

— Хорошо, прослежу, — помолчав, ответил Джейк. — Пойду, спрошу у врача, можно ли сегодня забрать тебя домой.

— Не уверена, что он согласится. Меня все еще мучают головные боли… Кроме того… мама пригласила меня в Португалию. Я хотела бы полететь. Если ты не возражаешь.

— Я не собираюсь возражать против того, что поможет тебе выздороветь. Конечно, если хочешь, лети.

— Это не все. По возвращении я хотела бы получить развод.

— О чем, черт возьми, ты говоришь?

Марин хрипло ответила:

— О будущем. Мы поженились ради ребенка. И если бы мы не поспешили, если бы подождали несколько недель, то не надо было бы и жениться. Все, что между нами произошло, неправильно, но теперь есть шанс все исправить и начать сначала. Без притворства.

Джейк отвернулся, подошел к окну и, глядя на улицу, заметил:

— Ты основательно все обдумала.

— Наши жизни совершенно переменились. Наступило время для размышлений. — Марин старалась, чтобы голос не подвел ее. — В ту ночь ты не собирался со мной спать. Женитьба на мне была просто благородным поступком. Когда-нибудь у тебя появится жена и… настоящая семья. Тогда ты передашь Харборн следующему поколению.

Джейк повернулся к ней:

— Мило, что тебя волнует мое благополучие. А как же ты, Марин? Надеюсь, у тебя не выработалось отвращение к браку?

— Нет, конечно. Со временем…

— Тогда мне остается только заявить, что я не буду препятствовать разводу и… желаю тебе удачи.

— Спасибо.

Хорошо, что все слезы выплаканы, что можно говорить с ним, не теряя самообладания и не выдавая себя.

Джейк продолжал:

— Наверное, лучше пока не говорить никому о наших планах. Не думаю, что все одобрят это.

— Всегда можно заявить, что моя поездка в Португалию дала нам возможность все обдумать и понять, что у нас нет совместного будущего.

— Какой практический подход к делу, дорогая! Я могу заявить, что твое отсутствие заставило меня осознать, как много радости приносит одиночество.

— А я скажу, что готова снова стать счастливой. Ну-у… что-нибудь в таком роде.

— Мы вполне могли бы остаться друзьями.

Марин не смотрела на него:

— Не думаю.

— Нет так нет, — уступил Джейк и вдруг добавил: — Ты до отъезда в Португалию можешь пожить в Челси, как и твоя мать, а я постараюсь не появляться там.

— Куда же ты пойдешь?

Он ответил довольно спокойно:

— Не думаю, что тебя это касается, дорогая.

И удалился.

Когда Марин вошла в кухню, Барбара сообщила:

— Пока ты была в деревне, звонил Джейк. Спрашивал, каким рейсом ты прилетаешь завтра.

У Марин дрогнуло сердце.

— Зачем ему это?

Она поставила корзину с покупками на стол и начала ее разбирать.

— Чтобы он мог встретить тебя в аэропорту, полагаю, — резковато ответила мать. — Ведь он не видел тебя целый месяц. Какой стыд, что твой муж так и не смог выбраться сюда.

Кажется, настал момент истины. Изворачиваться больше нет смысла. Марин достала кисть винограда, задумчиво посмотрела на нее и положила обратно в корзину:

• Предыдущая
• 25/28
• Следующая