Река ветра - Ласки Кэтрин - Страница 22

• Предыдущая
• 22/33
• Следующая

Через несколько минут, в зарослях кактусов на большом удалении от подземного лагеря Чистых, Док Яроклюв выслушал сбивчивый рассказ подруг. Когда они закончили, он на миг зажмурился, вздохнул, а потом выдернул свое черное перо и сломал его пополам.

— Возьмите. Я всегда смогу раздобыть новое, а вам оно сейчас необходимо. Вам нужна защита, ведь лететь придется и Днем, и ночью!

Они быстро распрощались и поднялись в воздух. Док Яроклюв полетел на Великое Древо собирать войска, а Эглантина и Примула помчались во Дворец туманов. Они летели в разные стороны, но думали об одном и том же. Они разбили Чистых в каньонах во время битвы Огня и Льда. Они разгромили их в Дали. И хотя грядущее сражение не могло сравниться с этими великими битвами по своим масштабам, поскольку в нем неизбежно будут задействованы гораздо более скромные силы, оно грозило стать по-настоящему судьбоносным. Ибо вопрос был не в численности армий. Ночным стражам придется сражаться с превосходящими войсками противника на совершенно незнакомой территории. Хватит ли у них сил сделать это?

Никогда еще под угрозой не оказывалось столько ценностей сразу — уголь, король и беспомощный птенец!

— Мы балуем их, как детей, — шепотом сообщил Тенгшу — Они никогда не знали лучшей жизни. Эта… этот образ жизни, эта пассивность впитана ими с рождения. И поверьте мне, оно к лучшему.

— И они не возражают? — спросила Руби, которой все увиденное казалось просто возмутительным. Она была буквально ошеломлена открывшимся им зрелищем. Девять сов восседали на сверкающем хрустальном балконе. Весь дворец Панцю, где проживали драконовы совы, был выстроен из удивительного материала, который Тенгшу назвал жеодой. Это была загадочная скала с открытыми пещерами и залами, заполненными кристаллами всех оттенков радуги: от нежно-розовых до пронзительно-сапфировых, от пурпурных до белоснежных. Все цвета и оттенки в Жеоде были представлены особого рода камнями, названия которых гости слышали впервые в жизни — яшма, агат, халцедон и Другие. Единственными обитателями этих блистательных драгоценных гнезд были так называемые драконовы совы.

Как и у Тенгшу, их перья были окрашены в синие тона. Однако в отличие от мудреца, жившего у конца реки, эти совы, похоже, никогда не линяли. В отсутствии линьки их перья выросли до такой немыслимой длины, что волочились за своими хозяевами, подобно мантиям. Разумеется, ни о каком полете речь не шла. Эти несчастные могли путешествовать по воздуху лишь двумя способами: либо при помощи более мелких сов, выполнявших обязанности слуг, либо посредством воздушных цюй. В последнем случае драконовы совы должны были крепко цепляться когтями за бечеву, ибо оторваться от цюй означало бы для них немедленную и жестокую смерть — длинные и тяжелые перья камнем утянули бы своих несчастных хозяев на землю. В основном драконовы совы медленно расхаживали взад-вперед по дворцу, а специальные носильщики приподнимали над полом их длинные перья.

— Как такое могло случиться? — спросил Сорен. Во всем облике и положении этих сов было что-то ужасное, ненормальное. Они были ослепительно прекрасны, но в самой их красоте заключался вызов подлинной природе не только сов, но и всех птиц. Несмотря на все свое великолепие, эти птицы не могли летать, а поэтому внушали ужас и отвращение.

— Это сложно объяснить, но они не линяют естественным образом.

— Но как они предотвращают линьку? — спросила Отулисса. — И зачем?

— Все не так просто. Вам должно быть известно, что у нас, сов, у основания хвоста располагается особая железа, выделяющая жирную смазку, при помощи которой мы чистим и смазываем наши перышки, чтобы поддерживать их гибкость и мягкость. Драконовы совы рождаются с чрезмерно развитыми копчиковыми железами. Избыток масла заставляет их перья расти быстрее, однако этот рост каким-то загадочным образом замедляет линьку. Вы когда-нибудь видели такие длинные хвостовые перья? Совершенно потрясающе, вы не находите? Наши драконовы совы словно загипнотизированы собственной красотой. Чтобы стать еще прекраснее, они стараются отрастить свои перья как можно длиннее, для чего изобрели сложную технологию смазки. Это своего рода неписаный закон, продиктованный их собственным тщеславием, но, тем не менее, они строго его соблюдают.

Приглядевшись, гости своими глазами убедились в том, что хвостовые перья у драконовых сов достигают совершенно немыслимой длины.

— Им нравится быть такими? — тихо спросила Отулисса.

— Они об этом не задумываются. Они просто принимают свое существование, вот и все. Это часть их фонцю.

— Фонцю? — переспросил Копуша. — Что это означает? Мудрец задумчиво покачал головой.

— Это трудно объяснить совам, прибывшим не из нашего мира. Понятие фонцю связано с воздаянием за предыдущие поступки, совершенные совами, за их властолюбие. В свое время эти совы так и не смогли понять, что стремление к власти ради самой власти есть преступление против природы, в том числе их собственной, как существ земных и небесных. Это вызов всему, что дал нам Глаукс. Если сова избирает путь безудержного властолюбия, это неизбежно отражается на ее судьбе. Сама того не сознавая, она становится жертвой власти — власти фонцю.

— Значит, это их судьба, предназначение? — уточнила Отулисса.

Копуша почувствовал странный трепет в желудке. Он крепко зажмурился и покачал головой. «Воздаяние за поступки, совершенные в прошлом… преступление против природы… — эти слова снова и снова проносились у него в памяти. — Неужели эти совы когда-то были… Нет! Не может быть». Но чем больше Копуша смотрел на драконовых сов, тем сильнее ему бросалось в глаза, что их роскошные перья косматыми волнами сбегают вниз по телу. «Представим, что перья у них не сапфировые и не лазурные, не цвета раннего утра и не оттенка синего вечера, а просто черные и блестящие. Что, если эти драконовы совы в каком-то далеком прошлом были хагсмарами? — в страхе размышлял Копуша. — В таком случае мы должны благодарить судьбу за то, что тщеславие сделало их бессильными! Возможно, весь этот блеск и роскошь дают им иллюзию власти, к которой они когда-то так стремились?» Новая волна дрожи прокатилась по его желудку, и Копуша слегка покачнулся, что не укрылось от внимательного взгляда Тенгшу.

— Не тревожься, друг мой, — сказал мудрец, оборачиваясь к нему. — Эти совы совершенно безвредны. Они апатичны и слабы рассудком. Все, что их интересует, — это уход за собственными перьями и радости проживания в роскошном дворце. Они похожи на слабоумных или даже инвалидов. Однажды я принес им воздушный цюй и показал, как сделать свой собственный, но они быстро устали, и занятие это им наскучило. Они практически неспособны надолго сосредоточиться на чем бы то ни было, кроме своего оперения.

Но эти речи не успокоили Копушу. Он продолжал напряженно размышлять о своем.

«Допустим, что эти хагсмары когда-то прилетели в Серединное царство в погоне за Тео. Возможно, именно Тео придумал окружить их вызывающей роскошью, отвлечь иллюзией власти и тем самым обезвредить? Но при помощи какой хитроумной алхимии удалось превратить отвратительное черное оперение хагсмаров в это пышное великолепие сияющих оттенков синевы, от цвета морской волны до бирюзы и лазури небес?»

Мудрец сказал им, что старый двор изжил себя и стал ненужным. Копуша вновь вспомнил слова Тенгшу: «Раньше у нас был настоящий королевский двор, однако со временем он стал бесполезен и даже опасен в своей бесполезности». Вполне возможно, что именно Тео дал этому двору новый смысл, новое предназначение, гарантировавшее, что он никогда не станет источником опасности… Может быть, это было частью того пути, который Тео в своих книгах назвал «путем благородной кротости»? Не убивай своих врагов — просто лиши их силы, поймав на крючок властолюбия.

— А теперь, — продолжал Тенгшу, — мы должны нанести визит вдовствующей императрице. Сейчас как раз время чаепития. Эти совы обожают церемонии и ритуалы. Они позволяют им скоротать время, заполнить пустоту ночей.

• Предыдущая
• 22/33
• Следующая