Огненный джинн (Солнечный удар) - Кейн Рэйчел - Страница 25

• Предыдущая
• 25/67
• Следующая

И я позволила втянуть себя в передаваемую из поколения в поколение дискуссию между различными ветвями власти в Ассоциации Хранителей, что едва ли не каждый раз разгорается между Хранителями Погоды, Хранителями Огня и Хранителями Земли. Я помнила, что Патрик раньше был Хранителем Огня.

Я задумчиво подцепила очередной кусочек бекона.

– А как насчет Команды Копченых Медведей, которая позволила лесным пожарам уничтожить половину Калифорнии в прошлом году? Это было нечто.

Он проворчал соглашаясь:

– Как ты думаешь, будь у тебя джинн, ты бы работала лучше?

– Конечно. – Подтвердила я и добавила немного перца в яичницу. – Было бы больше силы. И больше власти.

– Власть исходит от джинна?

Над этим вопросом мне нужно было подумать.

– Нет. Власть исходит от… хранителя. От джинна идет сила.

– Вообще-то оба ответа ошибочны. И то и другое – и власть и сила – идут от Хранителя. Джинн привносит только одну вещь – потенциал. – Он попробовал кофе, добавил сливок и размешал. – Как ты уже знаешь, это все, чем мы являемся. Потенциальная энергия. Люди являются кинетической. Они создают действие и противодействие. Мы только посредники, через которых они работают.

Для меня это звучало примерно как дзен-буддизм.

– Я не имею ни малейшего понятия, о чем ты только что говорил.

– Я знаю. – Он подмигнул мне, опустил руку в карман халата и достал очень маленькую бутылочку, размером с пробник для духов с пластиковой крышкой. Он повертел ее между пальцами, потом поставил на стол и вынул пробку. Я ждала, что сейчас с хлопком появится джинн.

Ничего не произошло.

– Мне бы хотелось кое-что тебе объяснить, – сказал он. – Может быть, сейчас это и не будет иметь большого смысла, но думаю, пригодиться позднее.

Я чувствовала сытость, хорошенько нагрузившись холестерином и жирами, замечательно устроившимися у меня… это заставило задуматься, что вообще-то происходит с едой в теле джинна? Все то же самое, что у людей или же имеются принципиальные отличия? Может быть, здесь пища растворяется энергетически без необходимости химического распада. М-да… Хороший вопрос.

– Так, – сказала я и набрала полный рот солнечной Флориды в виде только что выжатого апельсинового сока. Энергия переходит во фрукт, потом снова в энергию. Физику я любила.

– Я не плохой парень, – сказал Патрик. Теперь он не смотрел на меня, а изучал пузырек в своих толстых, но с превосходным маникюром пальцах. – Катастрофически эгоистичный, как мужчина, но, полагаю, что это не редкость. Я прожил хорошую жизнь. И любил одну женщину больше, чем саму жизнь. Больше чести.

Я вспомнила видение.

– Сара, – сказала я.

Он бросил на меня короткий взгляд своих глубоких, как океан, глаз и быстро опустил их вновь.

– Она была… изумительной. По правилам Хранителей, ты знаешь, запрещено использовать джиннов… таким образом. – Для парня, гостиная которого заставила бы побледнеть даже Боба Гуччионе, он выглядел очаровательно уклончивым, когда произносил эти слова. – И ни один хозяин, у которого есть хоть какая-то совесть, не станет требовать подобного. Но мы… это не был приказ или покорность. Это было…

Он встряхнул головой.

– Это было много лет назад.

Я ощутила холодное марево в углу кухни. Да, она находилась здесь. Искаженный призрак Сары, ифрит, бесконечно скитающийся в поисках способа исцелить свои раны. Я не двинулась с места.

Я чувствовала, что ее внимание сосредоточено на Патрике, и вспомнила видение – ее глубокую, могущественную любовь.

– Ты любишь ее, – сказала я, – она любит тебя.

– Вот потому-то и существуют законы. Для того, чтобы этого не повторилось вновь.

Патрик встряхнул головой и вновь посмотрел на меня. Его глаза за очками были ясными и спокойными.

– Я хочу вернуть ее назад, понимаешь. Она – часть моей души. Я хочу оживить Сару.

Он пытался сказать мне что-то, только я никак не могла взять в толк, что именно. Апельсиновый сок встал у меня поперек горла.

– Патрик…

– Я и не думаю, что ты можешь сделать это, – сказал он почти легко. – Мне бы хотелось, чтобы отыскался способ помочь тебе, Джоанн. Но правда состоит в том, что ты, подобно мне, как человек должна умереть. У него нет способа сохранить тебе жизнь, не считая того, каким образом это сделала для меня Сара. Но цена слишком высока.

Мне стало дурно.

– Эй, хорошенькое дело. Не ты ли обязан научить меня как пройти через это? Предпочтительно оставшись в живых?

– Да, я знаю. – Пузырек из-под духов звякнул, когда он положил его на стол между нами. Я наблюдала, как он неустойчиво покачивается вперед и назад. Он докатился до мой кружки «Привет, Кошечка!» с легким музыкальным звоном.

– Я думаю, у меня есть некоторое магическое решение. По правде говоря, это только мои догадки. Я знаю, что-то, чем я собираюсь заняться, причинит тебе боль. Возможно, даже убьет. Ты готова?

Я сделала глубокий вдох.

– Наверное, нет, но какой у меня выбор?

– Тоже, правда. Ну, хорошо. Посмотри. С тобой пришел повидаться друг.

– У меня нет никаких друзей, – печально, но это была горькая правда.

– Смотри перед собой.

Я отложила вилку и уперлась взглядом в деревянный кухонный стул, думая… «Проклятье, мы снова будем драться», – но я ошибалась.

Это оказался Льюис Левандер Оруэлл, и, честно говоря, он был последним, кого я ожидала увидеть. Сейчас, одетый в вылинявшие джинсы цвета грозового неба, свободную желтую рубашку с подвернутыми рукавами, он выглядел намного более небрежно, чем на моих похоронах. Он смотрел со своей фирменной ироничной полуулыбкой, которая казалась мне такой же интимной, как объятья. Забавно, при всей интенсивности и глубине наших отношений, мы никогда не были близки в том смысле, который придают этому термину в личностной психологии.

Но при этом он никогда не покидал моих мыслей надолго, и никогда не покинет.

– Привет, – сказал он. В его низком, чуть резком голосе звучала нежность, которой я не слышала раньше. – Как ты?

Я встала и бросилась в его объятья. Он пах кожей и дымом, и я решила, что сейчас он живет где-то в кемпинге. Льюис из тех, кто любит открытое пространство. Его туристические ботинки имели весьма потрепанный вид, словно он прошел в них полмира. Я не такая уж маленькая женщина, но он все же был выше. Стройный, высокий, с изумительными глазами цвета темной корицы… ох, он мог заставить сердца женщин прыгать и танцевать, если они приближались настолько, чтобы по-настоящему заметить его. Льюис имел склонность к маскировке. Всегда имел. Возможно, это и хорошо, учитывая ту силу, которой он владел.

Я вспомнила, что он меня кое о чем спрашивал.

– Мм. Для умершей девушки у меня все отлично.

Он поцеловал меня в макушку, не отпуская. Мне это нравилось. Я любила и желала Дэвида всей душой, более восьмидесяти процентов времени мы проводили, кувыркаясь в постели, но при этом я оставалась способной наслаждаться крепкими объятиями другого мужчины. Да, вот так.

– Ты напугала меня, – сказал он. – Я не думал, что ты исчезнешь с лица земли таким образом. Не делай так больше.

Он ослабил хватку и отступил прочь, и я почувствовала, как стала заметно прохладней снаружи и теплее внутри. Что, возможно, делало меня изменницей и, еще более вероятно, законченной потаскушкой. Но я была готова смириться с этим.

– Предполагалось, что ты найдешь меня, – сказал он.

Между его бровей пролегла маленькая морщинка, и я заметила, что еще несколько появилось в уголках глаз. Его лицо было одним из тех, какие возраст только украшает, делает более изысканным, а не усталым.

– Да, извини… была занята. – Я махнула рукой вокруг, указывая на неописуемо безвкусное жилье Патрика. – Я теперь вроде как джинн. Ты знаешь.

– На самом деле это не совсем так, но я буду использовать твой термин.

Взгляд его внимательных глаз остановился на Патрике, и они обменялись насмешливыми кивками, подтверждающими знакомство, но без особой нежности, так как это было бы не по-мужски.

• Предыдущая
• 25/67
• Следующая