Выбери любимый жанр

Огненный джинн (Солнечный удар) - Кейн Рэйчел - Страница 2


Изменить размер шрифта:

2

– Хорошо, умник. Я не знаю. Объясни мне, кто мы?

Он вздохнул:

– Я предпочел бы поспать, вместо того, чтобы объяснять это прямо сейчас.

Я тоже вздохнула:

– Ты знаешь, мне сейчас слегка не по себе. Смерть, возрождение, все эти новые чувства и ощущения – хорошо бы об этом поговорить.

– Какие новые ощущения? – Его голос был низким, теплым, нежным – ах какие ощущения… новые, все правильно. Я была переполнена ими.

Я откашлялась.

– Во-первых, все выглядит иначе.

– Поясни.

– Например, дорога…

– Требует внимания, – закончил он за меня. – Отныне у тебя есть несколько вариантов зрения, Джоанн. Ты можешь выбирать. Теперь это не только раздражение зрительных нервов.

– Да, все слишком… ярко.

Явное преуменьшение. Солнце сияло сквозь затемненные окна и мерцало как шелк – к тому же оно имело текучесть и реальный вес.

– И я вижу слишком четко. Слишком далеко.

Все имело… измерения. Глубину и свою историю– я могла ощутить, где вещи были, сколько им лет, откуда они, как были сделаны. Пугающий объем знаний. Я пыталась закрыться от всего этого, но каждый раз, когда замечала что-то новое, это появлялось опять. Например, спидометр. Глядя на дрожащий индикатор, я знала, что он выпущен на фабрике в Малайзии. Я чувствовала руки человека, который последним его касался. У меня было неприятное чувство, что, если бы мне захотелось, я смогла бы проследить историю спидометра и всех его владельцев. Дьявол, да я могла отследить пластмассу вплоть до динозавров, которые умерли в смоляной яме, давая начало нефти.

– Все, что ты должна сделать, – это правильно выбрать фокус, – сказал Дэвид.

Я подавила вспышку раздражения.

– Выбрать фокус? Все, что ты можешь посоветовать? Ну и новость, Оби Ван, мне казалось, что ты способен на большее.

– Перестань. – Он открыл глаза. Сейчас они были карие, как осень. Человеческие. И очень усталые. – Дай мне руку.

Я сняла ладонь с рычага переключения скоростей и протянула ему. Его теплые пальцы обвились вокруг моих, и что-то горячее, похожее на солнечный свет, вспыхнуло внутри.

Горизонт приобрел прежний вид. Солнечный свет поблек до нормальной яркости. Грани, измерения и вес вещей вернулись к обычным размерам.

– Ну вот, – теперь он казался еще более утомленным, чем прежде. – Просто продолжай вести машину.

Он отпустил меня. Я вновь взялась за ручку коробки передач. У меня накопилась тысяча вопросов: «Почему я продолжаю дышать?», и «Почему, если у меня нет сердца, оно так сильно колотится?» и «Почему я? Почему он спас меня?»

Я не была уверена, что готова выслушать ответ на какой-либо из этих вопросов, даже если у Дэвида хватит сил рассказать мне. Я не была готова к чему-то большему, нежели знакомый шорох шин Моны и ее нетерпеливый стремительный бег к горизонту.

Но у меня имелся еще один вопрос, задавать который мне не хотелось, но он все-таки сам из меня выскочил:

– У нас неприятности, да?

На сей раз, он действительно улыбнулся. Темно, сочно и опасно.

– Ты находишь?

– Мне говорили, что я сообразительна.

– Я надеюсь, тебя также считали удачливой.

– Должно быть, – пробормотала я, – иначе как объяснить, что ты рядом?

Карие глаза открылись, изучали меня в течение нескольких секунд, а затем ресницы снова опустились. Он так же мягко произнес:

– Молись, чтобы тебе не пришлось это проверять.

Автомобилю не требовалось горючее, и я обнаружила, что не нуждаюсь во сне – по крайней мере, мне не хотелось спать уже больше суток. Мы промчались мимо Талсу, выскочили на шоссе 1-70, ведущее к Чикаго, объехали Колумбус и, наконец, оказались на главной магистрали Нью-Джерси. Дэвид спал. Я вела машину. Меня немного беспокоили такие проблемы простых смертных, как полицейские и дорожные сборы, но Дэвид сделал нас незаметными. Мы занимали место в пространстве, но, в некотором смысле, были невидимы.

Оказавшись в плотном потоке пригородного движения, я обнаружила, что это не такое, уж преимущество. После того, как я раз десять едва уклонилась от столкновения, я выдернула Мону к краю дороги, помятую, с кашляющим двигателем. На металле остались следы – Мона была не волшебной машиной, а старым добрым автомобилем промышленного производства. Ну, хорошо, самым быстрым из когда-либо созданных автомобилей, с двигателем в 7990 кубических сантиметров, 6000 оборотов в минуту, развивающей скорость более 260 миль в час. Но не волшебной. И я сильно ее ударила.

Я опустила окно, вдохнула городского воздуха, наполненного маслянистым привкусом выхлопов, и наблюдала, как солнце поднимается над деревьями. В этом было что-то магическое – второе утро моей новой жизни. Солнце было прекрасно. Живой золотистый огонь в небе, распускающий лучи в насыщенной чистой голубизне. Никаких облаков. Я чувствовала потенциальные возможности для их появления – частицы пыли и других загрязнений, лениво висящие в воздухе, положительно и отрицательно заряженные, постоянно сталкивались друг с другом. Однажды обстоятельства сложатся так, что эти частицы получат сходный заряд и начнут притягивать микроскопические капельки влаги. Влажность растет, формируются капли дождя, собираются облака. В какой-то момент капли становятся слишком тяжелыми для того, чтобы висеть в воздухе, и падают. Простая физика. И все же было что-то притягательное, магическое в этом, примерно так же, как в том, что слияние двух клеток ведет к рождению людей, умеющих ходить, говорить, мечтать.

Я смотрела, как реактивный самолет, направляясь на запад, оставлял затейливый след на чистом голубом небе, и открывалась новым ощущениям.

Не было предела тому, что я могла бы узнать, если бы захотела… я могла коснуться самолета, его холодного серебристого покрытия, людей внутри, со всеми их страхами, раздражением, скукой, тайными желаниями…

Я сделала глубокий вдох и сладко потянулась – мое тело все еще обладало человеческими чувствами, даже если не уставало, не нуждалось в еде и не испытывало потребности в ванне – и повернулась к Дэвиду.

Он уже проснулся и сейчас наблюдал за мной. Теперь его глаза не были карими, они напоминали освещенную солнцем медь, испещренную золотом – совершенно нечеловеческие. Он казался воплощенной мечтой, слишком красивым для того, чтобы быть настоящим.

Машина вздрогнула, когда мимо пронеслось три крупнотоннажных грузовика, создав сильный порыв ветра – грубое напоминание о реальности.

– Что теперь? – спросила я, ожидая не только указаний относительно дальнейшего пути, и Дэвид знал это.

Он повернулся и взял мою руку, некоторое время смотрел на нее, потом погладил большой палец, заставляя тепло и свет струиться по моим суставам.

– Есть кое-что, чему я должен тебя научить…

Теперь он прошелся по моему кулачку, показывая много такого, чего, возможно, вовсе и не имел в виду.

– Так что нам нужно снять комнату… – закончил он. Когда наши глаза встретились, мое сердце пропустило удар или два, это уж точно.

– О, – выдохнула я. – Комнату. Ага. Конечно.

Он продолжал держать мою руку, его указательный палец исследовал неровности моей ладони, которые, как я полагала, больше не являлись линиями жизни. Палец медленно перемещался по тонкой коже моего запястья, вызывая дрожь. Боже. Я, сама того не осознавая, каким-то образом видела его на эфирном плане, являющимся для определенного сорта людей – таких, как Хранители Погоды или джины – измененной реальностью, где можно прочитать энергетические потоки или видеть вещи в самых разных спектрах.

Он был чистым огнем, переменчивым, ярко вспыхивающим, похожим на звезду.

– Ты чувствуешь себя лучше, – сказала я. На эфирном плане невозможно прочитать выражение лица, но я почти чувствовала форму его улыбки.

– Немного, – согласился он, – и тебе действительно есть чему поучиться.

– Ты собираешься меня учить?

Его голос стал низким и хриплым.

– Точно. Как только останемся наедине.

Я выдернула руку, переключила скорость и вдавила педаль газа так, что задымились покрышки.

2
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело