Рискнуть и выиграть - Дарси Эмма - Страница 21

• Предыдущая
• 21/30
• Следующая

— Не будем, — пробормотала она.

Напряжение и возбуждение нарастали с каждой минутой. Люси чувствовала это по тому, как все крепче Джеймс стискивал ее руку, пока они спускались к бассейну.

Вопрос о том, куда это их заведет, она отправила на задворки сознания, полностью подчинившись Джеймсу.

Пусть он ведет ее, а там будет видно.

— Вода нагревается естественным путем. В такой теплый вечер она будет как шелк, — рассказывал Джеймс, пока они спускались по лестнице.

Это его голос как шелк, подумалось Люси, и по ее телу пробежала волна предательской дрожи нетерпения.

— Ты плаваешь каждый день? — спросила она, думая о его мускулистом загорелом теле.

— Почти. Зависит от погоды. — Он лукаво усмехнулся. — Я люблю плавать и считаю плавание лучшим сочетанием физической нагрузки и удовольствия.

Люси немедленно представила другое сочетание физической нагрузки и удовольствия. Если Баффи сказала правду… Но нет, она не станет думать сейчас о Баффи или других его женщинах.

Когда они спустились на самый нижний уровень, Люси увидела огромный бассейн, прозрачную голубую воду которого слегка рябило от легкого бриза. Вокруг бассейна высокой стеной, отгораживая его от любопытных глаз, росли папоротники, пальмы и тропические кустарники с разноцветной яркой листвой, придавая этому месту экзотический вид.

Под верандой, находящейся уровнем выше, располагалась терраса, стеклянные стены которой были закрыты занавесками. То тут, то там вокруг бассейна стояли шезлонги и маленькие столики. Люси увидела еще одно небольшое помещение, которое, по всей видимости, считалось кабинкой для переодевания. Джеймс отпустил руку Люси и достал из-под вазона, в котором росло какое-то невиданное тропическое растение, ключ, отпер террасу, раздвинул стеклянные двери, поднял занавеску и завел Люси внутрь. Помещение, по мнению Люси, было похоже скорее на комнату для гостей, чем просто террасу для отдыха у бассейна.

Ее взгляд немедленно упал на королевских размеров кровать. Ее воображение тут же нарисовало картину, как сплетаются их с Джеймсом обнаженные тела. Сколько же раз за эти восемь месяцев ее посещали такие фантазии, а теперь они стали явью! Люси едва услышала, как щелкнула закрываемая дверь и зашелестела опускаемая занавеска, но тело ее немедленно задрожало, стоило рукам Джеймса лечь на ее талию и притянуть к себе. Прижатая спиной к его груди, она чувствовала, как его легкое дыхание щекочет ее ухо, когда он, склонясь, шепчет ей восхитительно-интимные слова.

— Я ждал этого момента целый день и больше не в силах ждать. Скажи, что и ты не в силах больше ждать и хочешь повторения того, что мы испытали этим утром.

Его руки уже пробрались под ее топ и взяли в плен груди, лаская их и наслаждаясь ответной реакцией. Ее ягодицы прильнули к его паху, ощущая мощь и твердость его возбужденной плоти, выдающей силу его желания. Люси была потрясена, что он может хотеть ее так сильно, что страсть, бросившая их в объятия друг друга этим утром, не только не ослабла, но, казалось, стала еще сильнее.

— Признайся, Люси. Рискни. Нарушь свои правила. Не прячься больше от меня. Впрочем, ты теперь и не сможешь.

В его голосе слышалась уверенность, но Люси было все равно, что он знает о ее чувствах. Ей все было безразлично, кроме того, что происходило между ними.

— Да… — Признание шло от самого ее сердца. — Я снова очень хочу тебя, Джеймс.

Намного сильнее, чем ты можешь себе представить, Джеймс, мысленно добавила она. И это желание было всепоглощающим, отрицающим все то, чем она жила до сих пор.

— Да… — эхом повторил он с нотками триумфа в голосе. — И пусть это случится снова, но на этот раз никакой одежды.

Он поспешно избавил ее от топа, и Люси, повернувшись в кольце его рук к нему лицом, подняла голову и посмотрела ему в глаза.

— И ты тоже разденься, Джеймс. Это двусторонняя сделка. — Ее пальцы лихорадочно расстегивали пуговицы его рубашки. Ее не заботило, что он может счесть ее бесстыдной, ведь было бы несправедливо, если бы Джеймс только брал, ничего не отдавая. Слово взаимность пульсировало в ее мозгу.

Он рассмеялся, явно довольный ее действиями, и сбросил с плеч расстегнутую рубашку. Его гладкая загорелая кожа туго обтягивала бугрящиеся мышцы груди и плеч. Джеймс был прекрасен в своей мужественности, и женское начало в Люси преисполнилось чувства преклонения. А поросль темных волос на груди, стрелкой сбегавших под пояс брюк, затронула самые глубинные, самые примитивные ее чувства.

Не сдержавшись, она погладила его по груди, наслаждаясь шелковистостью волос. Гулко бьющееся под ее ладонью сердце посылало импульсы ее собственному сердцу, наполняя Люси ликующей уверенностью, что их чувства, их желания в эту минуту взаимны. То, о чем она мечтала долгое время, стало явью!

— Остановимся на этом, Люси? — поддразнил Джеймс.

Она посмотрела в его потемневшие от страсти глаза.

— Этим утром у тебя было преимущество — ты меня касался, а я тебя — нет.

— В таком случае у тебя есть реальный шанс исправить это упущение. Я в твоем полном распоряжении.

Он расстегнул ее юбку, а Люси, пробежавшись ладонью вниз по его животу, расстегнула его брюки. В мгновение ока избавившись от остатков одежды, они уставились друг на друга. Люси онемела от восхищения — реальность в тысячу раз превзошла ее фантазии.

Джеймс притянул ее к своему обнаженному телу и прижал с такой силой, как будто он тоже мучительно желал ее эти долгие месяцы.

Пропуская сквозь пальцы ее волосы, он пробормотал:

— Больше никаких шпилек… никаких заколок…

— Никаких… — зачарованно повторила Люси, гладя ладонями его мускулистые бедра, крепкие ягодицы, наслаждаясь возможностью прижиматься обнаженной грудью к его груди и чувствовать, как ей в живот упирается неоспоримое свидетельство его возбуждения. Джеймс был великолепен — исключительно, умопомрачительно великолепен.

— С первого дня работы ты была внешне и внутренне застегнута на все пуговицы и зашпилена шпильками, — сердито проворчал он. — Но теперь передо мной настоящая Люси Уортингтон, а я всегда подспудно чувствовал, что ты именно такая.

Всегда?

Джеймс стал подталкивать ее к кровати, но Люси продолжала с восторгом переваривать его признание в том, что он всегда видел в ней женщину, а не просто секретаря.

— Почему ты никогда мне даже не намекнул? — воскликнула она с тоской, вспомнив свои муки и страдания, когда была уверена, что Джеймс Хэнкок никогда не ответит на ее чувства. Хотя бы потому, что попросту не заметит их.

Джеймс уложил ее на кровать и, поставив колени с обеих сторон ее распростертого тела, с улыбкой посмотрел ей в глаза.

— Мне очень нравилась эта игра, то, как ты всячески старалась спрятаться от меня, отгородиться… — Он завел ее руки за голову, крепко обхватив запястья и не давая Люси высвободиться. — Но чем дальше заходила эта игра, тем сильнее я хотел видеть тебя вот такой — открытой, желающей меня, пылко отвечающей на мои ласки.

Может ли такое быть? Неужели все это время влечение их было взаимным?

Джеймс склонился и легким касанием языка раздвинул ее губы. Люси подняла ногу и пощекотала его под коленкой пальчиками, отказываясь так быстро капитулировать и признать его полную власть над собой. Джеймс резко дернул головой, затем с каким-то звериным урчанием освободил ее запястья, чтобы иметь возможность завести свои руки под ее ягодицы и слегка их приподнять.

Люси чувствовала, как жаркая пульсирующая плоть стучится во врата ее женственности — чуть коснется, нажмет и тут же отпрянет, и так снова и снова… От этой в высшей степени изысканной и мучительной ласки бедра Люси повлажнели, горя в ожидании решительного вторжения. Но Джеймс медлил, и Люси не выдержала — высвободив рот из плена его губ, она закричала:

— Хватит! Войди в меня, Джеймс! Сейчас… сейчас…

• Предыдущая
• 21/30
• Следующая