Механический ангел - Клэр Кассандра - Страница 25

• Предыдущая
• 25/107
• Следующая

— Сумеречные охотники живут по всему миру. Моя мать была китаянкой, а отец — британцем. Они встретились в Лондоне, потом переехали в Шанхай, когда отцу предложили управлять тамошней Академией.

Тесс была поражена. Если мать Джема была китаянкой, то выходит, он полукровка? Невероятно! Она много раз видела китайских иммигрантов в Нью-Йopке — откровенно нищие, они главным образом работали в прачечных или продавали самокрутки с лотков на улице. Все они были черноволосые, желтокожие и невысокие. Никогда она еще не видела китайца, пусть даже и полукровку, хотя бы отдаленно похожего на Джема — высокого, изящного юношу с серебристыми полосами и светлыми глазами. Хотя он же сумеречный охотник. Возможно, так проявили себя черты его предков — ангелов? Тесс очень хотелось расспросить юношу обо всем поподробнее, но она не знала, что сказать, чтобы не показаться ужасно грубой.

К счастью, Джем, казалось, не ожидал ее ответа и продолжил беседу сам:

— Прошу прощения, но… ваши родители мертвы, не так ли?

— Вам это Уилл сказал?

— Да, впрочем, он мог ни о чем и не говорить. Мы, сироты, учимся узнавать друг друга. Могу я спросить… вы были очень маленькой, когда это случилось?

— Мне было три, когда они погибли в результате несчастного случая. Я едва их помню… — «Только мелкие детали — аромат табачного дыма, платье моей матери цвета бледной сирени…» — Меня воспитали тетя и брат, Натаниэль. Моя тетя, хотя… — И тут горло ее сжали подступающие слезы, хотя самой Тесс казалось, что все страхи и волнения последних недель притупили боль утраты. Она ясно увидела свою тетю: та лежала на узкой медной кровати в своей спальне, и глаза ее горели диким лихорадочным огнем. Она не узнавала племянницу и обращалась к ней, называя именем покойной сестры — Элизабет. Тесс держала тонкую руку тети, когда та умерла, и именно в тот момент она осознала, что тетя заменила ей мать и теперь она остается совершенно одна. Если бы не священник, она, должно быть, тогда бы и сошла с ума. — Тетя умерла недавно. Она всегда отличалась слабым здоровьем, а тут у нее неожиданно началась лихорадка, и…

— Мне очень жаль, — только и сказал Джем, но прозвучали его слова искренне.

— Не представляю, как я со всем этим справилась. Я чувствовала себя отчаянно одинокой, ведь мой брат к тому времени уже жил в Англии, куда отплыл месяц назад. Он даже успел прислать нам подарки — чай от «Фортнам и Масон»[43] и шоколад. После того как тетя умерла, я писала брату много раз, но все мои письма возвращались. Я была в отчаянии. а потом он вдруг прислал мне билет. Билет на пароход линии Северо-Германского Ллойда[44] до Саутгемптона. К билету прилагалась записка, в которой говорилось, что Нат — так я зову брата — встретит меня и порту. Но теперь мне кажется, что он никогда не писал этой записки… — Голос Тесс прервался, из глаза навернулись слезы. — Как же все это печально и страшно… Я, наверное, несвязно рассказываю?.. Да вам все это и неинтересно.

— Отнюдь. Что за человек ваш брат? На кого он похож?

Тесс с удивлением посмотрела на Джема. Другой на его месте посочувствовал бы и предложил посильную помощь, поинтересовался бы, наконец, знает ли она, где сейчас миссис Дарк и где она держит ее брага. Но нет! Он задал обычный, ничего не значащий вежливый вопрос лишь для того, чтобы поддержать светскую беседу.

— Тетя имела обыкновение называть его мечтателем, — ответила Тесс. — Он всегда был себе на уме, никогда не заботился о вещах и считал, что рано или поздно получит все, что хочет… Мы получим, что хотим, — тут же поправилась она. — Он имел обыкновение играть на деньги, я думаю, потому что не мог представить себе, что может проиграть.

— Мечты иногда опасны.

— Нет… Нет… — покачала головой Тесс. — Я, должно быть, неверно выразилась. Он был замечательным братом. Он…

Шарлотта была права; было намного легче справиться со слезами, если найти что-то, какой-нибудь предмет, и пристально на него смотреть. В качестве такого вот «предмета» Тесс избрала руки Джема. Тонкие и длинные, их, как и руки Уилла, с тыльной стороны украшали причудливые узоры. Тесс не выдержала и указала на них:

— Что это значит?

Джема, казалось, совершенно не смутил тот факт, что она не стала отвечать на вопросы, а вместо этого сменила тему разговора

— Это знаки. Вы знаете о них? — Тут он вытянул руку в ее сторону, ладонью вниз. — Этот знак называется Voyance[45]. С его помощью проясняется зрение, и мы, сумеречные охотники, получаем способность видеть Нижний мир. — Он перевернул руку и закатал вначале рукав халата, а потом и рубашки. По его руке тянулась сложная вязь причудливых узоров, на фоне его бледной кожи казавшихся угольно-черными. Узоры эти словно прорастали в его плоть и слегка пульсировали, будто по ним струилась кровь. — Этот помогает двигаться стремительно, быстрее любого животного, а этот — для того, чтобы видеть ночью, этот — дарует нам ангельскую власть, а этот помогает ранам быстрее затягивааться, — перечислял он, последовательно указывая то на один знак, то на другой. — Извините, что я не называю их, но я не знаю ни одного человека, кто бы смог эти названия перевести на английский язык. Более того, они настолько сложны, что вы их вряд ли воспримите.

— А они причиняют боль?

— Мне было больно, когда я их получал. Теперь же я ничего не чувствую. — Он опустил рукава и улыбнулся. — Если вы хотите спросить еще что-то, то, пожалуйста, не стесняйтесь.

«Конечно хочу! У меня вопросов больше, чем вы можете себе представить!» — пронеслось в голове у Тесс, и она тут же спросила:

— Почему вы не можете уснуть?

Девушка сразу же поняла, что поймала собеседника врасплох. На какую-то долю секунды лицо юноши исказила гримаса боли. С ответом он не торопился. «Но почему он колеблется?» — с удивлением подумала Тесс. В конце концов, Джем мог солгать или вовсе отказаться отвечать на вопрос. Но как только девушка подумала так, то сразу же поняла, что юноша не станет лгать.

— У меня дурные сны, — в конце концов ответил он.

— У меня тоже, — заметила она. — Но мне все-таки удалось ненадолго задремать… потом я услышалa вашу музыку.

Он усмехнулся:

— Кошмарно?

— Нет. Это был восхитительно. Самая прекрасная музыка, которую я слышала с тех пор, как попала в этот ужасный город.

— Лондон вовсе не ужасен, — спокойно возразил Джем. — Вы просто должны узнать его получше. Как-нибудь мы с вами прогуляемся по городу, и я покажу вам свои любимые места. Поверьте, они не оставят вас равнодушной.

— Поешь дифирамбы нашему прекрасному городу? — раздался насмешливый голос.

Тесс обернулась и увидела Уилла, прислонившегося к дверному косяку. В свете факелов, струившемся из коридора, его волосы походили на расплавленное золото.

Задав свой вопрос, юноша шагнул в комнату, и тут только Тесс увидела, что подол его темного пальто и черные ботинки были заляпаны грязью, как будто он только что вернулся с загородной прогулки, а щеки его ярко пылают. Был он без головного убора, впрочем, как и всегда.

— Мы хорошо приняли тебя, Джеймс? Сомневаюсь, что мне так же повезло бы, окажись я в Шанхае. Вы ведь зовете таких, как я, бриттами?

— Ян гуйцзы, — поправил друга Джем, который, казалось, ничуть не удивился его внезапному появлению. — Заморские дьяволы.

— Слышите, Тесс? Я дьявол. Так же, как вы, впрочем. — Уилл не спеша прошелся по комнате. Потом, расстегнув пальто, присел на край кровати.

— У тебя влажные волосы, — заметил Джем. — Где ты бродишь по ночам?

— Здесь… там… повсюду… — усмехнулся Уилл. Вроде бы он вел себя как обычно, но Тесс не оставляло чувство, что с Уиллом что-то не так, да и глаза по блестели недобрым, лихорадочным блеском.

— Ты такой красный, словно вареный рак, — с сочувствием сказал Джем.

• Предыдущая
• 25/107
• Следующая